Кимберли Рэнделл - В полночный час
События быстро развивались от плохого к худшему. Вероника отвернулась от него и потянулась за каким-то предметом, лежавшим на тумбочке.
Будучи большим любителем женщин и необычайно умудренным человеком в области предоставления и получения сексуальных наслаждений, Валентин научился оценивать разнообразные вкусы и желания женщин, попадающих к нему в кровать.
Но эта…
С возрастающим раздражением он наблюдал, как Вероника достала пиццу и банку содовой. Девушка открыла банку и потянулась за большим ломтиком непропеченного теста с сыром и соусом. Откусив от него солидный кусок, она принялась жевать с закрытыми глазами, медленно и чувственно двигая челюстями. Этот процесс, казалось, продолжался целую вечность; наконец Вероника проглотила пиццу.
То же самое с невероятным напряжением сделал и Валентин.
Затем, улыбнувшись, девушка отпила глоток воды и потянулась за пультом дистанционного управления. Включился телевизор, наполнив сумрачную спальню танцем цветных теней.
Так начался новый этап в полуторавековой жизни Валентина Тремейна после смерти — или новая и лучшая жизнь, как считал он сам.
Но его начали одолевать сомнения, особенно после того, как он понял, что впервые лежит в кровати с женщиной, которая совершенно не обращает на него внимания.
— Валентин, — прошептал он ей на ухо свое имя, уловив тонкий запах земляники и сливок. — Повтори, милая.
Она отмахнулась от него, как от надоедливой мухи. Валентин решил было обратиться к ней погромче, но потом сдержал себя — он ведь хотел не испугать, а соблазнить эту женщину. Однако ее это ни капли не интересовало. Она просто сидела рядом, ела, пила и смотрела новости. Тем временем Валентин мучился, сгорая от желания, и наблюдал за ней.
И хотя он всегда считал себя терпеливым человеком, довольно скоро ему пришлось убедиться, что из него получился очень, очень нетерпеливый дух.
Вероника положила в рот последний кусочек пиццы. Проигнорировав мимолетное чувство непомерной вины, она потянулась еще за одним ломтиком. Итак, теперь ей придется всю эту неделю на занятия бегать. А может, даже и месяц.
Внезапно крышка коробки захлопнулась в нескольких дюймах от ее пальцев. Холодок тревоги пробежал по спине Вероники, и ее сердце словно замерло на какое-то время.
Часы продолжали отстукивать секунды, и этот звук постепенно становился все громче. Тем временем девушка по-прежнему пристально смотрела на коробку с пиццей, словно та превратилась в живое, дышащее существо.
«Это Брэд Питт отправился на свидание и хлопнул дверью», — подумала Ронни.
Губы девушки изогнулись в слабой улыбке, и ей удалось судорожно вздохнуть. Порыв воздуха, решила она и пристально посмотрела на створчатые двери балкона. Двери были закрыты, потому что Вероника включала кондиционер. Она перевела взгляд на вентиляционное отверстие в стене. Розовая лента, привязанная к одной из планок решетки, висела неподвижно. Кондиционер перестал работать несколько минут назад.
Вероника осторожно приподняла крышку коробки и заглянула внутрь. Там лежали три ломтика пиццы. Девушка хихикнула — что же еще она предполагала обнаружить там? Вероника потянулась за одним из ломтиков.
И снова словно чья-то сильная рука резко надавила на крышку.
— Этого не может быть! — Девушка закрыла глаза, усилием воли заставляя себя глубоко и спокойно дышать. «Хорошо. Раз это случилось, то должно быть объяснение.
Объяснение должно быть всегда. Подумай спокойно, хладнокровно и рассудительно. Твой девиз в течение последних восьми лет гласит: думать, а не чувствовать».
Вероника глубоко вздохнула, открыла глаза и снова попробовала достать пиццу.
Крышка коробки поднялась легко, и с губ девушки сорвался смешок. Так или иначе, но в ее комнате каким-то образом появился сквозняк и закрыл коробку. А ее изнуренное постоянным недосыпанием сознание завершило все остальное. Силой мысли невозможно поднять даже жалкую картонную крышку. Вероника просто переработала и устала.
Но сегодня вечером она довольно рано ушла из библиотеки… Вероника заснула во время пятнадцатиминутного перерыва и проспала целый час. Дельта, ночная библиотекарша, сжалилась над ней и отправила домой, строго-настрого наказав, чтобы девушка отдохнула.
— Если ты будешь продолжать работать до изнеможения, то состаришься раньше времени, милочка.
— А я уже старая, — сказала Вероника и подумала: «Или, во всяком случае, старше многих…» В свои двадцать шесть лет она была по крайней мере на четыре года старше большинства других студентов последнего курса университета, Хотя обучение на экономическом факультете длилось всего четыре года, Вероника не могла себе позволить все это время посвятить только занятиям. Она вынуждена была работать полный день во время летних каникул и подрабатывать во время учебы, чтобы оплатить свое обучение и проживание.
— Ты только на шаг отошла от колыбели, милая, — сказала ей Дельта. — Взгляни на меня. — Женщина нахмурилась, и на ее загорелом лице появилось множество морщин. — Столько морщин в шестьдесят четыре года — и все только потому, что я дремала в комнате отдыха библиотеки, когда мне нужно было мирно посапывать в собственной постели.
Этого довода оказалось достаточно, чтобы Вероника отправилась прямо домой.
Первая лекция у нее начиналась в восемь утра. Но ей еще было нужно дописать несколько абзацев, чтобы пояснить свой выбор темы курсовой работы по человеческой сексуальности. Тем не менее она решила, что сможет заставить себя встать на час раньше и сделать это утром. Вероника больше ни о чем не хотела думать сегодня вечером, только немного послушать рок-н-ролл.
Заставив себя не обращать внимания на мучительное чувство вины, которое тянуло ее к сумке с книгами, девушка нажала кнопку на телевизионном пульте и включила музыкальный канал. Подпевая, она достала еще один ломтик пиццы. Никакие вызванные стрессом галлюцинации не смогут лишить ее наслаждения пиццей с двойной порцией сыра и острым соусом!
Хотя в действительности Вероника не ела настоящей хорошей пиццы с тех пор, как уехала из родного Ковенанта и от своей подруги Дженни, которая была дочерью владельца единственной пиццерии в городе. Они с Дженни подружились еще в детском саду, вместе провели школьные годы и вместе повзрослели, хотя ее отец никогда не одобрял этой дружбы.
По мнению мэра Пэрриша, Дженни была диким ребенком и оказывала дурное влияние на его дочь.
Как ни странно, но именно Дженни вышла замуж и жила в Ковенанте с мужем и двумя детьми. А Вероника в это время находилась здесь, в Лафайетте, за сто пятьдесят миль от родного города, и все еще была одинока. Она сидела в грязной комнате и не имела ни времени, ни сил, чтобы убраться и вывести небольшое пятно от пиццы в середине кровати, которая определенно могла занять место в одном из рекламных каталогов «Повысьте качество своей жизни» на обратной стороне журналов «Космо» или «Мода».
