Я - твое наказание (СИ) - Юнина Наталья

Итак, как эта падлюка умудрился промыть ей мозги, если, по заверениям охраны, она никуда не выходила, кроме как вылазки с Русланом.

— Это не проблема, Насть. Не переживай. Я подарю тебе качественные интимные товары, с помощью которых ты будешь удовлетворять свои физиологические потребности.

— Чего?

— Фаллоимитатор.

— И что это?

— Ну не может же быть все так запущено. Ты не знаешь, что это такое? У тебя же есть интернет.

— То, что у меня есть интернет, не означает, что я должна в свободное от работы время рассматривать интимные сайты.

— Ладно, тут согласен. Но все же, я настаиваю на интимных товарах. К тому же с такими волосами тебе будет сложно найти адекватного сексуального партнера.

— А зачем мне адекватный? Мне сойдет обычный. Главное, чтобы был твоей полной противоположностью, а то с тобой так душно, что начинаешь ценить все, что вокруг, — вот же… Падловна.

— Мы можем обсудить это позже, если ты встретишь такого партнера. Но вообще я бы тебе не советовал его искать. Дождись достойного человека. Вагинально-духовная распущенность не красит женщину.

— Чего?

— Женщин не красит частая смена половых партнеров.

— Как интересно. То есть тебе можно быть общественным, а мне нет, потому что меня это не красит, раз так решило мужское общество?

— Общественным?

— Ну а какой ты? Или ты до сих пор девственник?

— Хорошая попытка.

— Я бы так не сказала. А вообще моя вагинально-духовная распущенность тебя не касается. Я сказала свое условие.

— Хорошо. Я тебя услышал. Что-нибудь еще?

— Свадебное платье выбираю я.

— Хорошо, — только через мой труп.

У меня не было никаких мыслей на кой черт мы приехали в клинику и что там за важные анализы. Но то, как розоволосая изменила свою мордашку на ресепшене, уже должно было стать звоночком. Но звонок до меня дошел, когда она начала говорить.

— Здравствуйте, моего папу укусила Каштанка. Собачка в смысле. И, скорее всего, у него бешенство. По признакам все сходится. Я читала. Раздражительность на лицо. Брызгает от злости слюной. Напал на стилиста. Но самое главное — водобоязнь и фотофобия. Он от воды и света становится неконтролируемым. Спасите его, пожалуйста.

Ну…ну…Ну, Падловна, погоди.

Глава 3

«Где мой сыр?». Серьезно? Есть такой умелец, который написал книгу с таким дебильным названием? Мало того, что реально существует, так Вадим еще и правильно назвал автора. Ну да, что еще может читать этот мужик, кроме штук о достижении успеха.

Я бы и не вздумала обратить внимание на всякую умную дичь, если бы не цитата: «Кто не способен к изменениям, тот не выживает». Дельная мысль. Только к этим самым изменениям я совершенно не готова. И кажется, все будет только хуже. Делать вид, что все нормально и лить по ночам слезы в идиотскую ортопедическую подушку, кажется, это все, чего я достигла за две гребаные недели. Хотя нет. Теперь у меня пятки как у младенца. И идеально выбритые ноги. Офигеть какие достижения.

«Что бы ты сделал, если бы не боялся?». Очередная цитата из приведенной книги заставляет меня задуматься.

Ха! Чего бы я только не сделала, если бы не было страшно.

— А как ты думаешь, Анастасия Падловна, какова причина страха? — нехотя поднимаю взгляд на возвышающегося надо мной Вадима.

— Тебя уже проверили на бешенство? Я думала, будут долго делать укольчики.

— Встаем.

— Я, пожалуй, посижу, — моментально скукоживаюсь, видя на лице бородатого неприкрытую злость.

— Жаль, что ты не понимаешь все с первого раза.

Я даже не успеваю слова произнести, как он вырывает у меня телефон, а второй свободной лапой, хватает меня за капюшон куртки, заставляя встать с сиденья.

— Со мной так нельзя обращаться, — произношу первое, что приходит в голову, как только Вадим открывает дверь клиники, пропуская меня вперед.

— Как?

— Хватать за капюшон.

— Ну что ты. Все родители так поднимают своих деток, когда они падают. Не ты ли недавно представила меня своим папулей?

