Джейсон Томас - От кутюр
— Как Франко Бренелли?
Марселла назвала одного из самых знаменитых в мире фотографов в области моды, человека, чьи работы украшали более сотни обложек «Высокой моды».
— Я создала Франко. Первые съемки для «Высокой моды» он делал взятой напрокат камерой. Нам пришлось дать ему денег авансом. Его работа действительно чем-то отличалась от всего остального, это и привлекло меня во Франко. Кроме того, он способен выполнять приказы. Терпеть не могу примадонн.
Марти усмехнулась.
— Его работы часто так неистовы, — сказала Марселла. — А потом становятся отчужденными и холодными.
— В этом и заключается часть его притягательности, — отозвалась Сильвия, — его очарования.
— Но сейчас его считают примадонной, — осторожно сказала Марселла.
— Не со мной, — отрезала Сильвия. — Со мной — никогда.
Подали ленч. Креветки на листьях шпината с чудесным легким соусом. Никакого хлеба. Никаких гарниров. Во всем мире такой ленч подавался богатым и стройным.
— Еще шампанского? — осведомился официант.
— Изменение внешнего облика журнала дало немедленный эффект, — продолжила Сильвия, подав официанту знак снова наполнить бокалы. — Количество продаж в киосках утроилось, а я уже подняла цену до пятидесяти центов, что в пятидесятые годы было большими деньгами. Число наших подписчиков неожиданно увеличилось до трех миллионов, а было меньше миллиона — да, вот так сразу после трех лет тщательного планирования и усилий.
— Для своего времени это было новаторством, — сказала Марселла.
— «Высокая мода» по-прежнему новаторский журнал! — несколько резко ответила Сильвия.
— Критики «Высокой моды» говорят, что журнал перенасыщен вычурными фотографиями непрактичной, дорогостоящей одежды, что все, для чего нужны редакционные статьи, это заполнить место между рекламными страницами. Как вы ответите на такую критику? — уронила Марселла вопрос-бомбу.
«Да как смеет эта чертова сучка задавать мне такие вопросы? — подумала Сильвия. — Дрянь! Мерзавка! Так бы и выцарапала ей глаза!» На лице Сильвии застыло привычное непроницаемое выражение.
— Я не слышала подобной критики. Но если она и существует, я отвечу этим безымянным критикам, указав на восемь миллионов наших читателей и рост доходных статей.
— Мне известно, что число ваших читателей падает, а их средний возраст перевалил за сорок, — вмешалась Марти.
И Марселла, и Сильвия, казалось, изумились такому «внутреннему» замечанию.
Сильвия лихорадочно размышляла, откуда у Марти эти сведения, ей стало понятно, что в «Высокой моде» происходит утечка информации. Подобная статистика появилась лишь несколько месяцев назад и держалась в глубокой тайне. Дики почти не заботило, что читатели журнала становятся старше. Он как будто принял объяснение, что идет период адаптации, что это вина индустрии моды, которая в этом сезоне не предлагает интересных новинок. Этот разговор опять пробудил в Сильвии уже посещавшее ее неприятное беспокойство.
— Как вы знаете, мисс Тодд — мисс Тодд, не так ли? — население в целом стареет. Родившимся на волне детского бума уже за тридцать. Я думаю, что изменение возраста читателей «Высокой моды» — всего лишь отражение нашей действительности.
— Возможно, — снова вмешалась в разговор Марти. — Но мой муж очень успешно развернул свои газеты в сторону более молодых читателей.
— Газета не журнал. Более молодые читатели не могут покупать меха, одежду в домах моды и драгоценности, — сказала Сильвия.
— Некоторые из нас могут, — заметила Марселла.
— Мы выяснили, что многие из них могут, — сказала Марти.
— В таком случае я думаю, у нас разные мнения по этому вопросу. Могу лишь надеяться, что в издательском мире хватит места для успешного развития обеих экономических теорий, — продолжила Сильвия. — «Высокой моде», без сомнения, хватит. — Она изо всех сил старалась быть дипломатичной. Внутренний инстинкт подсказывал ей, что сейчас не время взрываться, сейчас время проявить осторожность.
— Где вы остановитесь в Париже? — спросила Марселла, меняя тему разговора.
— Мы всегда останавливаемся в «Георге V», — ответила Сильвия.
— В этот раз и мы там остановимся, — сказала Марти. — Апартаменты заново отделали, и поскольку мы там будем вдвоем с Марселлой, это будет просто замечательно.
Марселла с любопытством посмотрела на подругу. Несколько лет назад Марти сняла апартаменты на площади Согласия, чтобы избегать отелей. Марти не любила отели. Ее номер у Пирра был ее самой нелюбимой резиденцией. Поэтому почти везде, куда наезжали Голдены, у них был свой дом. Городской дом в Мейфере. Домик в Лас-Брисас. Вилла в Сен-Тропезе. И парижские апартаменты, которые никто не обновлял. Марти лгала. Определенно что-то происходит.
— Достаточно вам для вашего рассказа? — спросила Сильвия.
— Я пока не уверена, стану ли я делать материал, — сказала Марселла, не выдавая себя. — Возможно, мы сможем еще поговорить.
— Разумеется, хотя обычно я не даю интервью. Но довольно этих разговоров. Уверена, что мы увидимся на показе.
Сильвия была по горло сыта этой беседой.
— Уверена, что увидимся, — согласилась Марти.
— А теперь прошу меня извинить, у меня впереди еще напряженный день.
Сильвия поднялась, готовясь проводить гостей до двери.
— Это было восхитительно. — Марти улыбнулась, но в ее улыбке была заметна неискренность. — Вы оказались такой, как о вас говорят, и даже более того.
— Со временем нашу встречу можно будет повторить. — Сильвия ответила точно такой же улыбкой. — Но разумеется, все мы вступаем в самое напряженное время года.
Сильвия вызвала своим ключом лифт. Когда гостьи вошли в него, она повернула ключ в замке, чтобы пассажирки проследовали до первого этажа без остановок.
Марти и Марселла отошли на приличное расстояние от здания «Высокой моды», прежде чем обменяться впечатлениями от ленча и Сильвии Хэррингтон. Лифты, особенно в крупных корпорациях, обычно прослушивались. На тот случай, если в «Высокой моде» было так же, Марти решила прокомментировать внешность Сильвии, но отказалась от этого развлечения — на карту было поставлено слишком многое. У себя в пентхаусе Сильвия Хэррингтон ничего не услышала.
— Ты не против рассказать мне, что происходит? — Марселла остановилась на тротуаре Парк-авеню. — Все это было как-то не похоже на милый светский ленч. Вы с Солом что-то задумали?
Марселла всегда отличалась сообразительностью. Именно это всегда притягивало в ней — настороженность, сообразительность.
