Иволга и вольный Ветер (СИ) - Чередий Галина Валентиновна

— Хм… — огляделся я, занятый до этого только наблюдением за объектом моего влечения и опять зафиксировал эту странную вещь в себе — новый взгляд на виденное сто раз. — Действительно.

В самом деле, пока мы плескались, наступили густые сумерки и подсветка бассейна создала эту иллюзию — парящего в окружающей темноте светящегося озера, чья поверхность была подернула сплошной туманной пеленой, изредка разрываемой порывами ветра. Из-за плотных туч неба не было видно, но снегопад все продолжался и снежинки появлялись на свету реально, как из ниоткуда, и, кратко засверкав, ловя на хрупкие грани лучи светильников, стремительно исчезали в пару.

— Я могу ловить звезды и купаться в их свете! — ликующе смеялась потрясающая девушка. — Мелким расскажу — не поверят!

Это всего лишь чертов бассейн, пар, удачная подсветка и долбаный снег. Я это прекрасно осознавал, но не улыбаться в ответ не мог, хоть нечто во мне и изумлялось эдакой глупости. Ерунда в общем, но от нее было хорошо.

— Спасибо тебе, Егор! Спасибо, это просто чудо какое-то! — Валя порывисто, в который раз уже, кинулась мне на шею, обвивая руками и ногами и я стал поворачиваться, собираясь покружить ее, поднимая волну.

И тут же замер, поймав взглядом такую знакомую женскую фигуру на противоположном от нас бортике бассейна. Узнавание было мгновенным, несмотря на размытую паром перспективу, нечто на уровне давно выработанного условного рефлекса.

— Совершенно не за что, — пробормотал я, подавляя раздражение при виде того, как Вера подняла руку и взмахнула ею, приветствуя меня в своей обычной завораживающе-царственной манере и шаря по моей Иволге изучающе-насмешливым взглядом.

Похоть привычно ворохнулась внутри, ведь желать эту женщину для меня было самой естественной вещью столько, сколько помню себя реально осмысленно желающим секса. Но сейчас и впервые за все годы, эта похоть была совершенно вялой и ничего, кроме досады не вызывала.

Совершенно импульсивно, не отдавая опять себе отчета, я повернул голову и поймал губы моей Иволги, стремясь изгнать это поганящее такой прекрасный момент ощущение.

Глава 19

Валя

Мне было плевать насколько я наверное глупо выгляжу со стороны и в глазах Ветрова. Я очутилась в каком-то волшебстве и сдерживать себя, скрывая прущее наружу восхищение и радость не собиралась. Да и невозможно это было бы, столько всего не поместилось бы во мне, порвало. Ну и что, что для кого-то это — обычное дело и они видали много чего покруче. Я-то нет! Перелет внезапный, пальмы, горы, море, эта магическая рукотворная красота вокруг — ничего такого я не видела никогда вживую, не трогала, не переживала и все-все оно было потрясающим.

Даже если бы прямо сейчас Егор сказал бы, что все, на этом конец и тогда бы я ему была благодарна сто лет и впечатлениями этими жила долго-долго. Им бы жила, тем, что уже заставил пережить, подарил все это волшебство и не смеялся надо мной, визжащей от ликования и плещущейся, как счастливый поросенок в луже, дурочкой, а вместе со мной. Может мне и чудилось, может придумывала себе, но казалось, что он тоже счастлив в эти минуты. Как будто это нечто безмятежное и прекрасное у нас на двоих, мы именно в нем, а не в подогретой воде плывем-парим, а вокруг ничего-ничего, весь мир с его заморочками и трудностями остался где-то там далеко-далеко в темноте под нами, и никому тут до нас, до этого волшебства не добраться.

К сожалению, это оказалось не так. Что-то изменилось внезапно, в том, как Ветром меня обнимал, в том, как целовал. Если до сих пор это было лаской и поддержкой в совместном парении, то вдруг стало какими-то требовательными тисками. Ветров весь напрягся, сжал-спеленал меня, больно стало даже, как если бы или удерживал, или же сам держался. А потом поцеловал, глубоко, как почудилось — с агрессией, не давая права на отказ или уклонение. Тут же мне в живот уперся его стремительно налившийся ствол и Егор притиснул к себе еще сильнее, не прерывая своего грубого поцелуя. И впервые с того момента, как он меня вообще коснулся я почувствовала … что-то… способное испачкать. Какой бы откровенной похотью от Ветрова не перло постоянно, каких бы шокирующе откровенных вещей от со мной не творил, но такого не было. Поцелуй этот показался на вкус как кислота, а прикосновения рук стали чем-то, чего стыдишься.

