Циничные игры в Любовь (СИ) - Ольховская Вероника
— Ну чего вы, — нахмурившись, улыбнулся Олег. — Слушая твои рассказы, я думал там не девушка — атомная война, не иначе. Но, к удивлению, её мордашка оказалась очень даже привлекательной…
Мы рассмеялись.
Никогда бы не подумал, что мой друг может счесть Любашу привлекательной. По мне она была классической дурнушкой, мечтающей, чтобы её ценили за ум, а не за красоту.
— Я, конечно, понимаю, что о вкусах не спорят, — покачав головой, недоумевающе посмотрел на Олега, — но как вообще можно засматриваться на эту… — долго не мог подобрать слово, — … доярку?!
— А почему нет? — рассмеялся он. — Милая, непосредственная девочка… Ты хотя бы раз видел такие чистые глаза у прожжённых девиц, окружающих нас? Я вот не видел.
— Да ты с ума сошёл! Говоришь об этой… как о чём-то прекрасном!
Это было за гранью фантастики. Меня тошнило только от одного вида её расплывшейся фигуры… Да её же даже обнять было невозможно! О каких глазах могла идти речь?
— Всё, брейк! — вмешался Давид. — Разошлись… Ещё не хватало из-за пустяка поссориться. Давайте лучше выпить закажем. Шампусик твоя матушка выбрала так себе…
Когда алкоголь согрел в венах кровь, я успокоился. Что это, действительно, меня понесло? Возможно, у Олега был фетиш такой — безразмерные бочки. Кто-то же должен был плыть по волнам, когда мы, нормальные мужчины, бились о скалы.
— Я тут с такой кошечкой познакомился! М-м-м… — от наслаждения Давид прикрыл глаза. — Жаркая, необузданная, безумно сексуальная — от одного вида крышу сносит… Сегодняшней ночью мне удалось приручить эту дикую кошечку. И, признаюсь честно, это был отвал всего…
— Ты, кроме секса, о чём-то ещё думаешь? — пренебрежительно усмехнулся Олег. — Иногда мне кажется, что ты из пубертата никак выйти не можешь…
— Лучше так, чем, как ты, быть евнухом! Не отсохло ещё достоинство-то?
— Проверишь? — огрызнулся Олег.
Мы рассмеялись.
Давид действительно был чересчур помешан на сексе. Не желая останавливаться на одной, он с особым энтузиазмом перебирал девушек, которые, как мухи на мёд, велись на его крутую тачку. Мы же с Олегом не разделяли такой своеобразный интерес, предпочитая не тащить в свою кровать всякий сброд.
— Любопытно, а какая в постели Любаша? — после очередного стакана коньяка неожиданно спросил Давид. — Такая же, как внешне: скромная и невинная? Или всё же горячая…
От одной только мысли о близости с Любашей на шее выступил холодный пот. Представив все неровности её тела, дряблость кожи и тяжесть веса, с которой она могла на тебя взобраться, я невольно поморщился и брезгливо прикрыл глаза.
— Не думаю, что у этой девочки вообще был такой опыт, — усмехнулся Олег. — Держу пари — она даже не целовалась.
— Как вам может быть не противно об этом рассуждать? — раздражённо спросил я. — Нашли тему для разговора…
— Да ладно тебе, — откинувшись на спинку кресла, ухмыльнулся Давид. — Я считаю, в этой жизни нужно попробовать всё. Иногда так и тянет на экзотику.
— Неужели решил, что Любаша — следующая, кто пополнит твою уникальную коллекцию?! — удивлённо подняв левую бровь, я недоумевающе посмотрел на друга. — Она точно птичка не твоего полёта.
И нет. Это был далеко не комплимент моей нежеланной соседке. Просто я был уверен, что со своими тараканами Люба даже не заметит блудских трепыханий Давида.
— Ты во мне сомневаешься?! — подавшись вперёд, он лукаво ухмыльнулся. — Считаешь, не осилю? Наоборот, с такой будет настолько просто, что быстро станет скучно.
— Наивный, — вздохнув, отвёл взгляд в сторону. — Сколько тебе времени потребуется, чтобы затащить Любашу в постель?
— Ребят, вы чего, — вмешался Олег. — Остыньте и не порите чушь. Она не игрушка! Живой человек…
— Максимум три недели, — не обратив внимания на нотацию друга, махнул рукой Давид.
