МОЯ. Я тебя присвою (СИ) - Лакс Айрин

— Хорошо. Да, давай проверим.

Для того, чтобы полностью возненавидеть Зорина будет достаточно узнать, что он меня все-таки подпоил. Это бы объяснило мою реакцию на него.

***

Договорившись, отправляемся на кухню. Папа принимается готовить ужин, повязав фартук. Сегодня без прислуги. Он ставит грильницу и натирает стейки семги солью и перцем, я ставлю тушиться фасоль, морковь, брокколи с цветной капустой. Готовим простое, но вкусное.

— Знаешь, мы давно не готовили вместе. Очень давно.

— Да уж, — мрачнеет отец. — Я зашивался с этим противостоянием, в котором мне было не выиграть, и подзабил на семью. Я считал, что у меня крепкий тыл. В виде Марии…

По голосу слышно, что ему непросто. Все-таки красотку жену он любил. Папа старше Марии, они были женаты четырнадцать лет, немного не дотянули до красивой даты.

— Что с Марией? — спрашиваю я.

— Давай начнем с того, где был я сам.

Папа расстегивает рубашку и показывает шрам после медицинского вмешательства.

— На фоне постоянного стресса моя поджелудочная приказала долго жить.

— Тебе сделали операцию?!

— Удалили полностью. Я не говорил, что все настолько серьезно, не хотел выглядеть слабаком или старым пердуном… — вздыхает. — Перед женой и детьми. Операция прошла с осложнениями. Я был на грани жизни и смерти в это время, словно не в себе. Провел в реанимации все это время.

— Папа!

Бросив овощи, снова обнимаю его, теперь уже осторожнее.

— Все решили, что ты сбежал! Мария говорила мне это…

— Да уж, сучка, оказывается, всегда любила во мне только кошелек. но не меня самого, — грустит.

— Что теперь?

— Я узнал о ее предательстве и принял меры.

— Нет, я о тебе. Как жить без поджелудочной.

— Строгая диета, инъекции инсулина, прием медикаментов. Буду соблюдать рекомендации, проживу ещё очень-очень долго. Все решаемо, — успокаивает он меня и улыбается. — Правда-правда.

— Не поверю, пока не покажешь рекомендации от врача. Я должна знать, что тебе нельзя.

— Обязательно, — кивает он.

Некоторое время мы просто занимаемся готовкой и говорим о еде, вспоминаем семейные посиделки. Мне грустно, ведь во всех них принимала участие Мария, и она казалась мне идеальной мамой. Папе тоже не по себе. Жену он очень любил… Детей от нее, близняшек, Алину и Марину, обожает просто! Мария не просто предала папу, она предала всю нашу семью, вырвала кусок жизни и омрачила даже самые светлые воспоминания.

— Не будем о грустном.

— Без грустного сейчас никак. Как только я пришел в себя, вернулся и сразу понял, что тебя нет. Мария рыдала, что Зорин шантажировал ее девочками, что она не могла поступить иначе. И я ей поверил! — сжимает кулаки. — Поверил гадине! А потом Зорин… Прислал ту простыню и записи всех разговоров с Марией, и похвастался, что на одном месте ее вертел. Я страшно разозлился. Впервые ударил женщину, — бледнеет папа. — И всё. Как отрезало, смотреть на нее больше не мог.

— Где сейчас Мария?

— Я выгнал ее из дома, она сразу же помчалась к одной из своих подружек. Обдумывали месть старому козлу, то есть мне, под бокальчик мартини в одном баре. Ее взяли с наркотиками.

— Что?! Мария употребляла?

— Нет. Но это не помешало компетентным органам взять ее с наркотиками. Срок потянул на сбыт.…

Понимаю, что наркотики Марии подбросили и немного в шоке от действий папы. Он подставил Марию.

— Конечно, она сука последняя, но так подставлять…

— Она подставила тебя, отдала врагу и предала меня. Предала семью, — отвечает жестко. — Я предложил ей смягчить наказание, она согласилась, написала отказ на девочек. Теперь они — только мои доченьки.…

— А как ты им объяснишь?

— Так же, как она рассказывала им обо мне. Папа сильно-сильно болен и находится слишком далеко. К нему нельзя, он заразный. Да я лучше расскажу им, что Мария заболела проказой, чем позволю ей присутствовать в их жизни тенью. Мы справимся. К слову, мы переезжаем. Выбор вуза я оставил за тобой, Таша.

