Вера Иванова - Потанцуй со мной!
Звонок телефона прозвучал резко и пугающе.
— Может, ну его? — Димон прижал к себе девочку так сильно, словно боялся, что она превратится в птичку и упорхнет.
— Нет, нельзя, — вздохнула она, отрываясь от него. — Может, это сестры. Или мама Димы. Ты сиди, я сама подойду.
Мама Димы!
— Да, конечно, — нехотя, словно предчувствуя недоброе, он отпустил ее, надеясь, что телефон перестанет звонить раньше, чем она добежит до него. Виски вдруг сдавило мучительной болью, перед глазами все поплыло.
Назойливый звонок не умолкал, и Тина успела снять трубку.
— Да! — ответила она.
— Димон там? — грубо произнес голос Витька.
— Димон? — улыбаясь, переспросила Тина. — Какой Димон? Здесь нет Димона!
— Есть, есть! — усмехнулись в трубке. — Живет он там. Так дома или нет?
— Кто это говорит? — нахмурилась Тина.
— Не узнала? Витя я, Виктор. Правда, для некоторых в последнее время я был Димой…
— Димой? — тупо глядя перед собой, переспросила Тина. — Ты — Витя? А кто же тогда… Ну, а он — кто?
— Оба-на, да ты прям ежик в тумане! Он — Димон. А ты его как называешь? Витьком? Или, может, Витенькой? Милым Витюнчиком? Я смотрю, этот затейник еще не доложил тебе про наш невинный розыгрыш.
— Розыгрыш? — Тина начала вдруг мерзнуть. Она прижала трубку ухом к плечу, обхватила себя руками, но по коже все равно ползли мурашки.
— Ну, да! Маленький такой прикол. Кстати, он придумал, не я. Это он у нас такой. Чумовой парень! Предложил нам с ним временно поменяться местами.
— А зачем? — вырвалось у нее. — Зачем это вам?
— Не вам, а ему, — поправили из трубки. — Да чего тут понимать-то! Надоели вы парню до чертиков. Свалились на его шею из глуши, три незнакомые тетки. Вот он и сбежал из собственного дома, а потом подослал меня вместо себя на вокзал. Неужели он ничего не рассказал? Решил, наверное, сюрприз сделать.
Теперь уже дрожь колотила Тину так, как будто ее опустили в прорубь. Что он такое говорит? Что все это значит? Ей захотелось бросить трубку, чтобы не отравляться больше льющимся оттуда ядом, но что-то удерживало ее, и она со страхом слушала, что же ее мучитель скажет дальше.
— Не веришь, можешь проверить. Он паспорт с собой носит, в куртке.
Тина молчала, и приободренный Витек продолжил:
— Он мне такое про тебя и сестричек рассказал, умора просто! Как вы на московских парней вешаетесь и все такое. Говорит, что ты ему проходу не даешь, прилипла, как пиявка деревенская… И сестрички такие же!
Ну, нет! Этого Тина вынести не могла. Она отбросила трубку, села на пол, обхватив руками колени. Сердце дрожало в груди, на глазах закипали слезы. А потом Тина стукнула кулаком по полу, резко вскочила и вихрем ворвалась в комнату.
— Предатель! — накинулась она на Димона. — Что ты там наговорил Урлову про меня и сестер? А ну отвечай!
Краска сбежала с лица опешившего Димона:
— О чем ты? Я не понимаю… — Он потянулся к Тине, но она сердито его оттолкнула.
— Ах, не понимаешь? Как с Урловым на пару розыгрыши устраивать, понимаешь, а на простой вопрос у тебя ответа нет?
Происходящее все еще никак не укладывалось у Димона в голове. Неужели эта фурия — его любимая? Еще недавно мягкая, женственная, нежная, она вдруг стала настоящей мегерой! Он сидел и смотрел на Тину широко открытыми жалобными глазами. А она набрасывалась на него, выкрикивала обвинения, размахивала руками…
— Да что случилось-то? — пробормотал он, теряясь от произошедшей с Тиной метаморфозы.
В ответ девочка сердито топнула ногой и спросила:
— А ну-ка говори, как тебя зовут?
— Я не… — пробормотал Димон, задохнувшись и вдруг поняв, как все плохо. — Ты все знаешь… — упавшим голосом произнес он, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями. Что же делать? Как выкручиваться?!
— Как тебя зовут?!! — грозно повторила она.
— Дима, — промямлил он, опустив голову.
— Дима?! Дима… Тот самый, которому три сестры надоели до чертиков… На которого вешается прилипчивая деревенская пиявка… Значит, ты врал мне, все это время врал!.. А я-то думала, ты настоящий! Дура… Поверила тебе… Витя! До конца поверила… А ты… Ты просто ничтожество! Неудачник… И я больше ни минуты, ни секунды не останусь в этом доме! И знать тебя больше не желаю, понял?
Димон не успел произнести ни слова, как Тина выбежала в коридор, хлопнула дверью. Он рванулся за ней, но опоздал — двери лифта закрылись перед его носом.
Тина исчезла. Чувствуя, что все кончено, Димон выбежал на улицу, но Тины нигде не было, девочка растворилась, растаяла в синих сумерках. Он пошел наугад, не понимая, куда, не слыша гудков машин и отчаянной ругани шоферов. Было зябко, ветер рвал полы куртки, но Димон ничего не замечал. Неужели он потерял ее? Тина была единственной, и никогда ему больше не найти такой девочки — с тремя именами, гордой и смелой, красивой и нежной.
Когда он окончательно изнемог, ноги сами принесли его в темный пустынный парк. Он не помнил, как очутился под кустом, свернулся на земле калачиком и закрыл глаза. События и провинности последних дней навалились тяжелым грузом, не давая вздохнуть. Холод стиснул его тело ледяными пальцами, но ему было все равно. У него ничего больше не оставалось — только омерзительная усмешка Урлова, мелочная суета и скука, вечное невезение и пустота — без друзей и без любви.
И больше ничего.
Глава 24 Исполнение желаний
Димон проснулся от того, что ему на щеку капнуло что-то теплое. Он открыл глаза и зажмурился, ослепленный яркими солнечными лучами.
— Ну наконец-то, — раздался голос, который он уже и не надеялся услышать. — Наконец-то я тебя нашла!
Сердце сладко замерло, и Димон понял, что готов провести так всю оставшуюся жизнь… Или это только сон?
На лоб ему снова капнуло что-то теплое — нет, это точно сон, такое не может быть явью: Тина склонилась над ним, плачет, и это ее слезы чертят дорожки у него на щеках.
— Что случилось? — разгибая закоченевшее тело, он с трудом сел. — Почему ты ревешь? Я опять что-то не так сделал?
В ответ она закивала и разразилась настоящими рыданиями. Он осторожно обнял ее за плечи, погладил по волосам:
— Ну прости, я не хотел… Ты же знаешь, я всегда впросак попадаю… Могла бы и привыкнуть…
Нет, не везет ему в это чудесное солнечное утро! Его неуклюжие попытки пошутить вызвали у Тины новый приступ плача, и теперь уже все приникшее к нему худенькое тело содрогается от рыданий. Смешная… Еще вчера гнала его, а сегодня плачет… Не понять этих девчонок! А он — он так счастлив, просто оттого, что она рядом…