— Ну так я не падала!

— Да ладно?

Я не знаю, как этот гад умудряется так ловко сделать мне подножку, от которой я устремляюсь на землю, припорошенную снегом. Но моим коленкам и носу не суждено с ними встретиться, ибо Вадим успевает меня схватить за тот самый капюшон. И поднять как нашкодившего котенка.

— Осторожно, малыш. Когда играешь со взрослыми дядями, можно не только коленочки разбить.

— Я с тобой не играла. А всего лишь проучила тебя. Ты кто такой, чтобы так разговаривать с людьми? Думаешь, если ты им платишь, то можно себя так вести? Хрен тебе. Ты ничуть не лучше, чем эта Анна. Пора бы уже снять свою корону.

— Ладно, ты права, — чего-чего?! — Я не должен был говорить с ней в приказном тоне.

— Ты так просто согласился?

— Я объективный человек. Я вымещал свое недовольство на нее, хотя надо было просто дать ремня тебе. Это же ты задалась целью выводить меня из себя через кого-то. Садись в машину.

Какой же бесячий мужик. Самое идиотское, что бесячий потому что прав. Волосы — мой способ вывести его из себя. Чтобы отправил к черту и отказался от этой свадьбы. Потому что я сама отказаться не могу.

Сколько раз я репетировала речь, чтобы послать его и вернуться к привычной жизни только с банковской картой от новоиспеченного отца. А наутро отпускает, когда я понимаю, что в таком случае, я больше его не увижу. А я не могу так. Я хочу видеть его.

Это какой-то порочный круг, из которого я совершенно не понимаю, как выбраться, учитывая, что красивая одежда, обувь на каблуке, прическа и макияж не изменят меня для него. От этого осознания снова хочется солить подушку. Ужасную, долбаную подушку!

— Не могла бы ты мыть голову чаще? — вот же сукин сын!

— А что у меня вши наметились?

— У жены твоего отца скоро день рождения. Как ты понимаешь, мы там будем. После этого, по сути, мы объявим о помолвке. И я бы не хотел, чтобы мы там появились, когда у тебя такие волосы, — ну хоть не вши, и на том спасибо.

— А мне нравится, — самое смешное, что я не вру. Я хотела сделать голубые волосы, а стилист всячески подводил к розовому. Черт, мне даже смывать их жалко.

— Тебе действительно идет, но…

— Но тебе не нравится.

— О вкусах не спорят. Но ты не можешь не понимать, что не везде уместен такой цвет. Я тебя об одном прошу. Не делай того, что нельзя исправить. Или нельзя исправить быстро.

— Например?

— Например, из безобидного — постричься налысо или под мальчика, — я что дура, что ли, чтобы волосы обрезать? Не сдерживаюсь, усмехаясь в голос. — Вот я идиот, собственноручно дал тебе пособие, как меня разозлить. Короче, мне нравятся длинные волосы. Не стриги. Пожалуйста.

— Не буду. А как ты из клиники выбрался?

— Трахнул врача, которой дали меня обследовать.

— Трахнул по голове и сбежал?!

— Ты за кого меня принимаешь? Просто трахнул. Не по голове.

И ведь говорит убедительно. Ну не мог же он так. Да? И ведь надо как-то достойно ответить на это.

— Тебе бы к урологу записаться. Тебя не было минуты четыре. На то, чтобы дойти до кабинета и снять одежду — одна минута. Привести себя в порядок и дойти обратно — еще одна. Итого две минуты. У тебя преждевременная…, — как, блин, там ее? — Эвакуляция.

— Слава Богу, что не овуляция. Малыш, так, для справки — преждевременная эякуляция.

— То есть ты только что признал, что она у тебя есть?

— То есть ты прям нарываешься, чтобы я тебя трахнул и дал ответ на твой вопрос? — парирует в ответ.

— Не дай Боже. Ты меня не возбуждаешь.

— Какая интересная история, жаль что звездеж.

И тут я, увы, не могу придумать ни одного достойного ответа. Мой средний палец, видать, живет своей жизнью, раз оказывается поднятым перед его бородатой мордой. И нет, по руке я не получаю.

— На цокольном этаже есть одна большая комната, в которой хранится какой-то хлам. Его можно распределить в другие комнаты. Можно я ее займу под выращивание растений?