Ольга Тимошина - Теперь буду жить как хочу
Все это время она сильно страдала от одиночества. Артем, конечно же, не поддерживал ее рвения ни в одном начинании, он работал на своей, как он говорил, не пыльной работенке, и не понимал ее желания расти. Засыпая с учебниками, Танюша плакала каждую ночь. Болели глаза, спина, ныли ноги, адской и нестерпимой болью ныли простуженные на заснеженных платформах яичники. Она страдала от одиночества, и как ни странно, очень скучала по родителям. Она часто приходила в дом к Лерочке и с завистью наблюдала за ее семьей. Как же нужен был ей дом, с запахом пирогов из кухни, дом, где тебя любят и ждут просто за то, что ты есть, где искренне о тебе заботятся и волнуются самые дорогие люди в мире – твои мама и папа. Как часто хотелось Танюше все бросить, приехать к ним, разрыдаться, рассказать всю правду о себе, и начать все сначала без вранья и притворства. Но она думала, что мать никогда не поймет ее такую и не примет. Отец к тому моменту почти спился, и вряд ли даже вспоминал о существовании единственной дочери.
Время от времени в ее жизни появлялись мужчины, всегда обеспеченные и, в основном, женатые. Они не двусмысленно интересовались Танюшей, но она лишь использовала их связи, морочила им голову, и ловко выкручивалась из неловких ситуаций. Все, как учила Лерочка. Они устраивали ее на работу в лучшие фирмы, отправляли учить языки заграницу, помогали со стажировкой и практикой в престижных компаниях. Многие из них сейчас уже стали Танюшиными партнерами по бизнесу. Одним словом, она всегда была занята делами: вертелась как юла поспевая повсюду, но боль и одиночество никогда не отпускали. «Я все выдержу, я достойна большего», – говорила она себе каждый раз, бросая взгляд на кровать с чужим человеком.
Тогда же пришли еще одна беда. Погибли родители… Впервые за много лет Танюша навестила дом детства, но он был уже совершенно пустой. Это была абсолютно случайная, глупая и обидная смерть. «Нелепость, стечение обстоятельств», – как сказал толстый следователь. Они не успели ни понять, ни простить друг друга.
«Горя нахлебаться» – теперь она знала, что значила эта фраза… Все дни стали черными, боль душила ее, воспоминания из детства проносились в ее голове как вспышки. Она постарела и осунулась. На год, а может и на больше, Танюша совершенно выбыла из жизни. И если бы кто-то спросил ее: «Где ты была в таком то году, что делала?». Она не смогла бы ничего ответить. Она попросту ничего не помнила. Может это была какая то защитная реакция на горе, или она и в правду не жила… Она не знала. Но однажды, когда кто-то в разговоре на работе, упомянул число и дату, она, вдруг, с удивлением подняла глаза и спросила: «А какой сегодня год?». И получив ответ, обнаружила, что прошло уже несколько лет с того самого черного дня… Этот урок жизни она усвоила точно: если ты кого то действительно любишь – не молчи об этом, иначе может быть поздно…
С Лерочкой же произошла следующая история. У нее появился новый парень, обеспеченный, красивый и очень интересный молодой человек. Просто мечта. Он ввел Лерочку в свое общество, в мир больших денег и светских мероприятий.
Появились новые друзья, новые ориентиры. Мир шоу бизнеса в котором крутился Николай, показался Танюше очень грязным, но однозначно веселым и беззаботным. По выходным, они все, огромной компанией выезжали на шикарную дачу, где сутками плясали и веселились. В один из таких выездов Николай изрядно выпил и начал приставать к Танюше. Она в шоке вырвалась, и поймав машину, умчала в город никому ничего не сказав. Всю дорогу она размышляла о том, как рассказать обо всем Лерочке, но ничего говорить не пришлось. Вернувшись домой, она нашла у себя на автоответчике сообщение от подруги, которая обвинила ее в предательстве. Кто-то из доброжелателей видел как Николай навис над Танюшей, и в исковерканной форме, все конечно было представлено перед Лерочкой. Сколько Танюша ни пыталась поговорить с ней – все было бесполезно. И не было еще в Танюшиной жизни несправедливости сильнее этой. Пожалуй это была самая жестокая потеря, после потери мамы.
Сейчас, спустя много лет, она до сих пор переживает этот разрыв, и потом пустота подолгу сидит внутри. С тех пор у нее нет ни одной подруги. И вовсе не потому, что люди не хотят с ней дружить. Ей не нужна их дружба. Не нужно очередное разочарование и потеря. До сих пор доходящие до нее слухи о Лерочкиной жизни, заставляют ныть сердце. «Это какой-то рок, – думала Танюша, – я всех теряю, кого люблю».
Женатые мужчины, как ни странно, липли к Танюше как мотыльки. Может из-за легкости отношений, ведь она ничего не просила и не требовала, может из-за элемента интриги, ведь она тоже была замужем, и никто никому ничего не был должен, и не обещал. Все было просто, легко и беззаботно. Позже, как будто-бы из за нее, распалась еще одна пара, потом еще. Танюшу обвиняли во всех грехах. А ей было уже наплевать. Она устала оправдываться в том, что не делала, и все эти связи были ей совсем не нужны, и не важны. Она считала, что те женщины, чьи мужья изменяют им с ней, сами виноваты в этом. Если бы они любили друг друга – не было бы измен. А нет любви – нет и доверия. Она совершенно потеряла веру в людей, тем более в мужчин, она просто шла к своей цели, что бы быть свободной и независимой.
И вот ей 35, она в большом бизнесе, частые поездки за границу, дорогая машина, своя квартира с видом, как мечталось… Артем все так же работает на своей непыльной работе, и Танюше не мешает. Он сделался настоящим семейным человеком, надежным и спокойным, нагулялся, осел, отрастил брюшко, за таких любая мать отдаст свою дочь: и гвоздь прибьет и с детьми посидит. Все стабильно и бесперспективно, как на кладбище. Но ей он был уже совершенно не нужен, ей вообще было все равно: есть он или нет. Ей просто было жалко выгонять его обратно к его матери, в маленькую и старую квартирку в спальном районе. Иногда она вспоминала все те оскорбления и обиды, которые терпела от него в то время, когда только приехала в Москву, без денег, жилья и друзей. Вспоминала его слова: «Никуда не денешься», и ненависть волной накрывала ее. Она помнила, как просила приехать его в больницу, он пообещал и не приехал. Пропуск выписать было не возможно. И она в ожидании него провела под ноябрьским дождем целый час, карауля калитку госпиталя. Потом было воспаление легких, транквилизаторы, полное забытье. Она знала, что значит быть выброшенной, и поэтому никак не решалась сказать Артему всего одно единственное слово: «Уходи». Ее спасала другая жизнь, полная забот на работе, каких то встреч, служебных поездок, случайных связей… Но как же хотелось любить и кому то быть нужной, как воздух, как вода, как жизнь. Так шли год за годом, полные одиночества и разочарований. Детей у них с Артемом не получалось. «И слава богу», – думала она, – значит так тому и быть». Тут уже сил бороться у нее не было.
