Шаг до любви (СИ) - Верон Ника

— Не игра там, Дима, — с уверенностью возразил Алексей, наконец переведя взгляд с дорожного полотна на сына. — Вот какой-то урод с ней, по всей видимости, однажды, действительно, поиграл. Она как та улитка из своего домика боится высунуться. Знаешь, как сама себя назвала? Одна большая глыба льда.

Над этим её определением собственного состояния размышлял сегодня пол ночи, пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение. И в голову ничего подходящего не приходило. Хотя, с другой стороны, учитывая собственное психологическое состояние…

— Жестко, — Дмитрий не был психологом, но уж если человек самого себя характеризует, как льдину, здесь есть над чем задуматься. — Бать, а если там всё более, чем серьезно? Может, так попыталась тебе что-то сказать? Знаешь, психологи говорят, что после насилия…

Дмитрию всегда казалось, да так, в общем-то и было до последнего времени, что с отцом может говорить на любую тему, обсуждать любой вопрос. Но, как оказалось, всё не так-то просто. И когда оказался затронут вопрос личностных взаимоотношений…

— Вряд ли, — Константинов неожиданно резко перебил молодого человека. — Догадываюсь, к чему ты клонишь, Дим, — продолжал он уже более ровным тоном, признавшись, — Была у меня такая мысль, но тогда нестыковки есть. Понимаешь, как бы объяснить… — вот чего никогда не думал и к чему оказался не совсем готов, так это к обсуждению своей личной жизни с сыном… — Она не мужчин боится. Подпускает их, и достаточно близко. Она, Дима, отношений боится. А это немного другое.

Дмитрий с непониманием глянул на отца. В жизни Константинова-старшего были женщины. Пусть немного, но были. Красивые, броские. Готовые в любой момент принять его предложение руки и сердца. Но сперва тот выбрал Петрову, с которой до сих пор никак не мог разбежаться, а теперь… Теперь еще более странный объект, который, к тому же, еще и от семьи, да и не только от семьи, а вообще ото всех, старательно скрывал. Складывалось ощущение, что всем им однажды доведётся увидеть нечто похожее как минимум на каракатицу. Так эта каракатица еще и с проблемами какого-то там психологического плана.

— И оно того стоит? — поинтересовался Димка, сворачивая в сторону улицы, где находился их с Ладой дом. — Не проще найти объект посговорчивее? — перехватив взгляд отца, спешно добавил, — Нет, мне без разницы. Дело твое, проблем мало — на здоровье.

Вмешиваться в личную жизнь отца не собирался. Его выбор, ему жить. Только очень уж хотелось избежать серьезных катаклизмов. С них всех более, чем достаточно было его последней жены.

— Объект первый, посговорчивее — твоя мать, — с расстановкой и, одновременно, с непонятной иронией в голосе заговорил Алексей, — Объект второй, тоже из серии сговорчивых — Ольга Сергеевна Петрова. Напомни, кто меня буквально летом просил избавить семью от еще одной истерички?

— Так-то оно так, — не стал отказываться от собственных слов Дмитрий. — Просто… У меня бы терпения не хватило. Она же не дура, я знаю тебя, ты не станешь общаться с такой, наверняка понимает, что ей дает просто ваша короткая интрижка. А если уж о серьезной связи с далеко идущими планами говорить…

Константинов на этот раз ответил не сразу. С одной стороны, сын совершенно прав. Да, другая на её месте уже бы ухватилась за него клещами. Выгоды от него можно получить предостаточно. Возможно и по этой причине столько лет до Петровой не связывал себя серьезными отношениями. В нем видели исключительно способ поправить свое собственное положение: от финансового до статусного. А он искал отношений. Серьезных, длительных, основанных на взаимных чувствах, уважении, понимании…

— Она всё прекрасно понимает, Дима, — утвердительно кивнув, подтвердил слова сына. — Но здесь есть один нюанс. В среде обычных людей человек состоятельный, а если еще и актер — тем более, ассоциируется с непостоянством. Сегодня с одной, завтра — с другой. Не обязательно прямо завтра, через год-два, ну — три. Да, не много таких, но они без конца мелькают в каких-то светских хрониках, попадают во всевозможные скандалы, не сходят с экранов телевизоров, с полос желтой прессы, с интернет-страниц. И в целом получается неприглядная картина, которая и формирует общественное мнение. А если человек пережил боль потери, предательства, ему сложно и так кому-то довериться. А тут еще — на тебе — звездный парень нарисовался, готовый мир положить к твоим ногам. Возможно тот, другой, тоже обещал если и не золотые горы, так уж точно алмазные россыпи.

