Венди Холден - В канкане по Каннам
— Это бюст Броган у входа?
С первого взгляда и не скажешь.
— Сейчас да. Но, честно говоря, они так часто меняются, что я не понимаю, зачем отцу вообще нужно высекать их в камне. Белая туфелька на шпильке, изображенная на гербе, тоже ее. Это отец так пошутил. Броган из Эссекса, но никогда в этом не признается и очень хочет, чтобы отец получил, как она это называет, «рыцарское звание».
— Я видела герб, — заулыбалась Кейт. — А что обозначает глыба?
— Камень, конечно, как в фамилии, — сказал Нат и взглянул на нее так, словно она сморозила глупость. — Хотя, мне кажется, стоило нарисовать на нем травку. Понимаешь, в каком значении?[14]
— Да, конечно! — Кейт поняла, что он говорит о наркотиках, и вспомнила оксфордскую историю Ната, которая, честно говоря, постоянно крутилась у нее в голове.
Трах! Бах! Где-то в отдалении продолжалась битва.
— Вот только я не уверен, что Броган удастся попасть с ним на прием к королеве, — задумчиво произнес Нат. — Отец выгонял жен и за меньшие проступки. Думаю, утром он этим займется.
— Правда? Разводом?
— Ну не маникюром же, как думаешь? На этот раз причиной станут непримиримые разногласия относительно дизайна интерьеров. Хотя, уверен, Брогс удастся оставить себе джакузи. Там есть особая программа под названием «Итальянский жеребец», ее любимая. — Порывшись в кармане пижамы, Нат достал сигарету и закурил. — А ты любишь родителей? — неожиданно спросил он.
— Ну да. Да…
— Правда? И даже отца? — удивился Нат.
— Да, — твердо сказала Кейт и тут же поняла, что он ждал от нее другого ответа. — Конечно, у них, как и у всех, есть свои странности.
— Но не такие, как у моего отца, — раздраженно заметил Нат.
Она прикусила губу.
— Я понимаю, это непросто…
— Непросто!
— Может быть, у вас какие-нибудь — ну, я не знаю — сложности в общении или еще что-нибудь…
— Сложности в общении? — Его глаза засверкали.
— Если бы вы больше разговаривали, то, возможно… — нерешительно выговорила Кейт.
Нат жадно затянулся сигаретой.
— Хочешь, расскажу тебе, что произошло в последний раз, когда я пытался поговорить с отцом?
— Гм… да, — нервно пробормотала она.
— А случилось то, — холодно принялся рассказывать он, — что отец полчаса рвал пятидесятифунтовые купюры. Не останавливаясь ни на секунду.
— Зачем?
— Чтобы показать мне, как дорого его время. Здорово, правда? Отличный метод воспитания, как считаешь?
— А твоя мать? — Кейт очень долго ждала подходящей возможности, чтобы задать этот вопрос.
Нат поднял голову и выпустил струю дыма.
— Моя красавица мать, бывшая модель, — с иронией произнес он, — сейчас в Нью-Йорке со своим десятым бывшим мужем.
— Десятым бывшим мужем?
— Ну, он скоро им станет. Мама меняет мужей даже быстрее, чем отец жен. И ей тем более наплевать на меня. — Нат бросил на Кейт взгляд из разряда «Мне очень больно, но я стараюсь этого не показывать».
Сердце Кейт сжалось от сочувствия.
— Можно не сомневаться, твои родители гордятся тобой, — проворчал он. — Так ведь?
— Ну… думаю, бывают моменты, — неуверенно улыбнулась Кейт. Но она знала, что это так.
Альбом, в который она регулярно вклеивала свои статьи, лежал у бабушки в подставке для журналов между «Пиплз френд»[15] и вязаньем — всегда под рукой, чтобы родственники могли с гордостью достать его и удивить гостей, не подозревающих о ее успехах.
— Вот видишь? — с горечью произнес Нат. — Они гордятся тобой, хотя ты не сделала ничего особенного.
— Ну-у… — Кейт возмущенно захлопала ресницами.
— А вот моим было абсолютно все равно, даже когда я поступил в Оксфорд. Думаю, если бы я попал в сборную команду университета, все могло бы быть по-другому, хотя по какой-то глупой причине соревнования по актерскому мастерству не проводятся. Как и по скалолазанию, хотя это мне отлично удавалось.
— Скалолазание? Ты имеешь в виду горы?
— Образно говоря… — На губах Ната появилась озорная ухмылка. — Когда постоянно лазишь в окна чужих спален, невозможно быть плохим альпинистом, так ведь? И все же я хотя бы единственный ребенок… — философски добавил он.
Кейт понимающе кивнула:
— И как минимум унаследуешь семейный бизнес.
Нат поднял голову и холодно взглянул на нее:
— Я имел в виду, что больше никому не придется пройти через все это и страдать так же, как я. Вот что хорошо!
— Да, конечно, прости!
— И к твоему сведению, я не стану управлять этой чертовой компанией! — Он глубоко затянулся. — Я? Ты что, шутишь?
— Ну, возможно, ты еще не готов, но я не сомневаюсь — все еще впереди.
— Я вполне готов, спасибо за заботу! — Глаза Ната блестели, как кусочки льда. — Но если отец будет продолжать в том же духе, он сам недолго продержится! — фыркнул он. — Этот старый толстый ублюдок вовсе не так богат, как пытается всем доказать. — Нат снова выпустил струю дыма.
— Что ты имеешь в виду? Почему нет?
Нат по-прежнему лежал на спине, и дым клубился над ним, как морская пена вокруг кита.
— По-моему, это очевидно. Ты обратила внимание, как он урезал расходы?
— Нам пришлось нелегко, это нельзя не заметить.
— По-другому и быть не могло. Сейчас рушится весь его бизнес. Он любыми способами пытается собрать деньги. Редакторы всех его газет, даже лондонских…
Кейт насторожилась. У Хардстоуна есть газеты в Лондоне?
— …сейчас у него новая идея — уволить всех, кто откажется заложить свою недвижимость, чтобы удержать газеты на плаву. Проблема в том, что отец инвестировал крупную сумму в Слэк-Палисэйдс и сейчас по уши в долгах. Если он срочно что-то не придумает, банки отберут у него все имущество.
Кейт тяжело сглотнула — она уже ничего не понимала, и от этого ей стало не по себе. Глубоко вздохнув, она произнесла:
— Но зачем ты мне все это рассказываешь? Не забывай, я ведь работаю на твоего отца.
Нат внимательно посмотрел на нее. Его взгляд из-под низко опущенных век действовал магически.
— Да, но ты ведь терпеть его не можешь? — осторожно произнес он.
Кейт побледнела. Она вдруг испугалась, что может потерять работу и снова оказаться на фабрике по производству нижнего белья, и это подействовало отрезвляюще. Она беспомощно уставилась на Ната.
Он улыбнулся:
— Но ведь это правда. Я хочу сказать, так чувствует себя каждый нормальный человек. Ведь он полный за…
— Послушай, — торопливо произнесла Кейт, вставая. Нат сел.
— Эй, куколка, расслабься. Поверь мне, я на твоей стороне. Я терпеть не могу своего папашу. Он скандалист и мошенник! Я радуюсь его неудачам больше, чем кто-либо! И раз уж ты спрашиваешь, я рассказываю тебе все это лишь потому, что мы друзья. Понятно? И ты не меньше, чем я, хочешь выбраться из этого проклятого города… Ну ты знаешь, о чем я, — пробормотал он, заметив обиду в ее взгляде. Кейт прислонилась к стене и медленно сползла на диван. Она знала, что он имеет в виду, — слишком хорошо знала.
