Заберу твою жену (СИ) - Коваленко Мария
К этому невозможно подготовиться.
Это совсем не то, что я представляла в своих наивных девичьих мечтах.
Не спасают ни желание, ни влага.
- Черт, какая же ты тугая.
Герман заставляет меня раздвинуть ноги еще шире. Подхватывает под ягодицы и снова резким толчком натягивает, как перчатку, на каменный член.
- Пожалуйста, не так... - Надеясь выбраться из-под тяжелого мужского тела, я бью ладонями в твердую грудь. – Это слишком...
Пытаюсь свести ноги.
Но Германа уже себя не контролирует.
- Тесная. Потрясающая, - шепчет он, вбиваясь в меня все глубже и глубже. – Прости. Прости. Прости... – хрипит, растягивая широкой головкой мою плоть, и обжигая голодными поцелуями шею, ключицы и грудь.
Глава 4
Глава 4
Как только сажусь в машину, призраки прошлого отступают. Я больше в не сером подвале. Рядом нет ни Германа, ни странного Аристархова. Полная безопасность, если не считать Петра – моего пожилого водителя, телохранителя и еще одной «няньки» по совместительству.
- Давай в детский сад, а потом домой, - прошу Петра.
- Вы что-то рано в этот раз.
В отличие от Вадима и ему подобных Петр не большой фанат моего мужа. Подозреваю, если бы не хорошая зарплата, он ни за что не стал бы работать на Мансурова. Так что и его слова – скорее беспокойство, чем попытка упрекнуть.
- Устала. Терпеть не могу эти шоу. На наряды и шампанское денег уходит больше, чем в итоге поступает на счет детского дома.
- Без нарядов это жлобье не дало бы ни рубля, - хмыкает Петр, выруливая с парковки. – А так и волки довольны, и овцам хоть что-то перепадет.
- Это правда. – Вспоминаю малышей из младшей группы.
Без денег Мансурова и его дружков нам пришлось бы отказаться от трех операций. Для детей это означало бы инвалидность. Но после сегодняшнего вечера и щедрых пожертвований у каждого появится шанс.
- Что-то Вадим отстает, - недовольно ворчит, косясь в зеркало заднего вида, Петр. – Потом опять будет обвинять меня, что якобы мы ушли в отрыв.
- Он уже жаловался? – отвлекаюсь от своих мыслей.
- К нему племянник из Липецка приехал. Работу ищет.
Кажется, я понимаю, на что он намекает.
- Миша ни за что не разрешит, чтобы меня возил кто-то из молодых парней.
- У него такая рожа, что может и разрешить, - невесело тянет Петр. – Мне даже перекреститься захотелось, когда его увидел.
- Проклятие. – Закрываю глаза. – Как же мне все это надоело, - произношу так тихо, чтобы даже водителю не было слышно.
- Ну, может, я и зря вас стращаю. Вряд ли Михаил Петрович решится пугать сына. Захочет меня сменить, посадит за баранку того же Вадима. А племянника оставит в наружке. Будет со стороны приглядывать и хвостом кататься, как сейчас его дядька.
- Я попрошу Мишу, чтобы ничего не менял.
Обещание дается мне с огромным трудом. Мансуров не любит бесплатные просьбы. Когда я о чем-то прошу, то сразу же должна заплатить.
Мелочи вроде задержки в детском доме или внеплановой прогулки с сыном обычно стоят не дороже оральных ласк. Что-то серьезнее приходится отрабатывать в кровати. А помощь для кого-то со стороны... по самой высокой ставке.
От этой мысли из груди вырывается тихий горький стон.
- Не надо, Катерина Васильевна. Вадик вас не обидит. А я найду что-нибудь. Отставных военных любят и в охране, и в гараже. Без работы не останусь.
- Я все же поговорю.
За последние два года Миша как с цепи сорвался. Сменил всех, кто мне хоть немного нравился. Его стараниями наша охрана и прислуга напоминает цирк уродцев, а повар – придворного отравителя.
Это совсем не та обстановка, в какой нужно растить ребенка. К сожалению, ни мне, ни Роберту не приходится выбирать.
- Ну вот, приехали, - объявляет Петр, стоит нам свернуть на парковку детского сада.
