Татьяна Туринская - Безумное пари
Самое ужасное, что остыл он не только к газете, но и к Лене. И она к нему остыла. Нет, не из-за того, что условие оказалось неподъемным для нее — она бы все выдержала ради любимого, если бы ее жертва действительно пошла ему на пользу. Что там год — она выдержала бы и два, и три года, лишь бы только Сергею было хорошо. Но…
Оказалось, что ему хорошо и без газеты. И даже без Лены. Ему было хорошо с открытым кредитом от Майорова. Вот тогда он чувствовал себя орлом. Деньги есть, в неограниченном количестве — конкретную сумму ведь не оговаривали. И теперь Корниенко уже ничего не ждал от жизни — ни газеты, ни Лены. Разве что еще шестисотого Мерседеса. Но машины представительского класса ему не видать. По крайней мере, не в качестве свадебного подарка, не с Леной.
Решение она приняла. Решение относительно Корниенко. А вот все остальное было зыбко, как дворец, построенный на песке без закладки фундамента. Собственное будущее виделось ей туманным, расплывчатым. Поняв окончательно, что с Сергеем ей не по пути, Елена оказалась словно бы в вакууме. Будто кто-то поместил ее в стеклянный куб и бросил его в океан жизни. Она все прекрасно видела и понимала, но предпринять ничего не могла.
Вернее, не имела понятия, что она может предпринять. Не знала, в каком углу у этого куба выход. Главное решила, оставалось найти ответ на другой, не менее главный вопрос: как быть дальше? Она ведь представляла себе дальнейшую судьбу только рядом с Корниенко, тем и жила последние полгода. И вдруг буквально за несколько минут в голове все перевернулось, и теперь следовало искать другие цели, планировать все по-новому.
Все перевернулось с ног на голову. Вернее, как раз наоборот: с головы на ноги. Пелена спала с глаз. Обожаемый Сереженька оказался пустышкой. Майоров…
Она еще не знала, кем оказался Влад. Но уже была ему благодарна за то, что, сам не ведая, помог ей открыть глаза. Пусть он добивался этого из своих корыстных целей — он ведь так не хотел, чтобы Сергей женился на Лене. Добился. И так ли важна причина его поступков — неприязнь ли непосредственно к Лене, или же просто не хотел, чтобы друг женился раньше него. Главное, что своим эгоизмом он помог Лене не допустить роковой ошибки. Вышла бы замуж за Корниенко, и мучилась бы с пустобрехом до последнего вздоха. Целыми днями валялся бы на диване, с презрением отшвыривая в сторону газеты и рассказывая всем и каждому, какую "Планету в авоське" он бы замутил, появись у него такая возможность. Жаловался бы на жестокую судьбу, не предоставившую ему шанса подняться. А Лена в это время корячилась бы на двух работах, чтобы было чем детей накормить. Нет уж, увольте. Она совсем не собиралась сидеть на шее у мужа, но и сажать его на свою тоже не собиралась. Брак — это союз двух равноправных партнеров, а никак не уютная люлька, подвешенная на спину более выносливого супруга. Или не выносливого, но безотказного.
Получалось, что теперь Лена должна до конца дней благодарить Майорова, которого презирала всею душой. Вернее, когда-то презирала. А теперь? Что теперь? Презрения к нему она уже давно не испытывала, если только здесь уместно это слово. В ее понятии "давно" означало всего несколько дней, но ей казалось, что она живет под крылышком Влада уже целую вечность.
Однако до сих пор не могла понять, кто он. Майоров ее ненавидел, иначе зачем бы он стал мешать Сергею жениться? Даже если не испытывал к ней столь негативных эмоций, то и положительными тоже не руководствовался. Однако как ловко ему удавалось скрывать свои чувства. Ведь сам же признался, что не терпит чужих в своем доме. Но за месяц с небольшим Лена ни разу не почувствовала на себе его неудовольствия от ее круглосуточного присутствия. Всегда ровный, спокойный. Молчун, но не зануда. Зато если уж что-то скажет, то в самую точку.
Сначала его молчание Лена принимала за снобизм: не желает опускаться до бесед с нею, плебейкой. И лишь теперь, прожив с ним месяц бок о бок, поняла, что Влад просто не хотел надоедать ей своим присутствием. Понимал, как ей тяжело рядом с ним, наверняка догадывался, как она его ненавидит за то, что тот сорвал их с Сергеем свадьбу. Молчал из деликатности, а вовсе не из снобизма.
Но о каких детях он заговорил? Это что, был намек на?.. О Боже, это что же, он из-за этого решил увести у друга невесту? Да как же она сразу не догадалась? Корниенко ведь открытым текстом сказал: это не ему, а Владу нравятся брюнетки с короткой стрижкой. Регина, секретарша, живое тому доказательство.
Так вот в чем дело. Майоров решил отбить Лену. И не нашел для этого лучшего способа, чем это дурацкое пари. Остался только один вопрос: зачем ему это нужно? Вернее, зачем — понятно: недаром на ребенка намекал. Но почему?! Почему именно от нее? Почему не от той же Регины? Она — рядом, и уж коль Влад является таким ценителем брюнеток, можно предположить, и даже быть в этом уверенной, что та выполняет при шефе не только секретарские функции. Вот и рожала бы ему детей, сколько угодно, но причем тут Лена?
Или же… Ах, вот оно что. Видимо, Регина не может иметь детей, а Майорову непременно нужен наследник. Еще бы — надо же будет кому-то передать империю "Роспромтрансгаз". И наследник должен хотя бы отдаленно быть похожим на жену папаши, Регину. А когда Корниенко представил Майорову Лену, тот решил, что она для этой цели подходит как никто другой. Вот тогда-то и придумал свой коварный план: расстроить свадьбу, использовать Елену в качестве инкубатора, а потом присвоить ее ребенка и жениться на Регине.
Так вот он какой, Майоров! А она-то уже начала видеть в нем человека. Глупая, какая же она глупая…
Ночь подбрасывала Лене все новые и новые улики против Влада. Чем дольше она не могла заснуть, тем более мрачным типом представал в ее воображении Майоров. Похитителем невест и младенцев, предателем лучших друзей. Пожалуй, ее первое впечатление о нем оказалось правильным. Нужно доверять интуиции — ведь чувствовала же, чувствовала, что он страшный человек!
Проснулась она хмурая — ночные рассуждения дали о себе знать. Это же надо было так ошибиться в человеке? Только-только разглядела в нем что-то положительное, а Майоров оказался еще большим монстром, чем она думала вначале. Выходило, что Елена совершенно не умеет разбираться в людях. Ведь и Корниенко раньше казался ей редким умницей. Еще радовалась: надо же, как ей повезло с ним.
По всему выходило — она свободна, она ничья. Не было больше никакой нужды оставаться с Майоровым. Собственно, ее, этой нужды, и раньше-то не было — уже целую неделю она запросто могла бы жить дома, а не у него. Но в том-то и дело, что лишь в последнюю неделю она, наконец, начала дышать полной грудью. Только расслабилась, начала было получать удовольствие от общения с ним, а оно вон как повернулось.
