Джорджия Ле Карр - Раненный зверь (ЛП)
Я хочу закричать, но не могу.
Кожа, словно натянута на барабан, вся заиндевела. Я превратился в животное в клетке, хватающее себя за чертов хвост, заполненный ужасом своих трагедий. Краем глаза вижу, как Себастьяно заносит нож под идеальным углом, опуская на мертвое мясо, перерезая мышцы и волокна. Оно не чувствует разреза, также, как и я. Я тоже не чувствую боли.
Ах, а дверь так и стоит на месте. Я могу уйти, все в моей жизни останется прежним. Я так и останусь мертвым.
Но я заставляю себя сделать глубокий вдох, хотя все еще могу уйти. Мне даже следует уйти.
Но я остаюсь на месте на пару секунд, а затем открываю дверь и вхожу в ресторан.
И Элла Сэвидж поворачивает голову в мою сторону и совершенно без эмоций смотрит на меня.
2.
Элла
Первое ощущение от него — неподдельное беспокойство, словно кто-то решил погладить кошку против шерсти. Что-то совершенно бархатистое, гладкое, ставшее ершистым. Это явно совсем не правильно.
Мозг пытается обработать, что видят обрывочно глаза.
Высокий, широкоплечий с накаченным подтянутым животом, узкими бедрами. Очень высокомерный. Занимается видно не тренировками, а скорее боевыми искусствами. Боец, одним словом. Длинными шагами, крадучись он сокращает расстояние между нами, напоминая собой накрученную спираль в натяжении, именно так животное медленно подкрадывается к своей жертве.
Выйдя из полутени, свет падет на его лицо.
Волосы влажные, видно после дождя и длиннее, чем на фотографии, которую я отыскала в интернете. Завиваются маленькими колечками, опускаясь на воротник кожаной куртки. Лицо красивое, с напряженно сжатой челюстью, щетина, которая оставляет сладкий покрасневший след на внутренней стороне женского бедра. Вау! Черт, откуда взялись такие мысли? Я громко втягиваю воздух через нос. Слово, которое я надеялась больше никогда не использовать, вдруг всплывает у меня в мыслях: объезженный.
Не хорошее слово, Элла.
Совсем не хорошее слово.
От него сочится агрессия и мужское самодовольство, он останавливается перед столом, за которым я сижу и осматривает меня сверху вниз. Фактически он нависает надо мной своим ростом и шириной плеч, как бы подавляя, что я начинаю чувствовать себя неуверенно. Чем, черт возьми, до сих пор Роб занят в туалете?У меня начинает покалывать кожу. Маскируя свою неуверенность, я хладнокровно смотрю на разъяренного альфа-самца.
Верхняя часть его лица по-прежнему находится в полутени, и я не вижу цвет его глаз, но мне кажется, что они светлые, такие же зоркие и колючие, как у орла. Его подбородок наклоняется немного вниз, и я вижу его радужную оболочку.
Синяя — ярко-синего цвета.
Словно солнце,поблескивая на поверхности океана,наполнило его глаза этим цветом. Не мигая они проходится по моему лицу, задержавшись на губах, затем движется по шее и останавливаются на груди. Я в шоке от такой явно вопиющей наглости, пытаюсь вздохнуть.
Его губы цинично чуть-чуть приподнимаются, якобы в подобие улыбки, когда опадает моя грудь при выдохе.
На мне одета привычная хлопковая блузка и пиджак, застегнутый на все пуговицы, и внушительные формы проступают лишь намеком, но я сильно краснею. Его глазами поднимаются вверх на мое пунцовое лицо.
— Я полагаю, вы мисс Сэвидж?— произносит он глубоким и сексуальным голосом, от тембра которого, что-то теплое проходится у меня по позвоночнику.
Я выпрямляюсь и с трудом заставляю вернуть себе самообладание.
— А вы?
— Давайте не будем играть в игры, мисс Сэвидж. Вы точно знаете, кто я.
— Я не играю в игры, — отвечаю совершенно спокойно. — Меня учили не делать предположений.
Он не улыбается.
— За исключением одного?— его голос, как кислота.
Я пренебрежительно приподнимаю бровь.
— Прошу прощения?
— Вы оперируете исключительно предположениями, которые всегда имеют конечную цель — обмануть.
— Смотря в чем я участвую… обычно.
В его голубых глазах мелькает удивление, но голос остается прежним, спокойным.
— Если вы намекаете, что я думаю о вас, мисс Сэвидж ...
Я специально нацепляю на лицо нарочито фальшивую улыбку.
— Если вы не сделали ничего плохого, то вам нечего бояться, мистер Иден.
— Я знаю, что мне нечего бояться. Думал, вы исследуете этот ресторан. Я всего лишь сотрудник компании, которому принадлежит этот ресторан.
— Всего лишь сотрудник?—повторяю я, недоверчиво.
— Просто наемный работник, — спокойно настаивает он.
Я пристально смотрю на него.
— В таком случае, вы не уполномочены дать мне необходимую информацию. Где мистер Броадстрит? У меня с ним назначена встреча.
— Найджел не смог прийти. Поверьте, когда я говорю, что могу предоставить вам необходимую информацию, то так оно и есть, — говорит он и начинает снимать кожаную куртку.
Внизу синяя рубашка —она что шелковая? Наверняка не из обычного магазина одежды. Она явно сшита на заказ и под ней видно, как сильные мышцы перекатываются вверх и вниз по его торсу и плечам. Я наблюдаю, как он вешает пиджак на спинку стула и начинает засучивать рукава. У него сильные загорелые руки, покрытые темными волосами.
У меня замирает сердце, затем пускается вскачь. Есть что-то невероятно эротичное— находится в пустом ресторане, с раздевающемся перед тобой сто процентным альфа-самцом, в приглушенном круге золотистого света. Я ловлю блуждающие мысли и сосредотачиваюсь на золотых часах на запястье. Конечно же, Ролекс. Всего лишь наемный работник, да?Мне больше нравится его называть — нечестным, лживым ублюдком.
Он опускается на стул напротив меня, оказываясь слишком близко, и запах его одеколона ударяет прямо мне в нос. У меня такое чувство, будто что-то начинает вибрировать в воздухе, словно он наполнен... черт побери... сексуальным напряжением! Это самая последняя вещь в мире, которая мне необходима. Где, черт возьми, Роб?
Чувству явозбуждение и неловкость, я опускаю взгляд на файл, лежащий передо мной. Я — «стрелянный воробей», и нахожусь здесь, чтобы сделать свою работу. Я здесь от имени королевы и страны.
Я сопротивляюсь искушению поднять голову и взглянуть на него, и тем самым выдать причину своего дискомфорта, поэтому делаю глубокий вдох и встречаюсь глазами с Домиником Иденом.
Ох! Мой! Бог!
Самый сексуальный мужчина во всем сраном мире смотрит на меня голодными глазами. У меня открывается рот. Он тут же переводит взгляд на мои губы. Воздух вокруг нас становится наэлектризованным.