Задумавшись, я пропустила почти всю дорогу. Зато сейчас оживаю.
Сбросив ненавистные туфли, надеваю удобные балетки. Накидываю на платье удобный жакет и выбегаю на улицу.
***
Елизавета Игоревна, воспитатель средней группы встречает меня с широкой улыбкой. Учитывая астрономическую стоимость сада, так, наверное, и нужно. Но мне все же кажется, что она искренна.
- Роберт сегодня всех удивил, - гладя сына по голове, объявляет она.
- Ты сосчитал до ста? – присаживаюсь на корточки рядом со своим красивым мальчиком.
- Да. На английском, - важно отвечает Роберт.
- Для четырехлетнего ребенка – это феноменально! – ахает Елизавета Игоревна. – Я, конечно, встречала детей, которым хорошо даются языки или счет, но чтобы в таком раннем возрасте и все вместе... Он поразительно умный мальчик.
В ответ так и хочется сказать, что это гены, однако я сдерживаю себя. Миша к своим пятидесяти хорошо освоил лишь один язык – матерный. А мой айкью и близко не дотягивает до айкью настоящего отца сына.
- Думаю, Роберту очень повезло с садиком. – Такой вариант точно устроит всех и не оставит после себя вопросов.
- А нам с таким малышом, - возвращает комплимент Елизавета Игоревна, и я наконец могу увести своего мальчика переодеваться.
- Мама, а мы сейчас сразу домой или сможем где-то погулять? – надевая ботиночки, с надеждой уточняет Роберт.
- Я сегодня пораньше освободилась, так что поедем в парк.
Помогаю ему надеть курточку и застегиваю молнию.
- И ты купишь мне мороженое?
Для любого другого ребенка такое лакомство, наверное, обыденность. К сожалению, мой малыш не балован даже подобными мелочами.
Михаил на дух не переносит детскую еду. Его воротит от вида сладостей. Он терпеть не может яркие книжки для малышей. А милые детские игрушки кажутся ему слабостью родителей, ерундой, которая может испортить ребенка и сделать его слишком мягким.
- Куплю. Если это останется нашим секретом, - заговорщицки шепчу на ухо.
- Тогда придется купить и дяде Вадиму. Иначе он расскажет обо всем папе.
От того, какую логическую цепочку выстроил мой малыш, волосы становятся дыбом. Это точно не мой мозг и не моя продуманность.
- Хорошо. Сделаем его своим сообщником, - подмигиваю Роберту.
Беру его за руку, чтобы вместе выйти из сада. И вдруг лопатками чувствую чужой пристальный взгляд.
________________ И кто это у нас так внимательно смотрит?
Глава 5
Глава 5
Мои ноги врастают в пол. Я еще не вижу человека, который смотрит на меня, но уже догадываюсь, кто это.
Как такое возможно? У меня нет объяснения. Возможно интуиция, развившаяся за последние пять лет до животного чутья. Возможно, дело в смотрящем. Это тот самый редкий представитель человеческого вида, способный сбивать с ног одной своей аурой.
- Здравствуйте! – мой малыш произносит приветствие так четко и спокойно, будто перед ним знакомый.
- Здравствуйте... – Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов.
Во рту пересыхает. За ребрами занавес.
- Мы уже здоровались.
Аристархов смотрит то на меня, то на мальчика. Взгляд нечитаемый. В жестах ни одной зацепки. Утес-великан.
«Ночевала тучка золотая на груди...» - вспоминается классика, и я тут же себя одергиваю.
- Не знала, что у вас тоже есть ребенок.
Даже не верится, что любопытная бухгалтерия фонда могла проморгать такой факт. Обычно они знают все обо всех, как КГБ.
- Нет. Я здесь не за ребенком.
Аристархов поворачивается к двери средней группы. И тут же к нему навстречу выбегает наша воспитательница.
- Глеб, ты уже пришел! – Елизавета Игоревна виснет на широких плечах Аристархова и, лишь заметив нас, стыдливо прячет ладони.
Сцена настолько мощно выбивает меня из колеи, что приходится буквально насильно брать себя в руки.
- Извините... – хриплю я как после удара под дых. – Роберт, пойдем. Не будем мешать.
