София Катенина - Счастье будет!
Впрочем, есть и еще один, практически универсальный, рецепт. Нужно помнить – органические, выращенные без удобрений, а стало быть, самые дорогие и вкусные яблоки обязательно погрызет червяк. Также и с богатыми, знаменитыми, блестящими и звездными. Их сияние и подавляющее величие перестает так раздражать, если помнить – под внешним блеском мы все люди, беззащитные и уязвимые, и у каждого есть свое слабое место.
– Как вы думаете, я достаточно хороша для него? – Мы сидели все вместе за стойкой маникюрного бара. Катя задала каверзный, запрещенный вопрос так неожиданно, что Нина подпрыгнула на неудобном стуле.
– Ай! – взвизгнула она. – Осторожней, пожалуйста!
– Катя, что с тобой происходит? – Даже мне показалось, что это уж слишком.
– Я волнуюсь. Я чувствую себя какой-то... неловкой. Я все время думаю, что схватилась не за свой кусок. У его друзей девушка...
– Мы уже сто раз слышали про эту маркизу де Помпадур, – закатила глаза Нина. – В наше время это последнее, чем можно похвалиться, если у тебя маленькая грудь!
– Но у меня у самой... довольно маленькая грудь, – растерялась Катя.
– Зато тебе не приходит в голову рассказывать первым встречным о том, с кем твой прадедушка занимался сексом! – возмутилась Нина. – Это ж надо! Никакого уважения к предкам. Тоже мне нашлась звезда генетики! Овечка Долли!
– И почему только любить бедных, обездоленных лузеров считается почетным? – возмутилась я. – Как будто то, что твой бойфренд сидит у тебя на шее, есть лучшее доказательство искренности ваших чувств. Бедный – значит, по любви. Богатый? Ну понятно!
– Зачем вообще кому-то что-то доказывать? – пожала плечами Нинка.
– Главное – жить в мире с собой! А вдруг богатые и знаменитые действительно сделаны из другого теста? Ну там, голубая кровь, аристократия и все такое, – гнула свое Катя.
– Голубая кровь! – разозлилась Нинка. – Да копни чуть-чуть под нашу новую аристократию – вскроются страшно дворянские корни. Сплошные институты благородных девиц! Папа – завскладом. Мама – продавщица в «Березке». Дед – партийный работник и тетя – управдом. А все туда же, в князья!
– Всех нас связывает и тянет к земле общая страсть к докторской колбасе, – вздохнула Катя.
– Знаете, мне тоже как-то не по себе, – наконец призналась я. – Все так... странно. За прошедший месяц мы с Сергеем встречались раз пять. Мы ходили в театры, в красивые рестораны... но... но все как-то... безжизненно. – Я наконец нашла слово, которым можно было описать происходящее.
– Тебя что-то смущает?
– Я не могу понять, чем он живет, – призналась я. – Все, что он говорит и делает, кажется таким... правильным, но совершенно бесчувственным.
Это было правдой. Меня не покидало ощущение, словно что-то не так. Прошедший месяц был одним из самых удивительных, самых романтичных в моей жизни. Сергей явно хотел меня побаловать и демонстрировал возможности, доступные людям его круга. Изысканные рестораны, премьеры, билеты на концерты в VIP-зоны... И все-таки я не была счастлива. Мое сердце, которому все время требовалось что-то большее, стало моим слабым, самым слабым местом. Мне было... холодно.
– Я так люблю красивые черные платья, – сказала я однажды. – Но в Москве абсолютно некуда их надевать!
– Почему же? У нас полно светских мероприятий, – возразил Сергей.
– О да! Открытия галерей, на которые не приходит никто, кроме журналистов газеты «Мир живописи». Они предпочитают носить толстые свитера и белые носки под черные туфли!
– Театры...
– В них все давно уже ходят в джинсах! С биноклем и чипсами.
– Рестораны?
– В черном платье там сидят разве что вдовы, туристы из Эмиратов и выпускницы, причем последние раз в году! Всем остальным лучше надеть джинсы и какую-нибудь майку из прошлогодней коллекции Dolce&Gabbana.
– Пожалуй, ты права, – улыбнулся Сергей и задумался. – А ведь я так люблю женщин в красивых черных платьях. Я подумаю, что можно сделать.
Через несколько дней мне пришла эсэмэска: «Мы идем в оперу. Надень свое любимое платье».
После незабываемого вечера, когда в окружении прекрасных дам и не менее прекрасных кавалеров мы слушали Анну Нетребко и целовались в антракте, практически ни одно наше свидание не обходилось без маленького черного платья. Я поняла, что дело было не в месте и не в городе, просто раньше у меня не было спутника, рядом с которым я чувствовала бы себя хорошо в вечернем платье и на высоких каблуках.
И все-таки что-то шло не так. Что-то необъяснимое было в этом сдержанном, очень сдержанном молодом человеке, закрытом на глухой амбарный замок от посторонних взглядов и вопросов. Сначала я, ослепленная общим великолепием происходящего, даже не обращала на происходящее особого внимания, но вскоре поняла – мы были вместе и в то же время каждый сам по себе. Казалось, Сергей забывал обо мне, стоило мне закрыть дверь его «Jaguar». Или его «Bentley». Или еще одной из его разных, одинаково новых машин, на которых он приезжал сам или с молчаливым водителем; казалось, он и не собирался увлекаться мной и ни на секунду не подумал о том, чтобы впустить меня в свою настоящую жизнь, ту, где он надевал тапочки, снимая свои дорогие английские туфли.
Об этой жизни мне ничего не было известно, я никогда не спрашивала его, где он живет, чем зарабатывает на жизнь. Из нашего романа – а теперь я была уверена, что у нас роман, – была искусственно извлечена практическая составляющая он удалил ее, как косточку из манго или как пулю из раны; теперь ничто больше не придавало свиданиям тяжести серьезных отношений, и в этом была особая прелесть. Особая прелесть особенного мужчины, который пугал меня своим холодным, непроницаемым взглядом, и однажды я поняла, кого он мне напоминает.
– Доктор Лектор! – прошептала я. – Он похож на доктора Лектора!
– Ммм... ну я тоже не вегетарианка, – пробормотала Катя, – но маньяк-каннибал...
– Понимаешь, он очень умный и какой-то очень страшный. Это привлекает меня, очень привлекает... и в то же время я его немного боюсь!
– Эй-эй, ты там поосторожней, – насторожилась Нина. – Не нравятся мне такие озарения. Что ты вообще о нем знаешь?
– Все вопросы к «Яндексу», – усмехнулась я.
Придя домой, я включила ноутбук, чтобы проверить почту. В ящике было несколько писем от спамеров с предложением стать уже наконец полноценным человеком и немедленно увеличить член, а также виртуальное послание от одноклассницы Ирки, которая жила в Питере и всегда поздравляла меня с праздниками, присылая смешные открытки. Я открыла «Яндекс» и задумалась.
Что мы с «Яндексом» знали о мужчине, который умудрился так плотно занять мои мысли? Имя и фамилия – ничего, кроме кучи ссылок на футболиста-однофамильца. «Ковров то, Ковров это» – скукотища смертная. Адрес электронной почты – найдено ссылок: «0». Умудриться дожить до тридцати и не наследить в «Яндексе»! Существует ли он вообще или это все матрица? И Нео в «Галерее» встретился мне неспроста? Оставался последний шанс – заветные семь цифр, которые многие склонны недооценивать. Номер электронного пейджера ICQ мог раскрыть тайну доктора Лектора!
