Донна Кауффман - Сказки серого волка
– Итак, – произнесла Слоан, обращаясь ко всем сразу, – мы не будем катать шары за доллары.
– Нет, только выпишем чеки и поедим жареной картошки, – поспешила ответить Танзи, мысленно отметив нехарактерный для подруги румянец.
По крайней мере хоть одна из них не может пожаловаться на однообразный семейный секс. Что ж, значит, ещё не всё потеряно.
Танзи познакомилась со Слоан во время своего бунтарского периода в колледже. Та была самой неженственной и самой сексапильной представительницей женского пола, какую только Танзи доводилось встречать. Слоан являла собой образ ретробитника: в тяжёлых ботинках «Доктор Мартинс», вечно в чёрном, с «тифозной» стрижкой, с ног до головы в пирсинге. Пирсингом она обзавелась ещё до того, как железки на теле стали повальным увлечением. И при всём при том от этого на первый взгляд бесполого существа исходили флюиды несомненной сексапильности.
Слоан до сих пор точно такая же, однако, когда она увлеклась Вольфгангом, в ней что-то смягчилось. И хотя Слоан подрастеряла былую бескомпромиссность, любовь сделала её более сложной и загадочной. Надо сказать, Танзи последнее время искренне переживала за подругу. Вот почему ей было так приятно вновь увидеть Слоан весёлой и цветущей.
– В жизни порой полезно испробовать нечто новое, – заметила Слоан и устало вздохнула. – Нечто такое, что вытащит из привычного круга вещей.
– Это точно, твой привычный круг распространяется только на благотворительные мероприятия, куда пускают исключительно в супермодных туфлях, – заметила Сью, и все рассмеялись.
Танзи нередко задумывалась о странной динамике отношений в их небольшой и сплочённой компании. Правда, в последнее время она оставила попытки понять, что, собственно, так тесно их связывает. Значит, так надо, и нечего ломать голову. И слава Богу. Ведь ей просто не прожить без подруг. Более того, в данный момент Танзи больше всего волновала собственная нынешняя роль – роль последней незамужней женщины. На протяжении двух недель, после того как Рина вышла замуж, эта мысль не давала ей покоя ни днём, ни ночью.
Танзи опасалась, что сегодня, когда они вновь соберутся, всё будет уже не так, как раньше. Что среди замужних женщин она будет чувствовать себя не в своей тарелке, немного лишней.
– Как я понимаю, ваши отношения… ну… пошли на лад? – поинтересовалась Рина у Слоан. – И теперь твой драгоценный Вольф держит свои ботинки исключительно под твоей кроватью?
Как это похоже на Рину – задавать вопросы, что называется, в лоб, подумала Танзи. И удивилась, когда вместо того, чтобы расцвести от счастья или, наоборот, рассердиться из-за того, что её брак рассматривают едва ли не под микроскопом, Слоан почему-то слегка покраснела, словно её застукали на чём-то нехорошем.
В следующий момент она взяла себя в руки и, равнодушно пожав худыми плечами, бросила на стол запечатанное в пластик меню.
– Мы стараемся, как можем.
Рина обменялась вопросительным взглядом с Танзи, однако, к счастью, оставила щекотливую тему. И тут подала голос Мэриел, которая терпеть не могла даже намёка на разлад в чьих бы то ни было семейных делах.
– Хотите посмотреть на моё УЗИ? Видите его крошечный пенис?
Танзи в этот момент потягивала сок и едва не подавилась кусочком льда. Зато Рина расхохоталась и выхватила картинку из рук Сью. Та, в свою очередь, лукаво подмигнув, жестом продемонстрировала присутствующим, каких размеров мужским достоинством природа наградила будущего младенца.
Слоан не подняла глаз.
– Увольте. Сегодня я уже насмотрелась на крошечные пенисы.
Все за столом мигом умолкли, даже Мэриел. Слоан наконец подняла глаза и, заметив немой вопрос, застывший на лицах подруг, вздохнула.
– У скульптур. Один из последних проектов Вольфа.
– Надеюсь, это не автопортрет? – спросила Рина. Слоан вновь уставилась в меню.
– Не думаю, – ответила она и хихикнула, чем разрушила возникшее на миг напряжение. Рина взяла стакан с водой.
– Тост. Хочу произнести тост. Все подняли стаканы.
– За что пьём? – поинтересовалась Танзи.
– За крошечные пенисы, за скульптурные пенисы и жаркий секс медового месяца независимо от размеров пениса!
Тост вызвал взрыв хохота. И ничего страшного, что сидящие за соседними столиками обернулись в их сторону.
Когда они вместе, для них существует лишь замкнутый мирок славной компании, и больше ничего.
Подруги сделали заказы. Вскоре им на стол поставили жирную жареную картошку и гамбургеры.
– Господи, неужели мы будем это есть? Понимаю, если бы ещё катали шары, тогда другое дело, но просто так? – прокомментировала Сью.
Слоан укоризненно взглянула на неё.
– Думай о пище как о произведении искусства, а не как о топливе, – заметила она высокомерным тоном завсегдатая выставочных залов, откинулась на спинку стула и улыбнулась. – Лично я, чтобы запить жареную картошку, предпочла бы импрессионистский молочный коктейль. Признаюсь честно, я умираю с голоду.
– Знаю-знаю, после хорошего секса аппетит просто волчий, – рассмеялась Рина и вздохнула, вспоминая. – У нас с Гаром на яхте был личный шеф-повар. Господи, какие чудеса он творил под белым соусом!
Мэриел поморщилась:
– Вот уж не сказала бы, что это романтично, когда во время медового месяца вокруг вас толпится куча народу.
– Лапочка, – обратилась к ней Рина, – по-твоему, яхта движется сама по себе? Поверь мне, прислуга у Гара безупречно вышколена.
– Ещё бы! Легко могу представить, – пробормотала Сью, Танзи со Слоан фыркнули.
Мэриел сочувственно посмотрела в сторону Рины, но та лишь кивнула, понимающе улыбнувшись.
– Всё дело в движении, поверьте мне. Хотя качка не слишком мешала, если признаться честно.
– Секс медового месяца, – задумчиво произнесла Сью. – Я помню каждую нашу с Полом минуту. Даже не верится, что это было пять лет назад.
Танзи не спеша прожевала гамбургер, затем взялась за картошку.
– Можно подумать, у вас с ним до того ничего не было.
– Конечно, было, – призналась Сью, – но после свадьбы, когда вы только что пообещали любить друг друга…
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – вклинилась в их разговор Мэриел. – В Париже Чак был просто чудо! – Она хихикнула. – Мы даже толком не осмотрели город.
– Не сомневаюсь, – кивнула Рина, – особенно если учесть, что ты должна родить ровно через девять месяцев после вашей первой ночи.
– Я же объясняла. – Мэриел погладила живот, и её лицо приняло блаженное выражение, какое обычно бывает у новообращённых. – Наверное, судьба распорядилась, чтобы тот презерватив лопнул. В этом непременно должен быть некий высший смысл.