— Егор! — выдохнула судорожно, разрывая разрушивший красоту и радость контакт. — Что с тобой?

— О чем ты, Валь? — спросил он хрипло, легко меня отпуская и я поняла, что он смотрит не отрываясь куда-то мне за спину.

Обернулась и увидела ее. Высокую, очень стройную женщину в длинном мерцающем вечернем платье и небрежно наброшенной на плечи длинной шубе серебристо-голубого цвета. Она мне показалась … какой-то императрицей, взирающей на всех сверху вниз с величественным превосходством, как если бы никому ей равными сроду не быть. Ее лицо четко рассмотреть с нашего места и сквозь марево пара не удалось, но то, как она подняла изящную руку с тонкими пальцами, на которых сверкнули камнями кольца, и небрежно махнула Егору я прекрасно рассмотрела. А потом красавица развернулась и неспеша пошла от бассейна, покачиваясь на высоченных каблуках.

— Это твоя знакомая? — спросила Ветрова, все так же неотрывно пялящегося ей вслед.

— Да. — сухо ответил он и взяв меня за руку, потянул к лестнице из бассейна. — Пойдем, на сегодня достаточно водных процедур, ужинать пора.

Так, минуточку! Только что все было так кайфово, а появилась какая-то королевишна, рукой махнула и он за ней, как бык на веревочке побежал? Что происходит?

— Ветров, все в порядке? — спросила я, вместо того, что крутилось на языке. Какого хрена?

Пришлось напоминать себе, что у нас не тот формат общения изначально, чтобы я могла злиться на него за подобное поведение.

— Это мне следует задавать такой вопрос, — наконец вернул Егор мне свое внимание. — Все в порядке, Валь?

— Сейчас вроде да. А вот минуту назад мне показалось, что мое присутствие тебе стало в тягость.

— Это не так. — ответил Ветром и нахмурился.

— Точно? Лучше честно скажи, не хотелось бы себя чувствовать досадной помехой.

— Валь, если бы так было, то уж поверь, сказать впрямую я бы не постеснялся. Досадная помеха тут совсем не ты. И прошу, не думай о себе так больше и не позволь никому заставить себя так чувствовать. Даже мне. Особенно мне.

Ладно, надеюсь, что получиться.

Вылезать из теплой воды было зябко, но Ветров стремительно увлек меня в зону, где отовсюду дуло сильным потоком сухого горячего воздуха и дискомфорт пропал. Мы укутались в махровые халаты и вошли просторное помещение сплошь состоящее из стекла, словно какая-то теплица. Тут играла музыка, было много крупных растений в огромных кадках, стоящих между шезлонгами, создавая иллюзию какого-то тропического пляжа, а в глубине помещения сияла яркой подсветкой барная стойка. Там же стояло несколько столиков со стульями. За одним из них, в самом дальнем углу и расположилась та самая дама, что испортила мне все веселье. Шубку она сбросила с плеч и как раз прикуривала длинную тонкую черную сигарету от зажигалки, услужливо поднесенной барменом.

Заметив Ветрова, она снова взмахнула рукой. Эдакий жест, что не поймёшь — она ему радушно предлагает присоединиться или повелевает сделать это. Вот прямо бесит она меня чем-то, хоть это и абсолютно неправильно. В смысле нельзя позволять себе такого чувствовать.

Мы приблизились к столику и оказалось, что рядом с ним всего два стула, один из которых королевишна уже просиживала.

— Привет, Вера. — довольно сухо, что не могло меня не радовать, поздоровался с ней Егор.

— Здравствуй, Егорушка. Так рада тебя увидеть. — с широкой улыбкой ответила дамочка и протянула ему руку небрежным самоуверенным жестом, будто и не сомневалась, что он непременно возьмет ее и поцелует, что Ветров и сделал.