Роберта Ли - Её лучшая роль
Энн села на траву, размышляя о том, сделала бы это она сама, если бы достигла успеха. С детства она росла с сознанием того, что ее отец великая фигура в театре, и ее всегда немного тянуло на сцену, но только после его исчезновения и предполагаемой смерти это желание стало достаточно сильным. А теперь, когда он вернулся домой, как велико было ее желание добиться успеха?
— О чем вы задумались? — раздался глубокий низкий голос, и, оглянувшись, она увидела Пола.
Глядя на него снизу вверх, она получила ответ на свой вопрос. Все, что она хотела от жизни, — это провести ее рядом с ним. Она вздохнула и поднялась на ноги:
— Я думала о том, какое это прелестное место и как я завидую миссис Риис.
— Здесь действительно прелестно, — согласился он. — Даже лучше, чем в Хэмпстед-Мьюз.
— Почему вы не переедете сюда?
— Три провала подряд оставили меня почти без денег. Почиваю на своих лаврах, Энн, но они высохли и стали колкими. — Он рассеянно закурил. — Я думаю, мы сегодня устроим пикник. Это предложила Кора вчера, после того как вы ушли спать. В этом доме работать невозможно. Джек и Джилл прилипают насмерть, как пиявки. Если мы возьмем с собой сандвичи и фляжку с кофе, то, по крайней мере, побудем в тишине и покое.
— Звучит заманчиво.
Окрыленная перспективой провести несколько часов наедине с ним, хотя бы и в работе, Энн бегом помчалась собирать все необходимое. Когда она спустилась вниз, Пол уже ждал ее, держа в руках корзинку с едой. Они прошли через сад, в дальнем конце его перелезли через ограждение и очутились на ячменном поле.
— Нам надо пройти еще немножко, — сказал он. — Надеюсь, вы не возражаете?
— Нет, мне здесь все так нравится.
«Еще немножко» оказалось классическим преуменьшением, потому что только спустя час они вышли наконец из леса и оказались на берегу маленького озерка. Оно было тихим и спокойным, по темной воде плавала стайка диких уток, солнце золотило их перья.
Энн буквально упала на колени:
— Какое красивейшее место! Вы бывали здесь раньше?
— Да. — Пол сел на землю, спиной прислонившись к дереву. — Несколько раз в хорошую погоду я тут ночевал. Здесь особенно хорошо ранним утром.
— Проводить здесь целую ночь мне что-то не хочется. Я люблю комфорт.
— Ну, вы у нас тепличное растение, — начал поддразнивать ее Пол. — Такой нежный цветочек, я буду вас называть Дэйзи-Белл, Маргаритка-Колокольчик.
— По-моему, в диснеевских фильмах так зовут корову!
— Виноват! Тогда выкинем Маргаритку, оставим Белл или лучше с французским прононсом: «Белль» — Красавица!
— Джингл-Белл — «Звени колокольчик» — будет веселее.
— Нет, — мягко поправил он. — Я же говорю «Belle», и не надо краснеть, потому что это ведь правда. Вы действительно очень красивы. У вас, Энн, изумительно красивое сочетание цвета волос, глаз, кожи.
— Спасибо. — Она опустила глаза.
— И к тому же длинные ресницы. Понять не могу, почему для вас оказалось проблемой найти мужа.
— Наверное, я хочу слишком много.
— По-видимому, — сухо произнес он. — Машины, меха и драгоценности, если я правильно запомнил. Я искренне надеюсь, что вы не совершите глупости и не влюбитесь в бедняка.
Ругнув себя за тщетную надежду, что он забыл ее ранние высказывания, Энн достала из сумочки блокнот:
— Я готова начать работать, как только скажете.
— Я вижу, вы хотите, чтобы я сменил тему разговора.
— Мы пришли сюда побыть в тишине и покое.
— Именно для этого. И теперь, когда вы поставили меня на место, я вас не подведу. Мне надо разделаться по крайней мере с дюжиной писем, так что, как видите, я привел вас сюда под не совсем надуманным предлогом.
Он поудобнее прислонился спиной к дереву и с закрытыми глазами начал диктовать. Он кончил в час дня. Открыв глаза, потянулся:
— Надеюсь, ваше чувство долга удовлетворено, Дэйзи-Белл. Я собираюсь искупаться.
— Замечательная мысль. Жалко, что я не взяла с собой купальника.
— Я тоже, — ухмыльнулся он. — Но меня это не остановит! Если вы закроете глаза, когда я буду входить в воду, обещаю, что охотно отвечу вам тем же.
— Нет, спасибо, — поторопилась сказать она. — Но вы купайтесь. А я полежу, отдохну.
Она вытянулась на траве и закрыла глаза. Напевая что-то себе под нос, Пол разделся. С легким шорохом упала на траву рубашка, послышался звон мелочи в карманах — это он снимал брюки. Затем все стихло, и немного погодя со стороны озерка раздался всплеск.
— Изумительная вода! — прокричал он.
Энн села. Пол находился в середине озерка и, говоря это, подплыл к берегу и встал. Энн крепко зажмурила глаза, потом снова открыла их, когда он расхохотался.
— Я вполне пристоен, — крикнул он. — Мне тут по пояс!
Чувствуя, что краснеет, Энн снова улеглась на траву и решила больше глаз не открывать. Она услышала, как Пол вылез из воды и прошлепал сзади нее к деревьям, услышала, как он весело насвистывал, а затем чертыхнулся, наступив на сучок.
— Теперь можете сесть и открыть глаза, — услышала она прямо за спиной его голос. — Я снова приличен, хотя и несколько сыроват.
Энн села.
— А как вам удалось вытереться?
— Носовым платком.
Она поглядела на него. Лицо его раскраснелось, волосы от воды казались угольно-черными. Они все время лезли ему в глаза, и он их отбрасывал рукой.
— И гребешка я тоже не взял.
— В этом я могу вам помочь. — Она достала из сумочки гребешок, он причесался и с улыбкой вернул ей.
Энн распаковывала корзинку с едой и радостно ахнула, увидев, что им дали с собой: жареного цыпленка в листьях салата и фруктовый салат в картонных стаканчиках. Перешучиваясь и смеясь с Полом, она подумала, какими невероятными кажутся здесь все сложные изгибы его характера. Сейчас он был молод, вел себя раскрепощенно, проявил прекрасное чувство юмора и неожиданное великолепное знание живой природы. Легко было представить себе, каким он был четыре года назад или даже раньше, когда только-только добился успеха. Инстинктивно она поняла, что жизненный опыт его был невелик, он больше знал все по книжкам; она будто видела его: романтичный, балованный ребенок, который думал, что мир вокруг принадлежит ему. Какая благодатная почва для Сирины! Мужчины так легко обманываются хрупкой внешностью, редко догадываясь, что обычно за ней стоит железная решительность.
Она размышляла, как оценивает он их отношения, и инстинктивно догадалась, что она чем-то трогает его душу. Еще несколько недель — и между ними установилась бы душевная близость, разрушить которую Сирине будет нелегко. Но Сирина вернулась до того, как нити их притяжения окрепли и перешли в нечто более глубокое и долговечное.
