Кевин Милн - Финальный аккорд
– …и, может быть, новую машину. Мне кажется, что твоя машина чаще находится в ремонте, чем ездит, да и моя ненамного лучше. Вчера снова моргала лампочка «АВС», но потом погасла.
Мое чувство неполноценности росло как на дрожжах, и я продолжал обороняться.
– Да, хорошо, нам надо сделать так, чтобы ее снова посмотрели, – пробормотал я.
– Я уверена, что с ней все нормально, – заверила она меня.
– Может быть, но я не хочу, чтобы ты и Хоуп ездили в машине, в которой, возможно, есть проблемы с тормозами. А если что-то случится? Мы просто не можем позволить себе новую машину, но я делаю все от меня зависящее, чтобы мы смогли.
Она похлопала меня по ноге.
– Я знаю, что ты делаешь, и я ценю это.
Оставшуюся часть дороги домой я почти не разговаривал. Вместо этого я сидел и думал о том, как трудно преуспеть в этом мире, когда живешь на одну зарплату.
Когда дочка родилась, мы вместе с Анной решили, что пока она не пойдет в школу, ей придется подождать с возвращением в ряды работяг. Учитывая то количество усилий, которое потребовалось для рождения ребенка, мне не нравилась идея, что кто-то посторонний будет по восемь часов в день растить нашу дочь. Конечно, это предполагало, что все наши расходы лягут на одни мои плечи. Но это было то бремя, которое я с радостью нес. Зная, что в душе Анна надеется на некоторое улучшение нашего образа жизни, но которое я просто пока не мог себе позволить, это бремя стало ощущаться более тяжелым. Реальность заключалась в том, что я не видел способа заработать больше денег. Я снова и снова делал попытки продать свои песни агентам и продюсерам, но ничего не получалось.
И, несмотря на то, что в названии той работы, которую я ежедневно выполнял, присутствовало слово «менеджер», это не значило, что она приносила с собой ту зарплату, которая могла бы обогнать высокий уровень жизни Сан-Франциско. Ее хватало на то, чтобы заплатить по счетам и положить еду на стол, но не более того.
Мы не поднимали тему финансов в течение нескольких месяцев после этого. Я старался не думать о той куче бабок, в которой купался мой шурин, потому что, казалось, я мало что мог сделать, чтобы конкурировать с ним. И Анна милостиво избегала упоминаний о собственном доме и безупречном дворике, о котором она, несомненно, мечтала.
В течение тех же нескольких месяцев экономика натолкнулась на некоторые неожиданные препятствия в достижении цели. В то время как политики в Вашингтоне и инвестиционные банкиры с Уолл-стрит были заняты тем, что искали виновных, мои друзья и коллеги по работе переживали по поводу увольнений. Понадобилось немного времени для перетирания слухов, чтобы прийти к выводу, что сокращение штатов находится на стадии проработки. Большинство сотрудников предсказывали, что сокращение будет где-то от десяти до тридцати процентов. Как менеджер первого уровня, я думал, что наверняка узнаю, если что-то подобное грядет, но если и существовала какая-то конкретная информация, то я был не в курсе. Принимая во внимание все слухи, тот факт, что высшее руководство ничего мне не говорило, весьма меня волновало. Я не хотел, чтобы Анна переживала из-за этого, поэтому ничего не говорил ей. Когда она спросила, повлиял ли экономический кризис на мою фирму, я преуменьшил то, что мне было известно.
– Дела, возможно, немного замедлились, но мы все еще держимся.
Через шесть месяцев после появления первых слухов совет директоров распространил по компании памятку с объяснением, что в рамках реструктуризации они «к сожалению, освободили от занимаемой должности» нескольких видных руководителей в нашей штаб-квартире в Нью-Йорке.
