Мари Соул - Сотвори свое счастье
Ну а Пегги была женщиной. В этом она ничуть не сомневалась.
— Я вернулась, — сказала она, подходя к нему. — Как тут идут дела?
— Отлично, совсем тихо, — ответил он, встав и расправив плечи. — А как твои дела?
— Не очень хорошо, они перепутали обои, и теперь, чтобы все исправить, потребуется пара недель.
— Такое часто случается?
— Достаточно часто, чтобы испортить настроение, — Пегги бросила сумочку на конторку и расстегнула пуговицы пальто. — Дарлин не звонила?
Он покачал головой и протянул ей три листочка бумаги.
— Было три звонка, но ничего интересного.
Она пробежала глазами бумажки, молчаливо согласившись с ним.
— Ты оказался хорошим сотрудником.
— Я всегда мечтал быть кем-то вроде секретаря, — он отпил кофе из кружки. — Надеюсь, ты не возражаешь, что я сварил себе кофе, если хочешь, то можешь… — он кивнул в сторону кухни.
Пегги отрицательно покачала головой, она была слишком возбуждена его присутствием и ей не нужен был кофеин.
— Твоя компаньонка просто взяла и исчезла? — поинтересовался Камерон, склонившись над конторкой и перекладывая кружку из одной руки в другую.
— В субботу неожиданно вернулся ее муж.
— Тот самый, который долго отсутствовал?
— У нее только один муж, и я думаю, она сейчас с ним. — Хотя Пегги не представляла, где именно.
— Ты этому не рада?
Это было сказано очень мягко.
— Я считаю, что ей надо послать его подальше.
— А я думал, что ты веришь в любовь и счастливую супружескую жизнь.
— Он бросил ее и не появлялся целых три года. — До сих пор Пегги не могла понять такого поведения, но и поведения Дарлин, принявшей его обратно, она тоже понять не могла. Но в таком случае ей никогда не понять мотивов поведения многих людей. В том числе и Камерона. — Ты, наверное, доволен. Ведь ты ведешь такую же игру. Сценарий стар как мир, называется «любить и бросать женщин».
— Это никакая не моя игра.
— Так ли?
Ей показалось, что она поймала его виноватый взгляд прежде, чем он снова уткнулся в каталог. Пегги поняла, что опять зашла слишком далеко. Пора было менять тему разговора.
— Ты нашел что-нибудь интересное?
Он взглянул на нее.
— Нашел.
Он перелистнул назад две страницы и указал на фотографию кремово-белой софы. Пегги понимающе улыбнулась. Его выбор был не столь уж далек от того, что она сама собиралась предложить ему для благоустройства его квартиры. Но она подумала о другом производителе.
— Ты выбрал самую дорогую софу… причем ту, которую труднее всего достать. Это итальянская мебель, Камерон, настоящая кожа. Импорт.
— Это значит, что для доставки софы потребуется много времени?
Она кивнула.
— А цена тебя не волнует?
Он ответил, не задумываясь:
— Абсолютно не волнует.
— Тогда я займусь этим делом. Какой цвет?
— Дизайнер ты.
— Думаю, кремовая подойдет. Она вписывается в мои представления об интерьере твоей квартиры.
— Как продвигается твоя работа над эскизами? — спросил он, обойдя конторку и встав рядом.
Она чувствовала себя в большей безопасности, когда их отделяла конторка. Теперь же он был слишком близко. Она отступила назад.
— Эскизы почти готовы.
— Когда я смогу взглянуть на них?
— Очень скоро. Через два-три дня.
— Хорошо.
Он неожиданно положил руки ей на плечи, и она судорожно вздохнула.
— Ты не собираешься снять пальто? Немножко передохнуть?
— Да, конечно. — Было бы смешно оставаться в пальто в теплом помещении, тем более что ей стало невыносимо жарко от одного его присутствия.
Он помог ей снять пальто. Пегги ощутила на своих волосах его дыхание, почувствовала, как его пальцы скользят по ткани блузки, оставляя горячие следы.
— Мне нравятся хорошие вещи, — заявил он.
Она не была уверена, что он все еще говорит о мебели.
— Хорошие вещи обычно бывают дорогими.
— Я могу себе это позволить.
Ее пальто было снято, но он не двигался, так же, как и она.
— Должно быть, это приятно, когда имеешь много денег, — сказала она.
— У меня не всегда были деньги, — хмыкнул он, и этот звук показался ей слишком громким. — Просто поразительно, насколько сильнее любят женщины, когда у тебя есть деньги.
— Я никогда не придавала деньгам слишком большого значения.
— В самом деле? — Он взял ее за руку и развернул к себе. Пальто лежало на конторке, его руки освободились. Он стоял так близко, что она могла видеть, как пуговицы на его рубашке то поднимаются, то опускаются в такт его дыханию. Он нехорошо улыбнулся. — Почему же мне так трудно в это поверить?
— Я не знаю почему, но я говорю то, что думаю. — Она старалась, чтобы ее голос звучал твердо, но его взгляд и недобрая улыбка, застывшая на губах, мешали ей сосредоточиться. — Правда то, что я хочу зарабатывать столько, чтобы вести нормальный образ жизни и не думать о завтрашнем дне. Больше мне ничего не надо.
— А сегодня ты живешь нормально или не очень?
«Совсем не нормально», — хотела сказать Пегги, — у нее дрожали ноги, а сердце сильно колотилось, — но она ответила:
— Думаю, ты и сам знаешь. Рассказывать тут нечего.
Он изучающе посмотрел на Пегги, его взгляд стал напряженным, затем Камерон отступил назад и оглядел мастерскую.
— Я рад, что предложил тебе сегодня свою помощь. К тому же для меня это оказалось весьма поучительным. В течение пяти лет я пытался определить для себя, что же мне на самом деле нравится, а что нет, но…
Он взглянул на нее.
— Я до сих пор помню свое первое впечатление от посещения дома дяди Джона после того, как он занялся компьютерным бизнесом. Мне тогда было двенадцать лет. Он только что купил дом в Менло-Парк, и мы с ним полетели туда на самолете. Гостил я у него целую неделю. Впечатление от поездки было незабываемым. Во-первых, до этого я никогда не летал на самолете, а во-вторых, никогда не был в доме с несколькими спальнями и ванными комнатами.
— В самом деле там было так хорошо? — спросила Пегги, очарованная улыбкой Камерона. Это была приятная теплая улыбка. Все лицо Камерона светилось от этой улыбки.
Пегги вдруг засомневалась, что он сознает, что улыбается.
— Не то слово — это была фантастика, — заявил он. — По крайней мере для меня. Как удар. Я вырос в двухэтажном кирпичном доме в жилом районе Чикаго. По сравнению с ним дядин дом выглядел настоящим дворцом. К нему вела отдельная подъездная дорога. Перед домом был разбит газон, где дядя играл в гольф, и построен настоящий плавательный бассейн овальной формы. Сам дом был оформлен в западноамериканском стиле, но коренным образом отличался от того, что ты видела в моем жилище. Это был высший класс.
