Шаг до любви (СИ) - Верон Ника
— А, что, не заметно? — не отвлекаясь от своих дел, поинтересовалась Ритка, отметив про себя, что «вот еще одна липучка объявилась».
Странным образом не раздражал Константинов, регулярно напоминающий о своем к ней интересе и предлагающий принять решение. А вот Алексеев со своим необъяснимым желанием общения, начинал всерьез выводить из себя. И, главное, человек никак не мог понять, что видеть его, мягко говоря, не желают.
— Рит, а ты где того мужика подцепила?
Прозвучавший вопрос заставил Коташову отложить на время разбираемые документы. Вопрос не стал неожиданностью. Константинов вчера ждал в машине не далеко от места для курения работников. Она же, уверенная, что автомобиль «подан» к остановке, надевая на ходу куртку, только сделала шаг в сторону дороги, когда у себя за спиной услышала резкий сигнал…
Константинов, получивший на кануне точные указания места встречи, намеренно «удлинил» маршрут. Да, собирался сдержать слово и не выяснять её точного домашнего адреса, пока сама не озвучит тот. Но вот что касалось работы… Сам не мог понять, с какой целью, но…
Вот сейчас, после вопроса Алексеева, Рите показалось, что ход Константинова поняла! Намеренно появился не в определенном ранее месте. Это была… проверка её и, одновременно, демонстрация себя! Своего рода — столбление места! Когда вышел из машины и помог сесть, открыв дверцу со стороны пассажира — продемонстрировал не просто свое к ней отношение!.. Открытие, которому не знала радоваться или…
— Вадик, цепляют вирус. Или инфекцию в определенных местах, — съязвила она, задержав на нежданном и так раздражающем собеседнике взгляд. — А людей встречают. Иногда неожиданно. И в местах, на которые совсем не рассчитываешь. Устраивает такой ответ?
— Рит, ну не твоего он полета, — Алексеев, кажется, собирался выяснить всё и немедленно. Впрочем, ничего удивительного. Он вчера был в числе тех, кто находился в курилке во время её отъезда. И она отлично помнила его взгляд…
— А ты, что ли — моего? — не удержавшись, съязвила Коташова.
Не настроена она обсуждать Константинова вот с этим человеком. Да и вообще — ни с кем. Их вчерашняя встреча… Вопросов появилось больше, чем осталось после летнего общения. И он прав, необходимо принять решение. Только не ошибиться бы. Как-то складывалось у них все не так, как у нормальных людей. Общению постоянно что-то мешало, словно свыше говорило — не лезь, не твое… Но оно уже стало слишком родным, хотя и не было ничего до сих пор…
— Рит, что так унижаться-то? Ну, если так всё плохо финансово, давай помогу, — выдал совершенно неожиданно Алексеев. А девчонки-инспектора всерьез испугались, что те документы, которые в данную минуту оказались в руках Коташовой, сейчас прямой наводкой полетят незадачливому кавалеру в лицо!
— Значит так, Алексеев, — заговорила та медленно, почти «шипя», с трудом сдерживая дрожь обиды в голосе, — Если мне нужны будут деньги, я возьму кредит. Если потребуется в постели мужик, это тоже точно будешь не ты. А теперь вон из помещения, если нет вопросов по работе, у нас здесь не кабинет психологической разгрузки!
Не собиралась ни с кем здесь ругаться. Как и заводить романы. Переходя на новое место работы несколько месяцев назад, для себя решила окончательно и бесповоротно: больше никаких отношений на рабочем месте. Всё.
— С небес на землю спустись, не будь дурой, — а вот настроения её Алексеев, по какой-то причине не уловил, а стоило бы. — В районе сорока такого не цепляют, удержать нечем!
Журнал, с какой-то стати оказавшийся в руках Коташовой, прямой наводкой «пошел» в Алексеева. Тот каким-то чудом успел увернуться, и увесистая книга с грохотом ударилась о стену. Инспектора затихли от подобного выпада. Сейчас Алексеев вполне мог…
— Ты соображай, че несешь, — оказавшаяся в этот момент в службе делопроизводства кадровичка спешно вытолкала того за дверь. Какая нелегкая принесла — не понятно. Возможно, привлек внимание разговор на повышенных тонах в соседнем кабинете.
