Джиджи Грэйзер - Мужеедка
— К тому же не стоит тебе там появляться, сынок, — продолжил Тедди, качая головой. — Пожелайте мне удачи, — бросил он через плечо, вздохнул поглубже и двинулся обратно на кухню.
— А кто звонил? — спросил Аарон.
Кларисса словно оглохла.
— Расскажи Грэйви о своем проекте мюзикла, Аарон. По-моему, это будет нечто. Как ты думаешь, его стоит выпустить летом или лучше под Рождество?
— Кларисса, кто звонил в дверь? — повторил Аарон.
— В какую дверь? — удивилась Кларисса.
Аарон погрозил ей пальцем:
— Ты прекрасно знаешь.
Вновь раздался звонок. Господи, Саймона-то она оставила на крыльце!
— В эту самую дверь, Кларисса, — пояснил Аарон, вставая. — Я открою. А ты приглядывай за родителями. Учуешь кровь или серу — набирай 911.
Даже здесь было слышно, как предки орут друг на друга. Мать Клариссы что-то вопила по-испански, и самого ограниченного словарного запаса хватило бы, чтобы понять: это вовсе не «добрый вечер» или «хочешь немного сметаны к лососю?».
Кларисса осела в кресле мешком с камнями. Ничего не поделаешь, Аарона не остановить. Грэйви уселась рядом, и Кларисса, опрокинув в себя остатки Ааронова коктейля, принялась вылавливать кусочки ананаса.
— Кларисса, что там стряслось?
— Сьюзи притащила Саймона, — пояснила та, берясь за зубочистку.
— И… где же они?
— Сьюзи в кладовке. Саймон сейчас заявится сюда с Аароном. Моя жизнь разваливается на части, а я даже недостаточно пьяна, чтобы не обращать на это внимания.
— Классная получается вечеринка.
— Спасибо.
— Твой отец здорово смешивает коктейли.
В комнату вошел Аарон:
— Кларисса, принимай гостей.
Зажмурившись, Кларисса обернулась, а когда решилась открыть глаза, обнаружила перед собой Дженнифер, а рядом с ней — латиноса с густыми усами, ослепительно белыми зубами и в гигантской белой ковбойской шляпе. У него был достойно-грубоватый вид работника физического труда.
— Это Пабло, — представила спутника Дженнифер. — Я тебе о нем рассказывала.
— Привет. — Кларисса поднялась с места. Помнится, за последние два года Дженнифер ни разу не упоминала о мужчинах в своей жизни. Ни о каком Пабло в том числе.
Пабло снял шляпу и поклонился.
Кубинцы на магнитофоне наконец допели. Сьюзи, похоже, обрела второе дыхание и вопила в полную глотку. Где-то в глубине дома, не иначе как на кухне, вдребезги разлетелось стекло.
— Все в порядке? — поинтересовалась Дженнифер.
Ответом ей послужил грохот бьющейся посуды.
— Ого! Судя по звуку, дорогой был сервизик, — заметила Грэйви.
В дверь опять позвонили.
— Не желаете ли дынный шарик, мистер Пабло? — предложила Кларисса, подхватывая серебряное блюдо.
Саймон вернулся на поле боя под мощный артиллерийский залп — из дюжины чайных роз.
— Саймон! — Кларисса подпрыгнула так, словно ее в зад толкала орава зайцев-«энерджайзеров».
Аарон поднялся с дивана, держась на подобающем мужчине расстоянии.
Саймон расцеловал Клариссу в обе щеки.
— Пришлось две мили бежать до цветочного магазина… ведь твоя мама так любит розы.
— Привет, Саймон. — Грэйви подняла бокал и заметила, ни к кому в особенности не обращаясь: — Классно мы празднуем помолвку.
«Черт бы побрал эту Грэйви, — подумала Кларисса. — Вечно напьется и распускает язык».
Саймон взглянул на Клариссу:
— Помолвка? Сьюзи мне не говорила… — Он заозирался в поисках своей спутницы.
Кларисса поспешно затараторила:
— Ты, конечно, помнишь Грэйви, Саймон… (Как будто это все объясняло.) И, кажется, уже знаком с Аароном.
Саймон повернулся к почти-жениху. Оба с вызовом смерили друг друга взглядами. Саймон склонил голову набок.
— Разве?
— Разве, — подтвердил Аарон, растянув губы в ледяном подобии улыбки. — На вечеринке, — добавил он бесстрастным голосом диктора, читающего прогноз погоды.
— С массой народу приходится встречаться. Всех не упомнишь, — небрежно объяснил Саймон. — Тем не менее — очень приятно… — Он смотрел на собеседника как на нечто несущественное, вроде оброненного медяка.
— Аарон. Аарон Мейсон.
— Ах да.
Рукопожатие длилось не меньше минуты, пока Кларисса, зазевавшись, не подпалила себе платье от зажигалки Грэйви. Этот трюк прекрасно срабатывал и в прошлом, причем без ожогов второй-третьей степени. Аарон набросил на нее пиджак и отважно принялся охлопывать горящее платье голыми руками, а Саймон выплеснул стакан воды, которая полностью загубила ее прическу, но, к счастью, освежила голову.
А потом настало время закусок.
Родители невесты грызлись до конца вечера. На мелодичном языке своей родины она осыпала его ругательствами (по словам Пабло, самым печатным из них было «обрезанный сын кастрированного петуха»), а он, в свою очередь, обзывал ее «чокнутой боливийкой» и «долбанутой идиоткой». Кларисса не обращала на предков никакого внимания, если только не нужно было долить выпивки или подложить добавки, полностью сосредоточившись на том, чтобы не дать Аарону и Саймону обменяться лишней информацией или парой тумаков.
Аарон ловко лавировал от темы к теме. С заинтересованным видом он выслушал Грэйви — выпив лишнего, та, как всегда, пустилась в рассуждения о преимуществах платины перед белым золотом. Потом на запинающемся школьном испанском сумел обсудить с Пабло достоинства и недостатки многолетних и однолетних растений, даже ухитрился успокоить Сьюзи после приключения в кладовке, предложив ей виски, сигарету и сочувствие. Сьюзи так растрогалась, что почти выпала из амплуа злыдни, но все же не удержалась от попытки поведать всем окружающим подробности истории Саймона и Клариссы. Кларисса пяток раз ущипнула ее под столом, после чего ткнула вилкой в ногу (попала в кость, разумеется), чтобы прервать поток красноречия.
Пока Сьюзи приводила себя в порядок при помощи дезинфицирующих средств и пластыря, Саймон услаждал слух компании байками о музыкальной индустрии и показал себя весьма искусным рассказчиком. Уж не брал ли он уроки актерского мастерства? — подумалось Клариссе. Будь то история про Мадонну и поездку на автобусе по Майорке или про Минни Драйвер[18], подпевавшую местной белой группе регги, — всякий раз ему требовалось вскакивать с места и размахивать руками, копируя чужие голоса и жесты. Как часто происходит в таких случаях, он ухитрялся одновременно быть забавным и занудливым.
И все же выглядел он классно.
Дженнифер и Пабло сидели рядом, и Пабло вставал всякий раз, когда Дженнифер выходила из-за стола, и отодвигал для нее стул, и выслушивал рассказы про Самых Уродских Тварей На Свете (мопсов Джен), хотя его английский наверняка сводился к сигналам дорожного движения.