— И что планируешь делать? — полюбопытствовал Димка, сворачивая на стоянку, расположенную возле дома. — Я ведь правильно понимаю, отказываться от задуманного ты не намерен?

— Ну, пока для меня задача номер один — получить право на встречи с сыном без ограничения по времени или, хотя бы, не пятнадцать минут раз в месяц, а то и два, в зависимости от настроения мадам Петровой. А вот когда с этим вопросом утрясется, попытаюсь разобраться, что там у нашей ледяной царевны за проблема… — задержав взгляд на парне, совершенно неожиданно для последнего выдал, — Влюбился я, Димка. Впервые в жизни влюбился. Не нужна мне другая. Вот так-то.

— А вот теперь действительно не знаю, как реагировать, — признался молодой человек, выключая зажигание, но не торопясь выходить из машины. — Нет, я за тебя, конечно, рад, — заверил он, перехватив настороженный взгляд отца. — Ты ей об этом хотя бы намекнул? — вопрос был риторическим, учитывая глубокое молчание, последовавшее за прозвучавшим вопросом. — Ясно…

— И что тебе ясно, недоросль?

Ирония Константинова давала надежду, что не все так плохо, как показалось сперва, при их первых минутах после встречи в аэропорту. Просто на него снова одновременно свалилось несколько проблем. Помимо младшего сына, который нуждался в помощи и защите, появилась любимая женщина, тоже требующая как минимум — внимания.

— Лада как-то сказала, что мы, мужчины, двух слов связать не можем, стоит по-настоящему влюбиться, теряемся рядом с любимой женщиной, — заметил Димка вслух. — От самих себя пытаемся их оградить. Знаешь, на тебя посмотришь, решишь, что она права.

— У самого-то как было? — полюбопытствовал Константинов, выходя из машины.

Вот как-то не дошла до него до сих пор история отношений в начальной стадии сына с очаровательной Ладой. Всё к слову не приходилось.

— Да я её, наверно с полгода, вообще не замечал, — лишь на мгновение задумавшись, признался Дмитрий. — У меня — курс выпускной, а она — пигалица, да еще на отделении терапии. Если бы в столовой пару раз не столкнулись… Однажды, действительно, чуть не зашиб. До сих пор удивляюсь, как сам с подносом не растянулся. Она перепугалась тогда, решил её в качестве компенсации морального вреда в кино пригласить…

Казалось, что на том всё и закончится. В тот первый, как оказалось, не последний поход в кино, даже за руку взять не решился. Девчонка его как минимум — стеснялась. Хотя в их-то время…

— На психологическую разгрузку, — не сдержав слегка ироничной усмешки, обронил Алексей, доставая из багажника сумку. — Ну, считай, что у нас с тобой одна проблема. Только твоей, сколько там — восемнадцать — девятнадцать было, а у меня немного посложнее — сорок или около того. Скелетов в шкафу на пару тройку так побольше.

— И уверен, что справишься? — поинтересовался Димка, закрывая машину и направляясь к подъезду дома.

— Ну, где наша не пропадала, — обронил Константинов все с той же не совсем понятной Дмитрию, усмешкой.

Тему разговора, как казалось самому, затронул как раз ту, что надо. Отец, по крайней мере на какое-то время, отвлекся от предстоящего процесса. Встреча с адвокатами только завтра. Сегодня, если начнет самокопанием заниматься, проблемы самому себе может создать. Поэтому и принял решение до завтра без присмотра отца не оставлять. Так, на всякий случай. Даже если выпить захочет, лучше, чтобы на глазах был…

Да и давно они просто не общались. А Лада сегодня кого-то в клинике подменяла, взяв ночное дежурство. Хотя… Терапевт и ночное дежурство… Вопросы будут завтра. Возможно, тоже просто дала ему с отцом пообщаться без своего присутствия…