Энн Сандр - Не обмани себя
– Ах, мистер Мортон, я-то думала, что вы пригласили меня на танец, пав жертвою моих женских чар. А вам, оказывается, нужен Роббинс!
– Ну да, ну да, я пал жертвой, и все такое, но...
– Ладно, договорились...
Конни улучила удобный момент и отвела Ника в сторону. Вглядевшись в лицо молодого человека, девушка заметила, что улыбка у него усталая. Морщинки у глаз углубились. Услышав, что начальник полицейского участка желает переговорить с ним, Ник насторожился:
– Зачем?
– Не знаю, – пожала плечами Конни. – Он на террасе.
– Я его найду. А ты жди здесь.
Так она и послушалась! В кустах у роскошной мраморной лестницы, выходящей на подстриженную зеленую лужайку, вполне можно было расположиться в засаде.
Ник подошел к полицейскому. Тот задумчиво вынул сигару изо рта.
– У нас проблема, Роббинс.
Вытянув шею, Конни отчетливо различала лица собеседников. Эти двое составляли разительный контраст. Ник был аристократом до мозга костей. Начальник полиции походил на бульдога, потерявшего любимую кость.
– Это касается процесса Саверо? – полюбопытствовал Роббин.
– А то нет! Все только о нем и судачат! Это правда, что ты уже отобрал присяжных и процесс начнется в понедельник?
– Похоже на то, – кивнул прокурор.
Мортон поглубже затянулся сигарой.
– Я говорил тебе раньше и скажу снова: улики не застрахованы от подтасовок. В управлении могут найтись продажные сволочи, готовые на все.
– Но что они могут сделать? Кровь на кашемировом плаще Саверо идентична крови жертв. Рисунок брызг соответствовал позиции, которую занимал Макс. Как это все можно подделать?
– Нельзя, – с отвращением согласился Мортон. – Но, как ты, может быть, помнишь по первому процессу, Саверо утверждает, что плащ вообще не его.
– Как насчет крови в машине?
– А вот здесь возможна фальсификация, – признал Мортон. – У нас были образчики крови жертв; бяки-полицейские вполне могли подделать остальные улики.
Роббинс пожал плечами.
– Это неважно. Я строю обвинение отнюдь не на уликах. Улики не нужны, пока у нас есть свидетели-очевидцы.
– Просто хотел предупредить. Мало ли как оно обернется!..
– Спасибо! – Ник задумчиво созерцал лужайку. – Так в чем проблема?
– Конни. Я не уверен на все сто, что мои парни непричастны к тому телефонному звонку и к инциденту в твоем офисе. – Мортон тяжело вздохнул. – Проклятье, Ник, хотел бы я поручиться за то, что мой отдел чист, но я теперь и сам не знаю! Я проработал с этими ребятами много лет. Мне трудно поверить, что они ведут двойную игру.
– С чего ты взял, что на Конни напал именно полицейский?
– Тот, кто отделал ее в офисе, имел лицензию на ношение оружия. А как иначе его бы пропустили через детекторы?
– Это мог быть полицейский, агент ФБР или судебный исполнитель. Любой работник правоохранительных органов. Или даже я, – усмехнулся Ник. – Очень многие проникают в здание в обход детекторов. Все – знакомые лица. Юристы и следователи.
– Верно, – кивнул Мортон.
– Так с чего ты взял, что нападавший – из числа твоих людей?
– После того как Конни заглянула ко мне в офис и спросила про Стива, я вспомнил про письмо.
Конни вскрикнула от изумления, едва себя не выдав. Да, она написала Стиву в тюрьму, сообщая приблизительную дату приезда в Хьюстон. Девушка обещала, что первым делом вломится к прокурору и докажет невиновность бедняги. Но откуда об этом знать начальнику полиции?
– Что за письмо?
– Конни написала Клуни, уведомляя о скором приезде. Ты же знаешь, что мы проверяем почту арестованных, особенно если это может помочь текущему расследованию.
Да как они смеют! Конни с трудом сдерживала гнев. Это же нарушение тайны переписки! Но Ник, похоже, ни капельки не возмутился.
– Ну и что с письмом?
– Девушка подписалась «Конни Грант», а я знал, что она одна из «защищенных» свидетелей. Так что я снял копию и вложил ее в досье Стива Клуни, прежде чем передать письмо по назначению.
– Черт тебя дери! – выругался Ник. – Конни проставила дату приезда, и ты вложил письмо в досье. А как там насчет доступа в архивы?
– Ну, вообще-то выдачи документов на руки всегда фиксируются. Но бывают и исключения. Плюс по управлению вечно рыщут работники посторонних организаций, включая ваших юристов и адвокатов: эти везде суют носы куда не надо.
– Не уклоняйся от темы, Мортон, – нахмурился Роббинс. – Ты проверил досье? Письмо там?
Мортон угрюмо посасывал сигару.
– В этом-то и проблема, Роббинс. После того как Конни ушла, я попросил секретаршу принести досье Стива Клуни.
– И?..
– Досье исчезло! Целиком...
– Я так и знал!
Вот вам еще одно свидетельство утечки информации, хмуро подумал прокурор. Когда это закончится? Молодой человек хлопнул Нортона по плечу.
– Спасибо, Чарлз. Ценю твою откровенность!
– Мерзко это все! Меня бесит мысль о том, что мои ребята двурушничают. Просто бесит! – Чарлз Мортон развернулся и уныло побрел в зал, бросив напоследок: – Если на процессе потребуется моя помощь, дай мне знать.
«Ох, держался бы ты от него подальше!» – вертелось у Ника на языке.
Конни бесшумно подкралась к нему.
– Привет, красавчик!
– Опять подслушивала?
Девушка без тени смущения кивнула:
– А как же!
– Конни, я не могу повторять тебе снова и снова, что этого делать нельзя. Ты свидетельница! Все то, что ты видишь и слышишь, может быть включено в твои показания. Досье похитили в связи с пересмотром дела Саверо. В нем, должно быть, содержались некие сведения, подтверждающие связь между убийством Майкла и процессом.
– «Комби». Вот тебе и связующее звено!
– Именно с этим я и хочу разобраться. Такое впечатление, что никому нельзя доверять!..
– Мне можно.
Роббинс окинул взглядом стоящую перед ним прелестную девушку. Похоже, зарождающиеся отношения с Конни – один-единственный луч света в этом мерзком хаосе.
– Ты не станешь возражать, если мы уйдем?
– Ничуть.
Молодые люди вернулись в зал. Бал был в самом разгаре: упоенно кружились пары, рекой лилось вино, звенел веселый смех.
Аделина танцевала в объятиях прокурора Федерального судебного округа, непосредственного начальника Роббинса. Этой даже красть досье незачем. У нее вся информация по делу Стива Клуни давным-давно продублирована. Может ли Адел оказаться двуличной? – размышлял Ник. Она посвятила жизнь карьере, но хорошо ли ей в офисе? Не думает ли мисс Нильсен перебраться на иные пастбища – более изобильные, более многообещающие?
Огненно-рыжие вихры Дана выделялись в толпе язычками пламени. Корбетт? Для чего ему передавать информацию скверным парням? Дан болтал с Эммой, такой нежной и трогательной, что уж ее-то никто бы не заподозрил в двойной игре.
