До встречи с тобой (СИ) - Мелихова Юлия

Я который бил себя в грудь и ставил на первое место свои принципы. Сейчас боится зайти в плату где лежит Олька. Одинокая и потерянная. А я не могу ее утешить - не позволит. Не разрешит дотронуться до нее. Не поделится тем, что у нее на душе и в мыслях.

Делаю обход, пью горький осточертевний кофе, шикаю на весь младший медицинский персонал, боящийся ко мне хмурому подходить и просто не выпускаю из рук телефон, ожидая звонка от Шмеля.

— Илья Валентинович, — окликает меня тихий голос в коридоре.

Отрываюсь от просмотра карт на сестринском посту и поднимаю голову.

Света, подруга Оли, мнется у двери в отделение, перекладывает сумку из руки в руку.

— Я к Оле пришла, мне можно?

— Здравствуй, можно. Если она не спит. И не долго. Вот эта палата, — указываю на дверь. Светка козочкой бежит, шкрябается в дверь и заныривает внутрь.

Вновь опускаю невидящие глаза в карточки. Вчитываюсь в анализы и открываю журнал.

Буквы плывут, телефон молчит. К Оле хочу, но нельзя. И меня все сука бесит, особенно бессилие и невозможность изменить что-то.

Я бы мог напроситься на борт самолета. Но… нахрен им там гинеколог? Был бы я хотя бы травматологом или нейрохирургом. Но нет. Глупость все.

— Илья Валентинович, — вновь поднимаю голову на тихий голос Олиной подруги, — Мне нужно вам кое-что рассказать. Личное и важное.

Глава 48. Папина дочка

Туман.

— Где мы можем с вами побеседовать, чтобы никто не мешал? Есть такая возможность? — с надеждой в голосе.

— Пойдем, — веду ее в сторону второй палаты, она одиночная и пациентку выписали сегодня. — О чем ты хочешь поговорить? Присаживайся, — указываю Свете на одиночный стул у окна. Сам на кровать приземляюсь.

Я так устал, что мне кажется, я бы уснул сидя, стоя… как угодно. Перманентное состояние цейтнота на работе усугубляется пиздецом в личной жизни.

Ольку в чувство привел. Аленку сторожу. И все в одно время. Нервы, нервы…

— Мне кажется, я должна вам это рассказать. Ляля не решится, — Света теребит край свитера тонкими пальцами, волнуется, переживает за подругу и я это понимаю, вижу.

Потому что когда она мне позвонила и сказала, что Лялька вся в слезах и непонятном состоянии… я, блять, летел к ней домой быстрее чем ветер. Потому что у меня волосы на загривке поднялись и мороз по коже пошел от размытости и неясности ситуации.

Примчался, а она бледная как смерть. С глазами опухшими и вялая. Заболела? Первое, что в голову пришло.

Нет.

Отмел сразу практически.

Осмотрел, ощупал, на кровать отнес… и мне бы скорую вызвать. Но не стал. Мне самому все нужно было контролировать. Понял это в процессе что ли. Мысль чтобы уйти даже в голове не промелькнула.

А когда она глаза открыла то… из бессвязной речи вычленить ничего не смог. Она жалась ко мне словно котенок бездомный и защиты искала, помощи… теплоты.

Испугался, пиздец, конечно.

Врачебное хладнокровие помогло отодвинуть страх за нее и панику на второй план. Стал анализировать и понял: устала, что-то произошло. Все навалилось на девочку и в снежный окм превратилось. Столько испытаний за последнее время. Не выдержал организм и сдался…

Пока про отца нить не уловил из ее речи.

Телефон. Гугл, новости. И …

— Вы знаете что- то о жизни Оли? — интересуется ее подруга. Сидит на стуле с прямой осанкой, напряженная и собранная.

Я пару секунд мозгую вопрос, что я знаю, но она начинает сама рассказывать:

— О медицине Оля бредила с детства. Болела ею, ей хотелось быть врачом и лечить людей, спасать жизни, дарить людям радость. Но, что мы думаем об этой профессии в детстве? Врач и все. Айболит. Из мультиков и фильмов.что то такое романтическое и обязательно с счастливым финалом истории. Потом она уже четко понимала каким врачом она хочет быть и в этом тоже есть причина.