На их место со стороны была приглашена женщина по имени Джессика Хокер. Ее назначили новым вице-президентом по продажам и операциям. Через месяц после вступления нового вице-президента в обязанности она начала увольнять людей. В беседах между сотрудниками она быстро заработала прозвище «Секира». Слишком ловко она убирала людей с должностей в наших офисах по всей стране. В начале третьего месяца своего пребывания в должности Секира появилась без предупреждения в Сан-Франциско. Когда я сразу после семи утра пришел на работу, она уже находилась там, в окружении охранников. Она заняла на весь день офис генерального менеджера и не выходила из него до девяти тридцати, явно просматривая личные дела сотрудников с менеджером по персоналу Мириам Скотт. Когда она была готова, Джессика заставила Мириам собрать всех сотрудников для короткой встречи на большой открытой площадке на втором этаже.
Это была встреча, которую я никогда не забуду. Первые десять слов, которые вышли из уст Джессики, были: «Доброе утро, мне очень приятно находиться здесь вместе с вами».
Вступление было ласковое, но по тому, как она его произнесла, было очевидно, что она презирает это место, презирает нас. Я чуть не рассмеялся вслух. Секира была низенькой полноватой женщиной, гораздо моложе, чем я представлял себе. Может быть, на год или два старше меня. Ее физические данные не были совершенно непривлекательными, но она производила впечатление такой помпезной и высокомерной особы, что на нее было нелегко смотреть, не говоря уже о том, чтобы слушать.
Мне хватило всего десяти слов, чтобы понять, что эта женщина – беда. Ее следующие десять слов подтвердили мою оценку.
– Моя сегодняшняя задача заключается в реализации некоторых столь необходимых изменений.
С этого момента ее выступление покатилось вниз.
– В результате экономического давления, в сочетании с разумными ожиданиями от акционеров, необходима местная реструктуризация, чтобы лучше согласовать наши операционные расходы с доходами.
Нам сообщили, что каждый, кто подпадает под увольнение, будет персонально вызван в ее кабинет для заслушивания условий расставания. Затем служба охраны всех проводит из здания. После того как она замолчала, мне показалось, клянусь, что эта женщина, улыбалась, наслаждаясь контролем над нашими судьбами.
Она уверенно зашла в кабинет генерального менеджера и закрыла за собой дверь. Через несколько минут было названо имя первой жертвы.
– Дана, – сказала Мириам, как только подошла к толпе людей, которые продолжали стоять на открытой площадке, – пожалуйста, пройдемте со мной.
Дана Эббот была совсем молодой женщиной из бухгалтерии, которая успела проработать в фирме приблизительно год. Очень нервничая, она последовала за Мириам в кабинет высокого начальства. Пять минут спустя Дана появились с лицом, покрытым красными пятнами. Охранник проводил женщину к столу, чтобы она собрала свои личные вещи, а затем повел ее к выходу. Она опустила голову и старалась улыбаться, когда проходила мимо группы сотрудников, хотя в это время по ее щекам текли слезы. Я всего несколько раз разговаривал с Даной, но я знал, что она была матерью двух маленьких детей, и я сомневался, что теперь ее семья будет жить припеваючи. В то время как Дана направлялась к выходу, Мириам отправила следующего человека на плаху. К всеобщему удивлению, это был Фрэнк Дейн, генеральный менеджер. В течение пятнадцати лет он руководил офисом в Сан-Франциско, и он подчиняется непосредственно Джессике. Судя по его лицу, когда назвали его имя, он был в шоке, как и все остальные. Через некоторое время Фрэнк вышел из своего бывшего офиса. Я никогда не видел его раньше в таком обезумевшем состоянии, как сейчас. Он направился к входной двери, не произнеся ни слова. Вскоре стало понятно, что список Джессики на увольнение был составлен в алфавитном порядке. Я испытал огромное облегчение, так как моя фамилия начиналась на «Б». Моему непосредственному боссу, Марку Ллойду, пришлось обливаться потом почти до обеда, когда, наконец, перешли к букве «М».
