Энн Флетчер - Мадам в сенате
– Есть!
– Что есть?
Широкая, до ушей, улыбка Фрили сменилась выражением тревоги. Он не сводил глаз с человека, пробиравшегося вдоль стены.
– Это еще что за птица?
Нисуит проследил за направлением его взгляда.
– Да это же Фред.
– Официант? А почему он без форменной куртки? Я уже было подумал, что кто-нибудь пригласил… ну, вы понимаете.
– Я сам сначала так решил. Без куртки у него совсем другой вид. Он сказал, что куртка находится в чистке.
– Пусть убирается, пока мы не закончим разговор. Вдруг он платный агент какой-нибудь редакции? Или еще чей-то.
– Вы правы, – пробормотал Нисуит и щелкнул пальцами, подзывая официанта. – Фред! Фред!
– Да, сенатор Нисуит?
– Два скотча с водой.
– Сию минуту, сэр.
Нисуит откинулся в кресле и, проводив официанта взглядом, повернулся к Фрили.
– Так что вы хотели сказать?
Тот подвинулся поближе и конфиденциально прошептал ему на ухо:
– Помните, какой сыр-бор едва не разгорелся в связи с добровольными пожертвованиями некоторых компаний? Чтобы замять скандал, всего-то и потребовалось, что направить оппонентов по ложному следу. Средствам массовой информации время от времени бывает нужна подпитка в виде сенсаций. Очень хорошо! Мы немедленно назначили слушания в сенате по вопросам коррупции в масштабах всей страны – и дали пищу многим умам, в то же время отвлекая их внимание от пожертвований.
– Да, но…
– Сейчас нужно сделать то же самое. Безусловно, среди нас тоже попадаются греховодники, но это не идет ни в какое сравнение с тем развратом, что захлестнул страну. Их более двухсот миллионов, не так ли? Причем половина находится на социальном обеспечении, то есть имеет уйму свободного времени. – Фрили торжествующе поднял палец. – Необходимо учредить подкомитет по расследованиям злоупотреблений сексом.
Нисуит подумал, моргнул и расплылся в улыбке.
– Тем самым мы бросим кость прессе, и они забудут о наших собственных делишках.
– Вот именно, Нисуит! А председателем назначим Ролингса – в знак признания особых заслуг в деле Чамли, когда он ухитрился столь быстро вывести Линду из игры. Это обелит его в глазах общественности, ведь авторитет Ролингса пошатнулся из-за того, что его родня летала в Лондон на самолете военно-воздушных сил.
Нисуит продолжал ухмыляться.
– Они на это купятся, Фрили, обязательно купятся.
– Бьюсь об заклад, так оно и будет. Осталось обговорить детали. Нам обязательно нужен свидетель с громким именем…
Глава первая
Утренние часы в сияющим сердце Лос-Анджелеса с пригородами, все еще катило множество автомобилей, в которых сидели ранние покупатели, туристы и опаздывающие на работу любители завтракать в постели. Эти последние мчались на всех парах по скоростной полосе, рискуя остаться без водительских прав.
По средней полосе, тютелька в тютельку с верхним пределом дозволенной скорости, катил роскошный «кадиллак», обгоняя авто, лениво скользившие по первому ряду. Пассажиры этих машин бросали завистливые взгляды сначала на лимузин, потом на сидевшую на заднем сиденье молодую женщину в светлом бежевом пальто из персидской замши, шапочке в тон и коричневом шарфе, которым она кутала горло. Некоторые из таращивших глаза и откровенно любовавшихся ее прекрасными, загадочными чертами и модной одеждой, воображали, будто видят перед собой кинозвезду во время съемки. Другие узнавали Ксавьеру и приветливо махали рукой. Когда Ксавьера заметила производимое ею впечатление, граничившее с ажиотажем, она оторвалась от газеты и заулыбалась. Внезапно раздался тихий мелодичный звонок. Ксавьера сняла трубку с мягким виниловым покрытием телесного цвета.
– Алло?
– Это Том, мисс Холландер.
На проводе был Том Уиттейкер, ее секретарь. Бывший телохранитель, в прошлом Мистер Америка и выдающийся культурист, а ныне чемпион штата Калифорния по тяжелой атлетике и классный массажист.
– Доброе утро, Том. Чудесная погода.
– Так точно, и синоптики утверждают, что она продержится еще несколько дней. Я решил предупредить вас, что у парадного собралась толпа газетчиков. – Может быть, вы захотите избежать встречи и воспользуетесь боковым входом?
– Вот как? Интересно, что им нужно?
– Вы просматривали утренние газеты?
Ксавьера мельком взглянула на кипу газет, лежавших на сиденье. Новый скандал в Вашингтоне и имитация бурной деятельности с целью пустить общественное мнение по ложному следу.
– Да. Но им не удастся повесить это на моих девушек. Ни одна из них никогда не работала в Вашингтоне.
– Надеюсь, что так. Однако не исключено, что вас уже начали прощупывать. Ведь вы считаетесь крупнейшим экспертом в этой области.
– Начали прощупывать? – хихикнула Ксавьера. – Что-то я ничего не чувствую… Ну ладно, Том, спасибо за предупреждение. Пожалуй, я им дам какую-нибудь информацию. Лишняя реклама не помешает – если иметь в виду распространение журнала.
– Отлично. Жду вас через несколько минут, мисс Холландер.
– До встречи, Том.
Ксавьера опустила трубку и снова взялась за прессу. Тем временем лимузин переместился в правый ряд, а затем свернул на широкий бульвар.
Водителем был не кто иной, как Тед Мак-Генри, в прошлом чемпион по серфингу, призер многих соревнований по фристайлу, кумир миллионов домохозяек, еженедельно имевших удовольствие лицезреть его на экранах своих телевизоров в какой-нибудь мыльной опере, со сценарием, специально написанным в расчете на то, чтобы максимально продемонстрировать красоту его мускулистого тела и мужественного, покрытого ровным загаром лица. Он также пользовался славой крупного специалиста по водной терапии.
Ксавьера поймала в зеркале вопрошающий взгляд Теда и кивнула. Тот улыбнулся, и машина плавно покатила дальше.
Том припарковал авто на стоянке перед огромным зданием на углу. Здесь действительно собралась целая толпа. Завидев, как шофер открывает перед Ксавьерой дверцу лимузина, репортеры ринулись навстречу. Ксавьера отложила газеты в сторону, натянула бежевые лайковые перчатки и грациозно выпорхнула из машины. Репортеры тотчас обступили ее.
– Что вы думаете о сексуальном скандале в Вашингтоне? – спросил один журналист.
– Последнем скандале, – уточнил другой. Ксавьера рассмеялась, и они, также смеясь, расступились, чтобы дать ей пройти. Она ослепительно улыбнулась в объектив.
– Мальчики, а причем тут я? Меня это совершенно не касается.
– Бросьте, Ксавьера!
– Скажите хоть что-нибудь! Когда речь заходит о сексе, вас это не может не касаться.
Ксавьера ухмыльнулась.
– О'кей, дайте подумать… Все, что объединяет людей, является благом для нации. Это можно будет напечатать?