Вы же знаете что у нее нет мамы? — я как прибитый сижу на твердом матрасе кровати. Слушаю, слушаю…— Так вот, решение быть гинекологом осознанное. Репетиторы, курсы, поступление в медицинский. Она по жизни максималист и оптимист. Если учиться, то в лучшем вузе и только на пятерки. Так все и было. Старалась. От книг не отрывалась. Я ее все пыталась куда-то вытягивать. А она «нет и нет, мне учить нужно». А потом вы пришли к ним на поток.

Света замолкает на мгновение, дает мне возможность понять о чем она… и я понимаю…

— После этого она вообще с головой ушла в книги. Ну, правда, потом появился спорт из развлечений. И… все.

Она опять замолкает. Дает мне возможность переварить услышанное.

— Она папина дочка. Мама у нее умерла при родах. Оля ее только на фотографиях видела. Папа в ней души не чает. Они близки очень. Как Ляля уговаривала его, что хочет жить отдельно… целая эпопея. Согласился. Девке двадцать два, а она с папой живет. Все самостоятельности хотела. Она же умница, красавица. Он все боялся, что ее обидит кто. — Глаза на меня поднимает и смотрит внимательно, — Гера. — только имя называет, а у меня в груди уже ярость пышит, — Никто от него не ожидал, что он так с ней поступит. Но, спасибо Вам. — Вновь замокает, задумывается и глаза уводит от меня, — Вы понимаете для чего я вам это рассказываю? Лялька молчунья. Папина девочка. Они единственные друг у друга. Она не переживет… — Света не договаривает, смаргивает слезы.

— Она со второго курса в вас … по уши. — И это я тоже вспоминаю, — Но, то что было в феврале, совсем не спланировано. Не ищите подводных камней там где их нет. Она не подлая и не ушлая. Добрая, хорошая девочка. И … Лялька боится остаться одна. Ее всегда все бросают. Мама ушла. Папа сейчас неизвестно где и что с ним. Ну и… — осекается, — Ладно. Извините, что я вам столько наговорила. Пойду я, — поднимается на ноги. — Не провожайте, я сама.

Прислоняюсь головой к прохладной стене. Мне нужно переварить услышанное, понять как действовать дальше. Только за грудиной волнуется сильно что-то. Покоя не дает. Ноет и ноет…

В ординаторской завариваю чай, кладу в него два кусочка сахара и достаю шоколадку из стола, в карман ее перекладываю.

Только до Ольки я дойти не успеваю, меня останавливает зазвонивший телефон с номером нового знакомого на экране.

Глава 49. Завтрак.

Оля.

Я провожу в больнице одну ночь и часть вчерашнего дня. Сегодня мне намного легче, но чувство тревоги и неизвестности просто убивает. Я в информационном вакууме. В новостях тишина. Крестный недоступен. Тетушка тоже не в курсе происходящего и находится не в России, но купила билет на ближайший рейс и будет тут. Хоть кто-то из моих родных скоро окажется рядом.

Подтягиваю ноги ближе. Кутаюсь в одеяло и вновь смотрю на серое небо сквозь окно.

Меня не оставляют одну. Вчера рядом девочки крутились постоянно. Даже своей едой подкармливали, причитая, что худенькая.

Я мне нравилось, что я стала такой.

Только вот Илья ко мне так и не заглянул. Я ждала его вчера до поздна, а он не пришел.

Утром, когда меня разбудила санитарочка, занося завтрак я почувствовала его запах в палате. Смесь кедра и чего-то свежего. Так от него пахнет. Может быть мне показалось, а может быть он заглядывал когда я спала. Не знаю. И не знаю где он сейчас.

— Доброе утро Оля, — Аня заносит штатив с препаратами, — Последняя капельница.

— Аня, а Илья Валентинович тут? — аккуратно спрашиваю.

— Тут, куда ж он денется, еще со вчерашнего дня. Ночевал тоже тут. Уставший и очень занятой чем-то. Все нормально, не дует?

— Нет не больно, — отвечаю оценив свое состояние.

И вновь остаюсь одна.

Достаю телефон из-под подушки и в который раз листаю ленту новостей. Звоню по тому номеру, но в ответ слышу механический бездушный голос.

Прикрываю глаза в попытке сдержать подкатившие рыдания. Дышу глубоко и пытаюсь вспомнить что-то отвлекающее…

Но вздрагиваю когда ощущаю чье-то присутствие рядом и руки у себя на сгибе локтя.