Начало нас (ЛП) - Джеймс Лайла

Сняв его руку со своего плеча, я поворачиваюсь к нему лицом. Мой отец немного ниже меня, и хотя я грузный, он худощавый. Его бледная кожа загорела, и я вижу веснушки, которые ни Наоми, ни я не унаследовали. Его светлые волосы растрепаны, а одежда растрепана. Думаю, было время, когда его считали бы красивым, но сейчас он выглядит на десять лет старше, чем есть на самом деле. Он постарел, и я вижу последствия наркотиков на его теле и лице.

Моя мать говорила, что я являюсь идеальным сочетанием ее и моего отца. Но я больше этого не вижу.

Сделав глубокий вдох, я медленно выдыхаю. 

— Я не знаю, каких отношений ты хочешь от меня и Наоми. Ты никогда не был отцом, и я не знаю, какую жизнь ты можешь нам подарить. — Я делаю шаг вперед, входя в его личное пространство. Отец, нахмурившись, делает полшага назад. Его голубые глаза темнеют так, что у меня во рту остается неприятный привкус. Он знает, что я больше его и сильнее.

Я больше не тот маленький ребенок, которого он оставил.

Мой нос морщится, когда я улавливаю исходящий от него тяжелый запах марихуаны и алкоголя. Я не удивлюсь, если он все еще участвует в своем темном, незаконном бизнесе по продаже кокаина и прочего дерьма.

Я не хочу, чтобы этот мужчина был рядом с моей сестрой. 

— Но послушай меня, держись подальше от Наоми. Ты почти не был в ее жизни. Она тебя не знает. Не лги и не говори, что тебе не все равно, потому что, если бы тебе было не все равно, ты бы не оставил нас на произвол судьбы. Теперь, спустя годы, ты вернулся и хочешь, чтобы я поверил, что ты заботишься о наших интересах?

Он сглатывает, а затем медленно кивает. 

— Я понимаю, почему ты мне не поверишь. Я не был лучшим родителем.

Я пробегаю пальцами по своим иссиня-черным волосам. Они стали немного длиннее, чем в прошлый раз, когда я брал с собой триммер для волос. Я делаю себе пометку постричься, когда приду домой. В любом случае, мне нравится делать их короткими, подстригать волосы — в морском стиле.

— Я понимаю твое беспокойство по поводу Наоми. Ты прав; Я не буду нарушать ее жизнь. — Он сует руку в карман темно-синих джинсов. — А что насчет тебя? Ты старше и помнишь меня. Можем ли мы хотя бы завести отношения?

Он вытаскивает что-то из кармана, сжимая кулак. Мой отец протягивает ко мне руку, как будто хочет передать мне то, что он держит. Поначалу я настроен скептически, но не клюю на наживку. Мои кулаки сжимаются по бокам, и я держу руки опущенными. Отказ от него что-либо брать.

Он разжимает кулак, показывая мне светлый, знакомый камень. Он достаточно мал, чтобы держать его в ладони. 

— Ты помнишь это? — спрашивает он хриплым голосом. — Ты дал это мне; ты сказал, что это красивый камень. Я хранил его все эти годы.

Я вспомнил.

Мне было восемь лет, когда я нашел гранитный камень. Я доковылял до дома, как счастливый пингвин со своим сокровищем, и с гордостью показал его отцу. Тогда он казался незаинтересованным.

— Ты сказал мне, что гранит образуется в результате медленной кристаллизации магмы под поверхностью земли.

Мой взгляд останавливается на его лице. 

— Ты помнишь?

— Я помню.

— Я не думал, что ты слушаешь.

Его улыбка горько-сладкая. 

— Я не всегда хороший слушатель. Но поверь мне, я забочусь о тебе, сынок.

Он держит руку, вытянутую между нами, с камнем в руке. Ждет, пока я его возьму. 

— Дай мне шанс доказать это.

Я сглатываю тяжелый ком в горле. Потянувшись вперед, я беру камень из его руки. Моя загорелая коричневая кожа резко контрастирует с его нездоровой бледной кожей.

— Я подумаю об этом, — говорю я ему, засовывая камень в карман.

Он ухмыляется. 

— Спасибо, Грейсон. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

Я просто пожимаю плечами, а затем смотрю, как он делает шаг назад. Он уходит, его худощавое тело исчезает между густыми деревьями.

Я не оглядываюсь назад на ресторан, где Наоми празднует свой шестой день рождения со своей новой семьей и друзьями из детского сада.

