Кимберли Рэнделл - В полночный час
Именно так они и поступили, когда Вероника заявила о своем желании получить диплом экономиста в университете, располагавшемся за сто пятьдесят миль от ее родного города.
Нельзя сказать, чтобы родители девушки не любили экономистов. Если бы Вероника была юношей, то они бы поцеловали ее и пожелали всего хорошего.
Мужчины становятся хорошими экономистами, а женщины… Из них, по мнению отца девушки — и в полном соответствии с его политической платформой, опирающейся на возврат к традиционным ролям мужчин, женщин и семьи в обществе, — получаются хорошие жены и матери с покладистым характером.
Он бы посоветовал Веронике взять медную или белую плетеную кровать, то есть нечто более… женственное. Смиренное и мягкое, а не смелое и возмутительное. Кровать женщины, а не мужчины.
— Я возьму ее, — с улыбкой сказала девушка. — Вот эту.
Глава 1
Валентин Тремейн любил женщин.
Было что-то особенное в мягкости женской кожи, в блеске волос, в теплом, мускусном аромате, неповторимом для каждой женщины. Неповторимы и походка, и манера речи, и улыбка.
Ах, женщины!..
Эти создания посланы нам с небес. Высочайшее творение Бога с целью превзойти все доставляющие удовольствия пороки дьявола. Вместо пищи — восхитительные прелести. Вместо виски — тепло и утешение. Вместо наркотиков — поклонение идеалу.
Женщины!..
Низкие и высокие, миниатюрные и полногрудые, робкис, как летний дождь, и смелые, как удар грома. Валентин восхищался всеми независимо от их особенностей.
Он не проявлял никакого особенного предпочтения, когда дело касалось женщин. В этом Тремейн был похож на своего отца и всех остальных предков по мужской линии. Женщины были невероятно привлекательными для Валентина независимо от того, были они черноволосыми красавицами, ангелами с золотистыми локонами или рыжеволосыми искусительницами. Он в равной степени воздавал должное как им, так и многим, многим другим.
Валентин никогда не хвастал своими победами и не принимал в подарок женское тело как нечто само собой разумеющееся. И только по этой единственной причине очарование этого человека было просто феноменальным.
Он любил женщин, и они любили его.
И поэтому Валентин ничуть не удивлялся своему мгновенному и довольно бурному чувству, когда какая-нибудь женщина попадала к нему в постель. Женщины довольно долго делили эту постель, а также его безудержную и пылкую страсть, в которой он никогда не терпел неудач.
Но Валентин был поражен тем, что она даже не взглянула в его сторону. Он предвкушал, как девушка ляжет и вытянется рядом с ним, начиная с того самого момента, как сегодня вечером она вошла в комнату. Валентин ждал этого каждую ночь в течение недели, с тех пор как эта прелестная женщина пришла в пыльный старый антикварный магазин, чтобы освободить его, и судьба свела их вместе.
— Он определенно горел желанием выразить ей небольшую признательность. А возможно, и более горячую благодарность, усмехнулся Валентин, бросив быстрый взгляд вниз на очень выдающуюся и самую привлекательную часть своего тела.
Отдыхая на кровати в своей обычной непринужденной позе, он наблюдал, как девушка сняла мешковатую футболку, туфли и стащила с себя облегающие брюки. Потом она надела футболку еще большего размера, которая поглотила плавные изгибы тела и большие красивые груди. В этом наряде Вероника выглядела еще моложе и беззащитнее.
Валентин считал, что девушке было не меньше двадцати пяти лет, и она, несомненно, очень опытна в искусстве любви. Этот секрет ему открыло не прелестное тело Вероники. Это чувствовалось в ее изящной и сексуальной походке, в том, как она убирала в комнате и готовила себе ужин. В ее исполнении повседневная работа выглядела невероятно возбуждающей. Казалось, будто девушка знала, что он наблюдает за ней.
Несомненно, она знает, сказал себе Валентин, когда Вероника собрала свои длинные огненные волосы, чтобы стянуть их в хвостик. От этого движения ее большие груди поднялись и хлопчатобумажная футболка плотно обтянула их. Валентин чуть не застонал, однако прикусил язык, решив сохранить свою энергию для более приятных вещей, которыми займется, как только девушка присоединится к нему.
Сегодняшний вечер все равно сменится ночью. Всю прошлую неделю Вероника каждую ночь засыпала за столом, а перед ней лежала кипа учебников. Девушка упорно занималась в течение нескольких часов перед тем, как на нее нападал сон. Тогда она опускала голову на сложенные руки и закрывала глаза.
Валентин внимательно следил за девушкой, пока часы не пробивали полночь, позволяя ему подойти к ней. Он испытывал сильное искушение прикоснуться к Веронике.
Валентин много раз протягивал руку, но сдерживал себя, сам не зная почему, и предпочитал просто подоткнуть одеяло вокруг ее тела, чтобы уберечь от ночного холода.
Он мог бы сделать с ней все что хотел. С такой чувственностью девушка должна просто ожить в его руках, и Валентин страстно желал этого. Он провел минувшие полтора столетия то в одном гниющем доме, то в другом, и некому было согреть кровать и его самого… Наконец несколько недель назад Валентин попал в магазин, расположенный на городской окраине. И конечно, в тот же день все и случилось. Он был чем-то большим, чем просто игрой женского воображения, шепотом в ухе и невидимым прикосновением к ее бледной коже. Однако Валентин был там, и Вероника его почувствовала.
И все его старания напрасны. Женщина, работающая секретарем в адвокатской конторе и занимающаяся составлением реестра недвижимости, оказывается, очень занята.
Как только Валентин узнал это, он немедленно прекратил свои заигрывания. Несмотря на отчаяние, у него были свои принципы. Именно поэтому Валентин разрешал этой красивой и свободной женщине, находившейся в его руках, хорошо выспаться в течение всей прошлой недели.
Но дальше так продолжаться не может. Сегодня вечером она придет к нему, позовет, и лишения закончатся.
Но несмотря на все фантазии Валентина и смелые мечты по поводу предстоящего вечера, он был совсем не готов к тому, что произошло на самом деле.
Вероника устроилась в центре огромной кровати Валентина, даже не удостоив его взглядом.
Конечно, она не могла его видеть, и Валентин сам давно согласился с тем, что он уже не тот человек, которым привык быть раньше. Теперь в зависимости от того, как кто-то оценивает сложившуюся ситуацию, он материализовывался в большей или меньшей степени. Валентин, конечно, выбрал бы первое, и его невыносимо раздражало, что женщина не уделяет ему ни капли внимания. Ведь хотя она и не может увидеть его, но зато может почувствовать!