Во мне внезапно загорелся интерес. Одним выстрелом я мог убить сразу двух зайцев. Во-первых, опустить самомнение Давида с небес на землю. А во-вторых, избавиться от недоразумения в виде ненавистной соседки. Если у друга всё-таки выгорит, после такого унижения Любаша, сверкая пятками, сбежит из города в деревню. Будет рядом с коровами залечивать своё несчастное разбитое сердце.
— За две недели управишься? — самодовольно улыбнулся я. — Если к Новому году Любаша влюбиться в тебя и лишиться самого ценного — я попрощаюсь с любимым байком. Знаю, как долго ты пускаешь на него свои мерзкие слюни.
— Этого слишком мало… — усмехнувшись, Давид покачал головой. — Если Любаша скрасит одну из моих ночей, ты не только отдашь свой байк, но и будешь по первому требованию предоставлять квартиру для моих свиданий… Девчонки просто текут от вида города с высоты птичьего полёта.
— Ты же знаешь, что это невозможно! — крикнул я. — После вас там всё дезинфицировать нужно будет!
— Ну на нет и суда нет… — пожал плечами Давид.
— Эх, ладно! — решил рискнуть я. — Но раз ставки повышаются, я не позволю тебе так легко взять победу… Соблазнять я её не собираюсь, но смуты добавлю… Готовься противостоять моему обаянию.
Это решение оказалось слишком спонтанным. Участвовать в играх с деревенщиной у меня не было ни сил, ни желания. Но и позволить превратить своё маленькое убежище в бордель, я просто не мог.
— Вы окончательно обезумели! — закатив глаза, вздохнул Олег. — Хотите превратить девчонку в марионетку! Как в зеркало на себя смотреть потом будете?
— Успокойся, праведник, — улыбнулся Давид. — Когда ещё Любаше привалит столько мужского внимания? Считай, мы ей сейчас одолжение делаем. Поэтому не читай нотаций, а сними нас на видео, чтобы потом Никитушка отказаться от своих слов не смог.
— Если оно окажется в свободном доступе, — недовольно произнёс я, смотря на Давида, — считай, что ты не только проиграл спор, но и задолжал мне свою прекрасную Ласточку. Ездить не буду, но в гараж, как трофей, поставлю.
Глава 4
/Люба/
Несмотря на безмерную любовь к учёбе, занятия с восьми утра я ненавидела всей душой. Чтобы вовремя добраться до университета, нужно было вставать в полшестого утра, быстрее ветра собираться и бежать на автобус, который приезжал один раз в два часа.
Поэтому, когда я уже вовсю бодрствовала, домочадцы ещё сладко спали. Бесшумно выбравшись из комнаты, я тихо спустилась на первый этаж и уже хотела прошмыгнуть в кухню, как обомлела от неожиданности.
Передо мной, рядом с холодильником, стоял Никита. Он с такой жаждой пил из бутылки ледяную воду, что тяжёлые капли безудержно скатывались по его подбородку, шее, спешно уходя за воротник расстёгнутой рубашки.
Признаться честно, зрелище было завораживающим.
— Доброе утро, — поражённая увиденным, я не сразу поняла, что Никита уже заметил меня. — Что-то ты рано проснулась. Нормальные люди в такой час ещё спят…
— Нормальные люди, в отличие от тебя, учатся, — чувствуя, как полыхают щёки, резко отвела смущённый взгляд в сторону. — Поэтому хотят завтракать.
— Так завтракай, — усмехнулся Романов. — Я не мешаю тебе…
Да разве это было возможно, если я даже спокойно смотреть на него не могла? Нет, конечно, пускать слюни на красивого парня считалось ниже моего достоинства. Но вид мужского полуобнажённого тела взбудоражил новое, ещё неизвестное мне чувство…
— Почему не смотришь на меня? — пытаясь взять себя в руки, не заметила, как Никита подошёл ближе. — Неужели мой вид смутил тебя?
— Ещё чего, — сжав губы, я вновь перевела упрямый взгляд на Романова. — Просто от тебя несёт, как от винно-водочного завода… Боюсь, если я ещё немного побуду в твоей компании — с лёгкостью опьянею.
Это было бессовестной ложью. Единственным, чем пахло от Никиты, так сладковатым парфюмом. Этот запах был настолько приятным, что, наслаждаясь им, я на секунду забыла, кто передо мной стоит.
— Вот скажи, птичка, — кончиками пальцев Романов задумчиво взял шнурки от моей толстовки, — ты никогда не хотела отстричь свои длинные волосы? Может, похудеть? Мне кажется, так бы тебе стало легче жить…