— Лечись, идиотка! — успел, прежде, чем за ним захлопнулась дверь, крикнуть незадачливый кавалер. — Да ты не меня выталкивай, эту дуру к психологу отправь лучше, — продолжал он свои праведные возмущения, не обращая внимания на пытавшуюся успокоить его кадровичку. — Хотя ей, кажется, уже и психолог не поможет. Всё — клиника!
— Да уйди же ты к себе! — Сергун с силой толкнула незадачливого кавалера в сторону кабинета, в котором тот должен находиться по долгу своих должностных обязанностей. — Если ты жене вот такое устраивал, не удивительно, что она и двух лет с тобой не прожила. Заняться нечем? К руководству сходи, тебя уже пол часа, как ищут.
Его искали с завидной периодичностью. Работой себя Алексеев никогда не утруждал. Однако на работе держался и, даже, без серьезных выговоров и замечаний.
Они не слышали, как в делопроизводственной службе зазвонил телефон внутренней связи и Коташову попросили выйти к ожидавшему на улице мужчине…
— Точно ко мне? — поинтересовалась с тенью сомнения в голосе.
Вот мужчин, без разницы, каких, видеть сейчас вообще не хотела. Ей бы после общения с одним индивидуумом успокоиться для начала… Если же прямо сейчас появится еще какой-нибудь моралист с возрастными категориями…
— Ну, Рита у нас в подразделении одна, — вполне резонно заметил дежурный, добавив, — Фамилию товарищ не знает, но говорит, что от Алексея…
Дальше можно было не продолжать. Алексей в ее жизни точно был один. Бросив трубку, Коташова «вылетев» из кабинета, едва не сшибла с ног, спорящих о ее психологическом состоянии, Алексеева и Сергун. Первый мгновенно отскочил в сторону. Так — на всякий случай. После инцидента с журналом, произошедшем буквально несколько минут назад, был готов к любому не самому адекватному ходу с ее стороны. Кивнув в сторону сбежавшей по лестнице Коташовой поинтересовался:
— Хочешь сказать — адекватная? Пролечить надо сначала, а потом к людям выпускать. Она же и зашибить может.
— А ты под руку не говори и жить будешь, — посоветовала Сергун, остановившись у окна, которое выходило как раз во двор.
Коташова разговаривала с молодым человеком. В руках — великолепного оформления (даже издалека видно) букет красно-бордовых роз и небольшая коробка… И доставил все это — курьер…
— И что, это нормально? — поинтересовался Алексеев, кивнув в сторону окна.
— Вадик, ты женщинам вообще цветы даришь или только нервы мотаешь? — поинтересовалась Евгения, не отвлекаясь от окна. Не была экспертом по ценам цветочных букетов, но вот в том, что за тот отдано не три копейки, сомнений не было.
— А их заслужить надо, — всё с тем же раздражением обронил Алексеев.
Вот на Коташову у него, по всей видимости, началась неизлечимая аллергия, — подумалось в тот момент Сергун. Теперь главным было на какое-то время развести их. Причем таким образом, чтобы даже случайных встреч не происходило. А для этого требовалось одну из личностей отправить в какую-нибудь командировку. Учитывая незатухающую пандемию, за пределы области — вряд ли получится. А вот в какое-нибудь соседнее учреждение, в целях оказания какой-нибудь, вопрос только — какой, учитывая желание Алексеева работать, помощи… Вот тут следовало подумать…
— С таким раскладом не удивительно, что тебя даже Коташова к черту послала, — усмехнувшись, обронила Сергун. — Ей не миллионы нужны, Вадик, да и не только ей, большинству из нас. А вот такое вот внимание. Букет цветов, коробка конфет, прогулки при луне и не только. Простое человеческое внимание. Знаешь, в чем проблема у вас, молодых?
— Ну-ка, интересно услышать от молодой старушки, — продолжал язвить Алексеев, хотя вот с кем, а с кадрами до сих пор старался жить дружно.
— Вы слишком сильно любите себя и свои деньги, — с уверенностью в правоте своих слов прозвучал ответ Сергун. — Женщина, не важно сколько ей лет, ничего вам не должна, ничем не обязана и ничего не должна у вас заслуживать. И если до вас, идиотов, это не доходит, то она, женщина, уходит к тому, кому очевидного объяснять не надо.