— Зорин сказал, что ты скоро станешь банкротом.

— Да, я начал процедура признания банкротства. Но это не означает, что у нас нет денег. Если у тебя нет запасного плана и денег, которые не находились бы вне компетенции государства, ты плохой бизнесмен. Всегда делай запасы. Всегда. Жить так же, на широкую ногу, пока не выйдет. Но и впроголодь мы жить не станем. У нас будет своя квартира, у меня работа, у тебя учеба и новые знакомства… Начнем жизнь с чистого листа.

Папа смотрит с надеждой.

— Ты со мной, Таша?

Глава 35

Таша

Новая квартира встречает нас запахом свежего ремонта и только что поставленной мебели. Аромат новизны будоражит, комнаты выглядят достойно и совсем не маленькие.

Алина и Марина вбегают первыми. Папа постарался на славу. К моменту переезда все было готово не на сто, а на целых тысячу процентов.

На полу разложены указатели, куда девочкам нужно пойти, они бегут, собирая монетки, и через несколько мгновений раздаются их довольные вопли: в спальне близняшек поджидают веселые аниматоры.

Словом, папа сделал все, чтобы впечатления о новом месте у девочек сложились самые замечательные. Разумеется, они спрашивают о маме, мы отвечаем заранее заготовленными фразами и стараемся не давать им скучать.

Вид из окон новостройки хороший — весь город, как на ладони.

— Как тебе?

— Хорошо.

Утряска некоторых нюансов и сам переезд занял чуть больше трех с половиной недель.

Мы будем жить в самом западном городе нашей страны, держащемся особняком от остальной страны. Даже есть море, правда, оно холодное и северное. Купание в нем точно не станет таким же приятным, как погружение в теплые волны южных морей.

Квартира четырехкомнатная, у всех есть по собственной спальне. Дизайн продуман до мелочей. Я стараюсь погрузиться в ощущение новой жизни с головой, но что-то мешает, зудит на подкорке…

— Вещи можешь пока оставить, сейчас девчонки закончат праздновать, поедем, прогуляемся по городу. Пока будем заняты, придет домработница, разложит все по полкам.

— Нет, спасибо. Пусть раскладывает вещи близняшек и твои, если хочется. Со своими вещами я способна сама справиться.

— Просто хотел, чтобы ты….

— Да-да, знаю! Чтобы я чувствовала себя, как дома! — перебиваю с небольшим раздражением.

Просто сегодня мне снова нездоровится, и перелет меня утомил. Плюс шумный праздник, устроенный для близняшек, немного давит на голову. Слишком шумно! Но я стараюсь не показывать свою раздражительность и недомогание.

— Мы все привыкнем, — обещает папа.

— Может быть, без меня поедете?

— Таш, — мягко возражает папа. — Я без тебя, как без рук!

— А что насчет няни?

— Я договорился на завтрашний день, посмотрим, кого нам предложат.

Папа все время говорит «мы», другого местоимения отныне не существуют. Негласно я заняла роль второй главы семьи. Папа всегда рядом, он словно чувствует, когда я проваливаюсь в нежелательные воспоминания и темные мысли, сразу же переключает мое внимание. Иногда я за это ему даже благодарна. Но в последнее время это начинает раздражать.

Я не хрустальная и не рассыплюсь, если побуду наедине с собой! Иногда мне просто необходимо побыть одной, и чаще всего это получается, только когда занимаюсь рисованием! И то в последнее время папа кружит рядом, словно тревожная акула, и пытается заглянуть через плечо.

С нетерпением жду января, чтобы переключиться на учебу. Сессию в своем универе я закрыла досрочно, пока нет желания наведываться в местный университет. Но если папа будет допекать ещё сильнее, обязательно пойду на пары.

Я понимаю, что он беспокоится, испытывает чувство вины, что не уберег меня. Корит себя за то, что именно на мне отыгрался Зорин. Но случившегося уже не исправить. И чем больше папа меня опекать пытается, тем сильнее чувство удрать из-под его пристальной и надоедливой опеки. В конце концов, у него есть дочки, которым не хватает мамы, пусть ими займется, а я не маленькая, справлюсь как-нибудь.