Его наглый друг (СИ) - Лоран Оливия
— Машина уже уехала?
— Да…
— Блядь… Вызывай другую, я пока оденусь. Быстрее, Лин! — кричит он, когда я начинаю суетиться.
— Я уже вызвал, такси ждет, — говорит Макс за спиной, порядком удивляя меня.
А он, оказывается, не такой мудак, каким хочет казаться.
Все вместе выходим на улицу. Лёша садится на заднее сидение и ждет, когда запрыгну следом.
А я вдруг вспоминаю…
Оборачиваюсь и смотрю на Макса, пытаясь сформулировать свою просьбу.
— Хочешь остаться? — ухмыляется он, расплываясь в улыбке.
Придурок! Честное слово!
— Я телефон в той комнате оставила…
— Ну так иди, — кивает на дом, не двигаясь с места.
Нет. Все-таки мудак. По крайней мере, по отношению ко мне.
— Лин, давай быстрее! — раздражается Лёша, недовольно хмурясь и заметно нервничая.
Я что, еще и крайней остаюсь? Просто замечательно!
Возвращаюсь в дом, но уверенные шаги за спиной не дают мне расслабиться. Находиться рядом с ним наедине даже на расстоянии не меньше пяти метров — подобно пытке.
Взбегаю по лестнице, в надежде оторваться, и захожу в комнату, где спал Лёша. Но Макс, конечно же, неотвязно следует за мной.
— Ты что, преследуешь меня⁈
— В своем доме? — усмехается он. — Ты здесь в первый раз, да и… мутная какая-то, мало ли что.
Он сейчас намекает, что я могу оказаться воровкой?
— Сам ты мутный! Придурок! Больше тут не появлюсь… — последнее обещаю уже самой себе.
Хватаю свой телефон с кровати и несусь на выход.
— Увидимся завтра, — летит в спину.
И я ощущаю, как от затылка до поясницы покрываюсь мурашками.
3
Поневоле я оказываюсь тут на следующий же день…
Алина
Вечером у меня смена в ресторане, и до конца дня я маюсь в каком-то нервном напряжении. Даже поход с девчонками в кафе не оказывает должного эффекта. Лёша не отвечает на звонки, и я переживаю, все ли у него хорошо, не сильно ли ему влетело от отца.
По началу меня даже как-то смущало, что он так перед ним выслуживается. Все от того, что у меня с родителями очень теплые отношения. Папа так и вовсе добрейшей души человек, ни раз прикрывал перед чересчур встревоженной мамой.
Она у меня тоже добрая и понимающая, но иногда перегибает с опекой. Еще в школе чуть где задержусь — сразу горит телефон от входящих, и только попробуй не ответить.
Нет, она никогда не отчитывала меня. Хотя лучше бы отругала, чем слышать ее взволнованный голос и потом видеть встревоженное лицо со слезами на глазах. Накрутить себя она умудрялась знатно. А как я поступила и уехала учиться из забытой Богом деревни в Сочи — стало чуть проще.
Но все равно — ежедневные звонки, обязательные предупреждения, если куда-то собираюсь в ночное время и тому подобное. Удивительно еще, как смирилась с моей работой. Опять же, тут папа постарался ее успокоить.
Я не злюсь на маму. Напротив, очень переживаю за ее состояние и всегда стараюсь не давать лишних поводов для тревоги.
Ведь у этой гиперопеки есть свои корни…
Здесь отложился отпечаток трагедии из прошлого, о которой я вот уже восемь лет пытаюсь забыть.
У Лёши в семье совсем другие отношения. Его родители не отслеживают каждый его шаг. С матерью так и вовсе никогда не видела, чтобы говорил по телефону. Он как-то сказал мне что-то вроде: «Ей вообще на меня плевать, главное отцу во всем угождать». И я даже пару раз убедилась в этом лично.
Когда впервые появилась у него дома в гостях, казалось, даже от стен сквозило холодом. На его отца я вообще боялась посмотреть прямо — пробирало до костей. Ни намека на улыбку, в глазах — металл. А мать и вправду только вокруг мужа и вертелась, что он не особо-то и ценил.
Лёша все надеется, что отец приобщит его к общему бизнесу в транспортной сфере, а потом и вовсе передаст ему. Вот и стелется перед ним, как тому угодно. Но что-то мне подсказывает, что шансов там мало.
