Венди Холден - В канкане по Каннам
— Что такое? — резко и раздраженно спросил Нат. — Сейчас не самый подходящий момент, чтобы разыгрывать из себя девственницу!
— Нет, дело не в этом, — прошептала Кейт, слабея от смущения. — Просто… ну, ты понимаешь… безопасный секс…
— Ты говоришь о презервативе? — Отстранившись от нее, он лег на спину и привычным жестом пригладил волосы. — Разве ты мне не доверяешь? — Он явно был обижен.
— Гм… — Кейт было так неловко, что она вся сжалась и даже вспотела от стыда. Ведь мужчины должны все понимать. Разве ее просьбу можно назвать неразумной?
— Ради Бога, где, по-твоему, меня носило? — возмущался Нат.
— Дело не в тебе… — затравленно прошептала Кейт. Но все же она не собиралась сдаваться. Кто знает, где носило жену старшего наставника, особенно если ее цитадель сдавалась под натиском любого студента? — Прости, но если у тебя случайно кто-то был…
Он скатился с постели, и его член взметнулся вверх, как духовые в оркестре по сигналу дирижера. Недовольно постучав ящиками комода, он вернулся в кровать, разорвал упаковку… И через какое-то время — достаточно было всего нескольких умелых прикосновений — Кейт снова дрожала от возбуждения. Они стискивали друг друга в объятиях, дрожали и кричали, а потом без сил упали на кровать.
— Вот это да! — Не открывая глаз, Кейт наслаждалась постепенно затухающей внутренней дрожью.
Нат закурил.
— Чарли хорош в постели, правда?
— Чарли? — Может быть, она и витала в облаках от удовольствия, но не так высоко, чтобы не заметить кого-то третьего.
— Конечно, старый добрый C17H21NО4.
— Прости? — У нее свело желудок от неприятного предчувствия.
— Алкалоид, — объяснил Нат, стараясь говорить как можно спокойнее. — Его получают из листьев и молодых побегов кустарника коки.
— Ты говоришь о кокаине?
Он кивнул:
— Слава Богу, мне наконец его привезли. А то я всю неделю курил дурацкую смесь «Травы Прованса», которую нашел на кухне.
Кейт вспомнила маленькую серебряную коробочку и недовольно посмотрела на Ната:
— Ты добавил в шампанское кокаин?
— Просто чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Надеюсь, ты не шокирована?
— Ты должен был мне сказать.
— Что за опасения? Передозировка исключена!
— Дело не в этом, — упрямо произнесла Кейт. — Ты должен был сказать мне. Это почти что изнасилование.
— Да ну, перестань, — протянул Нат. — Там его почти не было. И мне точно не пришлось бы тебя насиловать.
Кейт лежала, разглядывая муслиновый балдахин и стараясь справиться с чувством, что ее предали. Может быть, она преувеличивает? В спину давили пуговицы, в огромном количестве пришитые к обивке кровати.
— Прости, ладно? Этого больше не повторится.
— Я не против того, чтобы повторить снова. Все, за исключением наркотиков. И уж точно, чтобы я была в курсе.
— Договорились.
— Отлично, — сухо сказала она.
— Знаешь, Кейт, — через минуту прошептал Нат, уткнувшись носом ей в шею. — Мы ведь с тобой похожи — я и ты.
— Разве?
На лице Ната мелькнуло раздражение, а потом он снова заговорил, сверкая белоснежными зубами:
— Да, похожи в том смысле, что мы оба застряли в этом городишке и мечтаем выбраться отсюда. Разве не так?
Кейт вздохнула и сдалась.
— Ты прав, — грустно сказала она и, вспомнив прошлый разговор, добавила: — Ты ведь говорил, что у твоего отца есть газеты в Лондоне?
— Сейчас да, — зевнул Нат. — Он недавно купил их. «Эксперт илинг», «Хроники Кингз-Кросс» и «Ислингтонский страж».
У Кейт заколотилось сердце. Может быть, у нее есть шанс попасть в одну из газет корпорации Хардстоуна? Появилась долгожданная возможность переехать в столицу?
— Мне бы очень хотелось работать в Лондоне. — Она с надеждой взглянула на Ната. Ведь теперь, в конце концов, он ее должник.
— Конечно! — Он улыбнулся и провел длинным пальцем по щеке Кейт. — Знаешь, малышка, я могу сделать все для твоей карьеры. Признаюсь, я думал о том, как тебе помочь.
— Правда? — Она затаила дыхание.
— Да, и придумал, как тебе навсегда выбраться отсюда. Даже, если уж на то пошло, как нам обоим выбраться.
Забыв все обиды, Кейт в восторге бросилась на Ната и обняла его.
— Ты хочешь сказать, что мы вдвоем поедем в Лондон?
— Э-э… не совсем…
— А куда? — вскрикнула она, когда пальцы Ната снова начали исследовать ее тело.
— Потом скажу, — пробормотал он, склоняясь над ней.
Глава 7
Несколько дней спустя Даррен ворвался в офис с охапкой газет, купленных по дороге.
— Ты видела сегодняшние газеты?
В условиях нового режима ежедневная доставка прессы в редакцию считалась не профессиональной необходимостью, а совсем не обязательной роскошью. Поэтому, чтобы иметь хотя бы какое-то представление о происходящем в мире, Кейт и Даррен были вынуждены по очереди покупать газеты за свой счет.
— Нет еще. Что-то случилось?
— Масса негативных материалов о Шампань де Вайн в связи с ее заявлениями о жизни на севере.
— Отлично; надеюсь, они разносят ее в пух и прах.
— Так и есть, не волнуйся. Даже угрозы появились.
— Еще лучше. Ее хотят убить?
— Не думаю. Члены организации «Независимость севера» грозятся в случае приезда Шампань рядом с ее домом транслировать через колонки записи духового оркестра и швырять в нее резиновые сапоги всякий раз, когда она появится на пороге.
— Удивительно, что им удается сохранить чувство юмора после таких оскорбительных высказываний.
— Мне кажется, они говорят вполне серьезно. И в «Юнайтед» тоже не видят ничего смешного — они просто в ярости. Из-за этих ее заявлений Блаватский может потерять массу болельщиков.
В этот момент раздался телефонный звонок.
— Отдел сенсаций, — требовательно произнес женский голос — такой хриплый, словно связки у звонившей были обработаны наждачной бумагой.
Кейт улыбнулась. Некоторые читатели «Меркьюри» до сих пор думают, что в газете множество отделов, где трудится целая армия журналистов, и это показалось ей трогательным и приятно старомодным. Итак, пришло время разыграть спектакль под названием «Большой штат сотрудников».
— Отдел сенсаций, — ответила она с интонацией мисс Манипенни[16] и замахала Даррену. — Одну минуту, я соединю вас с редактором.
— Слушаю, — рявкнул Даррен — его голос не предвещал ничего хорошего тому, кто посмеет беспокоить его по пустякам; это у младшего репортера получалось отлично. Но через несколько секунд он насторожился — лицо стало серьезным — и даже начал что-то записывать. — Понятно. Интервью. Хорошо. Думаю, это возможно устроить. Я вам перезвоню. — Он положил трубку — на выбеленном, как у гейши, лице было написано недоумение. — Невероятно. Ее зовут Ксантиппа.
