Джорджия Ле Карр - Раненный зверь (ЛП)
Вау! Что за...!
Я хочу, чтобы этот мужчина трахнул меня прямо на этом столе, посередине затемненного ресторана. Мурашки проносятся вдоль позвоночника, вызывая ноющую боль между ног. Сила моего желания, связанная с ним, шокирует. Выполняя эту работу, я прошла через уйму неприятностей, скрывая, и даже отрицая свою сексуальность, но она оказывается все время сидела в засаде, поджидая нужного мужчину, чтобы поднять голову.
Я чувствую себя еще более неловко, от своей реакции на него и своего непрофессионального поведения.Мне необходимо взять себя в руки. Доминик Иден даже не предполагает, какое оказывает на меня влияние. Сделав глубокий вдох, я опять поднимаю на него глаза, скорее всего так зебра смотрит в глаза Льва, прежде чем будет съедена.
В дальнем темном конце ресторана слышится, как кто-то открывает дверь и идет к нам. Я с трудом сглатываю и уговариваю сама себя, отвести от него взгляд, но Доминик Иден поднимает руку, как бы показывая большим и указательным пальцами расстояние в дюйм. Я уже давно изучаю деятельность различных ресторанов, и знаю, что означает этот жест — чашечка эспрессо.
Официантка молча поворачивает назад.
Я откашливаюсь.
— Э... когда вы думаете мистера Броадстрит присоединиться к нам?
— Через пятнадцать минут или около того, — бормочет он и вальяжно наклоняется вперед. Я ничего не могу поделать, но от этого движения, вздрагиваю, ухватившись руками за край стола, сердце скачет безумно.
В эту минуту возвращается официантка. Я смотрю на нее с благодарностью, своим появление она, хоть как-то разряжает обстановку. На ее поднос стоит маленькая чашка эспрессо, и такая же небольшая ликерная рюмка, наполненная какой-то бесцветной жидкостью. Немного алкоголя для завтрака? Вау!
Она ставит перед ним рюмку и чашку с кофе и тут же скрывается в полумраке ресторана. Он откидывается на спинку стула, полностью расслабившись, руки спокойно покоятся на столе. Ни на минуту его глаза не оставляют меня, он тянется к рюмке и опрокидывает ее одним глотком. Поставив на стол, улыбается, но улыбкой акулы.
Это улыбка напоминает слова: «выйди и прими вызов», так акула улыбается другой акуле.
Похоже, что мы играем в определенную игру среди хищников, передавая улыбку от одного другому.
Нервничая из-за моей неожиданной, странной и очень сильной реакции на него, я еще раз прочищаю горло.
— Мы... гм... начнем?—заикаясь говорю я, отчаянно желая вернуть хоть какой-то контроль над этой ситуацией. Странно, что мы так быстро поменялись ролями, словно прочитали неправильные скрипты. Он позиционирует себя тем, кого следует бояться и относиться с уважением, хотя эту роль должна играть я — силовой власти. Я— налоговый инспектор. Он же— уклоняется от уплаты налогов.
— Сделайте одолжение, — говорит он, его глаза светятся враждебным огнем.
— Знаете, мистер Иден, нам стоит сотрудничать, а не конфликтовать, чтобы разрешить эту ситуацию.
— Не конфликтовать? У вас существует дипломатический способ бросить кого-то под автобус?
— Я пришла сюда не для того, чтобы бросать вас под автобус.
— Нет? Конечно, вы здесь, исключительно, чтобы выкачать как можно больше денег из этой компании, не так ли?— с угрозой в голосе спрашивает он.
— Нет, — говорю я твердо.
— Вы хотите сказать, что я могу съесть сэндвич с дерьмом и не испачкать зубы?—грубо спрашивает он меня.
Но я не попадаюсь на его удочку, я давно уже профессионал в этом деле.
— Мы здесь находимся исключительно для того, чтобы установить, правильно ли этот ресторан платит налоги.
Он с шипением и недоверием проводит ладонями по столу.
— Вы все еще веришь в это дерьмо?
Я вздрагиваю, и за миллисекунду испытываю чувство жгучего стыда. Он совершенно прав: я нахожусь здесь, исключительно, чтобы выжать все до последней капли, имеется ввиду деньги. На самом деле, я не была бы здесь, если бы мы не поняли, что с этого заведения можно получить кругленькую сумму. И как только мы докопаемся, до чего-то не правомерного, то включится счетчик штрафов с любой суммы задолженности, чтобы оправдать нашу зарплату.
Я вспоминаю своих честных и трудолюбивых родителей. Насколько они были горды, что заплатили налоги, хотя все вокруг играли с системой. И теперь, когда они оба были пенсионерами, отец болен, мать выступает в роли его основного опекуна, их пенсии едва хватает, чтобы дожить до следующего месяца. И причина совсем не в таких, как Иден, а скорее в людях, которые действительно готовы уйти от налогов, и заплатить свою облагаемую долю. Продажные, коварные люди, которым все сходит с рук,из-за того, что у них есть дорогие адвокаты и бухгалтеры, которые придумывают всевозможные схемы неуплаты налогов.
Ну, я стала работать в Королевской налоговой таможенной службе Великобритании, потому поверила в правильность этой системы, что решила способствовать ей, чтобы мир стал более справедливее.
Я открыто встречаюсь с ним взглядом.
— Если выяснится, что вы заплатили все налога, мы не будем вас беспокоить.
Прежде чем он успевает ответить, открывается дверь и появляется Роб. Мы наблюдаем, как он идет через все помещение, останавливаясь в круге света, его лицо выглядит болезненным с зеленым оттенком. Я приподнимаю брови, вопросительно глядя на него. Он незаметно качает головой, как бы подавая мне знак, и поворачивается к Доминику Идену.
— Мне очень жаль. Но кажется, я подхватил желудочный грипп. Не могли бы мы перенести встречу на другой день?
— Конечно, мистер Хантер,— отвечает Иден, хотя на губах витает насмешливая улыбка.
Я собираю файлы, встаю и отодвигаюсь на несколько шагов назад, встав как бы с боку от Роба. Иден поднимается из-за стола, явно возвышаясь над Робом. Роб протягивает ему руку, но Иден делает вид, что не замечает ее, и Робу ничего не остается, как сконфузившись опуститься вниз.
— Хорошо, — говорит Роб. — Мы обязательно свяжемся с вами, чтобы назначить следующую встречу. — Он разворачивается и идет к двери.
Иден поворачивается ко мне.
Я молча киваю и быстро следую за Робом, не оглядываясь, хотя ощущаю, как Иден сверлит меня своим взглядом. Роб придерживает для меня дверь,мы оказываемся в холле. Сердце колотится. То, что произошло в этом ресторане было настолько необычно и дико, настолько отличалось от всего, что я когда-либо встречала, что сейчас даже не в состоянии трезво мыслить.
Я перевожу взгляд на Роба, как только мы выходим в холл. На его отекшем лице выступает испарина, и оно поблескивает в искусственном освещении. Должна признаться, он выглядит совсем не хреново.