Микаэль и Рехья на сегодня закрыли свой ресторан и превратили его в детскую игровую площадку. С воздушными шарами и играми для детей.

Наоми одета в зеленое платье принцессы, а на макушке у нее тиара. Ее вьющиеся волосы обрамляют ее крошечное лицо. Вечеринка по случаю дня рождения, которую я никогда раньше ей не мог устроить.

Может быть, я трус, что ушел.

Но так же, как я просил отца не нарушать жизнь Наоми — я не имею абсолютно никакого права делать то же самое.

Может быть, я трус, что ушел…

Но я отказываюсь сбивать Наоми с толку. Чтобы она спрашивала, почему мы не вместе, почему нас разлучили. Что мне ей ответить? Она слишком мала, чтобы понять.

Может быть, однажды, когда она станет старше…

Ей нужно жить дальше, без моего вмешательства в ее жизнь. Случайно появляясь через год. Я - призрак ее прошлого, и мне нужно, чтобы так оно и оставалось.

— Прощай, принцесса, — выдыхаю я.

***

Тетя Навея наполняет мою тарелку карибским рисом и фасолью. Ее фирменное блюдо и, наверное, мое любимое блюдо. Это и ее яблочный пирог. 

— Подожди, это слишком, — говорю я ей.

Она кладет мне на тарелку еще одну ложку, уравнивая меня взглядом, говорящим: только пробуй. Волосы тети Навеи завязаны в повязку, на ней цветочный фартук. Ее улыбка теплая и заразительная. 

— Я знаю, ты растущий мальчик с аппетитом. Так что молчи и ешь сейчас. Я не всегда готовлю.

У них есть личный повар, который готовит нам все ежедневные блюда. Но по воскресеньям готовит тетя Навея. Она проводит целый день на кухне. Если только ей не нужна срочная операция. Что произошло пока только дважды.

Поэтому тетя Навея не всегда готовит. Но когда она это делает, она следит за тем, чтобы мы с дядей Беном доели всю запеканку. Она не допускает остатков.

Я жду, пока дядя Бен и тетя Навея начнут есть первыми, а затем засовываю ложку риса в рот и с энтузиазмом пережевываю его. 

— Ты не накормишь армию, — без всякого жара ворчу я себе под нос. Я знаю, что она любит готовить по воскресеньям.

Она указывает между мной и дядей Беном. 

— Я кормлю двух человек, которые равны армии. А вы, мистер Хейл, — обращает она внимание на мужа.

— Что я сделал сейчас?

— У тебя начинает расти живот. — Она мило улыбается. — В спортзал!

— Я сделаю это, если ты присоединишься ко мне для кардио-упражнений. — Он многозначительно поднимает брови.

Мои глаза быстро устремляются к столу, не обращая внимания на их очевидный флирт. Иногда они забывают, что у них сейчас под крышей живет подросток. Дядя Бен и тетя Навея женаты уже двадцать лет, но я до сих пор замечаю, как они смотрят друг на друга с любовью и флиртуют, как будто еще учатся в старшей школе.

Думаю, любовь между ними не угасла за все годы, что они были вместе. Я не думаю, что верю в настоящую любовь, но, видя их вместе, трудно отрицать, что настоящая любовь, вероятно, существует.

Возможно, просто не для меня.

Но для них? Ага.

Я разрезаю курицу-гриль на точные кусочки, прежде чем откусить небольшой кусочек. Он мягкий, нежный и ароматный. Тетя Навея говорит, что если бы она не была врачом, она бы предпочла стать поваром.

Могу поспорить, что из нее выйдет действительно хороший фильм.

— Грейсон. — Я поднимаю голову на голос дяди Бена. — Твой отец пытался снова связаться с тобой?

Вот дерьмо.

Он задает вопрос невинно, но я почти чувствую в нем скрытое предупреждение. Дядя Бен знал, когда моего отца выпустили из тюрьмы, и предупредил меня, что Харрисон, вероятно, придет меня искать. Он не ошибся.

Я пережевываю курицу, а затем глотаю. 

— Вчера, — честно говорю я ему. Нет смысла лгать дяде Бену; в конце концов он всегда узнает правду. И, честно говоря, я не хочу с ним связываться. Не потому, что он влиятельный человек. А потому, что я его уважаю.

— Я бегал в парке, и он нашел меня. Хм, мы немного поговорили. Он говорит, что хотел бы как-нибудь пообедать со мной, если я захочу.