Ирина Лазарева - Фасад страстей
Наконец хозяину наскучила бессистемная беготня по саду и порча ухоженных клумб, он кивнул охранникам, те сбили беглеца на землю и привели в чувство интенсивными пинками, затем поволокли к крыльцу и бросили к ногам Альберта.
Коля заплакал.
— Теперь он будет пузыри пускать! — рассвирепел Альберт и ударил ногой лежащего так, что бедняга перевернулся на спину. — Последний раз спрашиваю, кого выбираешь — меня или Черепкова?
— Т-тебя, — всхлипнул Коля.
— Ась? Не слышу! Туговат на ухо, — снова принялся ерничать хозяин, склоняясь к Коле.
— Тебя выбираю, — повторил тот.
— Вот и славно. Великая вещь — взаимопонимание. Вставай, чего разлегся, чай не на пляже. Пошли в дом, расскажешь мне, о чем с бывшим дружком толковали, что замышляли. Держи платок, сопли утри.
Дальнейшее не заняло много времени. Провожая Колю к машине, на которой его собирались отвезти домой, Альберт еще раз напомнил:
— Так договорились: сестра должна думать, что парень ее бросил, остальное — не твоя забота. — Он хлопнул Колю по плечу. — Номер мой знаешь, обо всем докладывай, звони в любое время, без церемоний. Мы ведь теперь друзья, верно? — Уже глядя вслед отъезжающему автомобилю, сплюнул себе под ноги и сказал Баклану: — Вот ведь зараза! Столько возни по пустякам.
Глава 12
Эльвира заглянула в спальню. Влада уснула: ей дали лекарств и успокоительного, прописанного врачом. Велехов привез специалиста из больницы, так как Влада ехать куда-либо отказалась. Сам Станислав к больной не допускался: при виде него она порывалась куда-нибудь спрятаться.
Близился вечер, поэтому Эля была настороже: следовало ожидать возвращения Антона, чье присутствие в комнате Влады она также считала нежелательным.
Влада дышала ровно, грудь ее равномерно вздымалась под тонким кружевом шелковой сорочки, но между бровей лежала тревожная складка, поминутно трепетали ресницы.
Эля собрала раскиданную одежду, сложила в шкаф, подняла платье, брошенное на скульптуру лежащей собаки. Постояла секунду перед каменным изваянием, поглядела в преданные собачьи глаза и вышла в коридор с ощущением, что Влада не осталась в одиночестве.
За дверью стоял Станислав.
— Как она? — спросил он.
— Спит. Хорошо, что ты здесь. Я надумала, что ей надо переселиться в мою комнату. Ей сейчас нужен покой. Хочу все сделать до прихода Антона: лучше Владе с ним не встречаться в ее состоянии. Твоя задача осторожно перенести ее ко мне. А я займусь переброской вещей.
— Хорошо, я согласен. Ты правильно рассудила.
— Секунду, приготовлю постель и дам тебе знать.
Когда она вернулась, Станислав сидел на краю кровати рядом с Владой и держал ее руку в своей.
— Вот-вот, теперь все зенки проглядишь, — горячо зашептала Эля. Она бесшумно перекладывала в сумку косметику и всякую мелочь из ящиков. — Нельзя было по-хорошему, по-человечески? Ведь любишь ее, я вижу, а чуть не убил. Нет в вас, мужиках, сострадания, одна гордость, лишь бы с вами все носились, сочувствовали, казнились… Эгоисты несчастные!
Велехов посмотрел на нее и ничего не ответил.
— Давай-ка бери ее, да аккуратнее, не дай бог проснется: увидит тебя — опять испугается, довел бедняжку до умопомрачения.
Предосторожности были соблюдены, переход на новое место прошел успешно, но в решающий момент возникло та же задержка, что и на судне: Станислав впал в оцепенение и не захотел расставаться со своей ношей.
— Да что ж это такое? — суетилась вокруг него Эля. — Скоро сама с вами свихнусь. Ну пойми, миленький, нельзя тебе здесь…Я не против, посидел бы с ней, поухаживал, но…сейчас нельзя. Оставь ты ее, Стас…О, господи!.. Напасть какая! Где ж ты был эти семнадцать лет, черт тебя дери?!
К большому облегчению Эли, последняя фраза вывела его из состояния прострации, он осторожно уложил Владу в постель, заботливо укрыл одеялом и вышел.
— Сумасшедший дом, — заключила Эля и возобновила прерванное занятие.
Она продолжала сновать из одной двери в противоположную с пакетами и платьями, пока ее внимание не привлекла еще одна дверь в глубине коридора, неплотно прикрытая. Свет пробивался сквозь щель и лежал размытой полосой на гранитном полу. Любопытство подстегнуло Элю заглянуть в проем. Это был красивый кабинет, обставленный с тем же вкусом и дороговизной, что и весь дом: в приоткрытую дверь был виден уютный диван с подушками, часть письменного стола и край монитора от компьютера.
Эля убедилась, что в помещении никого нет, и вошла. Компьютер был включен, судя по светящейся кнопке. Эля тронула мышку, экран ожил, на рабочем столе монитора возникли папки с документами. Станислав занимался строительством домов в Санкт-Петербурге, в чем Эля ничего не смыслила, поэтому содержимое деловых папок ее не интересовало, а вот фотоальбом она открыла и ахнула. В одной папке были отсканированные снимки восьмидесятых и начала девяностых.
Стас, совсем юный, в парке им. Горького. Вот здесь он уже постарше с сестрой и мамой на Старом Арбате у статуи принцессы Турандот. Яна была хорошенькой девочкой, да и мать на фотографии выглядит неплохо, она стоит посередине и обнимает Стаса за талию, а Яна жмется к ней с другого бока, застенчиво глядя в объектив.
Стас с Владой! На речном трамвае во время прогулки по Москве-реке. Стас сидит на верхней палубе у борта, Влада у него на коленях, смотрят не в объектив, а друг на друга. Все-таки Антон здорово похож на молодого Стаса, даже в профиль сходство бросается в глаза.
Знакомые голоса возвестили о приходе Кристины и Антона. Эля спохватилась, не досмотрев фотоальбом, поспешила вниз. Ей надо было предупредить молодого человека о нездоровье сестры, к тому же она рассчитывала поужинать, ведь все трое участников драмы, разыгравшейся на яхте, так и остались без обеда.
Действительно — беззаботная парочка сидела за накрытым столом.
Велехов был там же:
— Как раз хотел сходить за тобой. Садись, поешь как следует. А вы потише, черти, Влада спит. Гогочите как жеребцы. Не умаялись за день?
— Ой, Славик, ты почему сердитый? — подольстилась к нему Кристина. — А что стряслось-то? Оба хмурые, не жалуете нас, не любите…
— У Влады был обморок, — объяснила Эля. — Врач сказал, что есть опасность для ребенка, поэтому постарайтесь создать в доме спокойную обстановку. Влада пока поживет в моей комнате, так для нее будет лучше.
Известие заставило молодежь уткнуться глазами в тарелку и заняться пищей.
— Антон, воздержись от общения с Владой на некоторое время, — продолжала Эля. — Тем более что тебя это вряд ли огорчит.