Во второй наш визит в его родительский дом они закрылись в кабинете, и такой ор стоял, что даже толстые стены не могли приглушить гневного крика и оскорблений в адрес «непутевого» сына.
После этого я там больше не появлялась и не горю желанием по сегодняшний день.
Вот и сейчас переживаю, не сильно ли досталось Лёше за опоздание. Но к вечеру, благо, он мне все же пишет. Коротко извиняется за утро и успокаивает, что все хорошо.
Но волнение все равно не отпускает…
А ночью, после работы обнаруживаю его машину на стоянке около ресторана.
Обычно он так не приезжает без предупреждения, но я даже рада его видеть. Правда мое приподнятое настроение вмиг испаряется, стоит только сесть в салон авто…
— Малышка, — тянется с поцелуем. — Поедем к Максу на хату? Там снова движ намечается, — с ходу выпаливает он, едва отрывается от меня.
— Не сегодня, — отвечаю уклончиво. Как-нибудь потом объясню поделикатнее, что вообще больше не собираюсь там когда-либо появляться. — Я очень устала и хотела бы выспаться.
Я и правда устала, но в первую очередь думаю лишь о том, что не хочу ехать именно туда, в дом Макса. Если бы Лёша меня позвал, к примеру, в кафе, то вряд ли бы я отказалась. Но он не зовет.
— Опять ты начинаешь, — бросает с неким раздражением. Я даже не сразу нахожусь с ответом.
Смотрю на него с удивлением и не понимаю, что это я, как он говорит, начинаю, и почему так стремится меня туда затащить.
Ну разве обязательно мне общаться с его друзьями? Тем более с такими.
— Ладно, отвезу тебя в общагу, — заключает разочарованно.
Меня вдруг накрывает той же эмоцией. Словно с появлением Макса со мной ему проводить время стало уже не так интересно. Но с другой стороны, он бы меня так рьяно не звал с собой и не расстраивался бы от моих отказов.
Так и едем в тишине до самого корпуса учебного общежития каждый в своих мыслях. А как только подъезжаем, Лёша уже выглядит спокойным и даже милым.
— А завтра поедешь? У тебя вроде выходной… Возьми с собой вещи, останемся с ночевкой.
Выходной у меня внеплановый. Завтра в ресторане будет выступать приглашенная группа, но узнала я об этом буквально несколько дней назад. Удивительно, что он помнит. Обычно не так внимателен к деталям.
— Я подумаю, — улыбаюсь как можно искреннее, отмечая про себя, что подумаю, как отмазаться.
Чувствую, тяжелый будет месяц, пока его друг не отчалит обратно в свою столицу.
Но на следующий день Лёша даже не вспоминает о поездке к Максу и зовет меня покататься по городу, съездить на пляж. Все же понял, что не хочу туда ехать — думаю я и быстро собираюсь.
Но до пляжа мы так и не доезжаем…
Уже под конец пути понимаю, что едем по смутно знакомым улицам, и сердце начинает ускореннее стучать в груди.
— Лёша… — начинаю напряженно.
— Ну, прости, — расплывается в извиняющейся улыбке, уже паркуясь около двухэтажного дома. — Так бы тебя не вытащил из заточения.
Не дожидаясь моего ответа, выскакивает из машины и подходит к пассажирской двери. Очень хочется надуться и остаться сидеть тут или вызвать такси назад к общаге. Но…
Осознаю, как это глупо будет выглядеть. Да и как объяснить своему парню, с чего вдруг я так уперлась?
Тяжело вздыхаю и выхожу из машины, игнорируя протянутую руку. Я все-таки злюсь.
Едва мы заходим во двор, тут же вспоминаю самоуверенные слова Макса «до завтра» и с огорчением признаю, что он по итогу оказался прав.
Поневоле я оказываюсь тут на следующий же день…
Музыка громыхает так, что я удивляюсь, как еще соседи не сбежались с претензиями, а это только на улице. Что же там творится в доме?
С каждым следующим шагом волнение только нарастает, а еще нервирует гнетущее ожидание надменного «я же говорил».
Но стоит заметить Макса, развалившегося на лежаке в окружении девчонок, я уже не жду его комментариев по поводу своего приезда. Ему попросту на это плевать.
Сидит снова в своих бесящих очках, словно на улице еще слепит солнце, широко улыбается, скользит широкой ладонью по оголенному торсу и смеется от каких-то шуток склонившейся над ним девицы.
