Кэтрин Уокер - Остановка в Венеции
— В городском парке? — переспросил Ренцо.
— Это Минерва, — подал голос Маттео.
— То есть Афина?
— У римлян Афина, да.
— А кто автор статуи?
— Не знаю. Какой-нибудь скульптор-гуманист, приверженец классики. А может, это трофей.
Минерва. Я думала, здесь должна быть Венера.
— Ну что же, друзья мои, — начал Ренцо, вытирая губы салфеткой. — Давайте оставим на время животрепещущую львиную тему и послушаем меня. Я запустил в архивы своего лучшего ученика, который знает свое дело.
— Аспиранты приезжают сюда специально, чтобы поработать с Ренцо, — вмешалась Люси. — Такой он крупный авторитет.
Кроме меня, никто, кажется, не уловил в ее улыбке легкую иронию.
— Да-да, — ответил он, — примерно. В любом случае, как вам известно, начиная с четырнадцатого века, город страдал от постоянных вспышек «черной смерти». Одна из эпидемий пришлась на середину пятнадцатого столетия. Она была не такой массовой, как в предыдущем и последующем веках, но страху нагнала. Вспышки действительно происходили регулярно, в среднем каждые тринадцать лет. Но нас интересует именно эта, потому что примерно в тысяча четыреста шестьдесят пятом году да Изола предложили палаццо в дар монастырю Сайта-Мария-делле-Вирджини, известному также как Ле-Вирджини, под лечебницу. Монахини Ле-Вирджини происходили, как вы, должно быть, знаете, из благородных, знатнейших семейств, имевших тесные связи с городскими властями. Возможно, дар был призван кого-то задобрить или загладить позорный промах, то есть да Изола рассчитывали снискать расположение чьих-то знатных родственников. Монахини-аристократки вряд ли так уж жаждали врачевать умирающих, им хватало забот со зваными обедами, любовниками и незаконнорожденными детьми. Что бы там ни было, монастырь находился неподалеку отсюда, около Арсенала, на Рио-делле-Вирджини. Дом, без сомнения, был принят — отличная недвижимость, — там сделали лечебницу, куда, разумеется, отрядили монахинь из семей попроще; заодно и зараза будет подальше от монастыря. Когда эпидемия закончилась, в здании сделали что-то вроде школы — возможно, для послушниц, изучающих науки, но в том числе и для монахинь, ткавших полотна и переписывавших книги. Удобно, чуть ближе к центру, чем сам монастырь на острове, но при этом совсем рядом, в двух шагах. Зачем же его возвращать прежним хозяевам? Помимо этого дома у монастыря были и другие владения в городе. А во времена вспышек чумы он, видимо, снова превращался в лечебницу.
— Ренцо, — воскликнула Люси, — какой же ты молодец! Как познавательно!
Я разглядела сквозь самодовольную маску профессоре, как он польщен. И меня это умилило.
— На самом деле, — заскромничал он, — подробности жизни венецианских монастырей не мой конек. Это все Рональд, тот блестящий молодой аспирант, который сейчас работает со мной и параллельно ведет собственное исследование и который любезно согласился отвлечься на интересующий нас вопрос. Он обещал изложить результаты поисков в кратком резюме, а потом он вернется к своей захватывающей работе. Так что заслуга целиком его, Рональда.
— Пусть как-нибудь зайдет к нам на коктейль, — предложила Люси. — Поблагодарим его лично за ту работу, которую он для нас проделал.
— Посмотрим, посмотрим. — Профессоре повернулся к Маттео. — Как там продвигаются дела с таинственным шедевром?
Маттео и глазом не моргнул.
— Фабио и Альберто — отличные специалисты, наслоения тают на глазах.
— Там еще что-то открылось?
— Не особенно, но уже вырисовывается общий ландшафт. А еще, — он обернулся ко мне, — теперь мы точно уверены, что там лев. Штукатурку поверх клали неровно, наспех, и сам раствор грубый. Но дело движется. Поглядим.
— Да-да, — не разжимая губ, улыбнулся Ренцо сперва мне, потом Люси. — Поглядим.
Почему-то при профессоре никто не обмолвился ни словом о найденных наверху сундуках с одеждой. Мы с Люси ответили на тонкогубую улыбку, а потом рассмеялись. Заговорщики в стане заговорщиков.
— Это просто восхитительно! — воскликнула Люси. — Столько лет прожить в доме и только теперь хоть что-то о нем узнать. Лечебница! Школа! Подумать только…
— А вскоре еще и неизвестный шедевр. Что же, мне, пожалуй, пора. — Профессоре поднялся и поцеловал Люси руку. Потом мне. — Приятно иногда отвлечься на что-нибудь интересное. Понимаешь, что в Италии ты дома. Обязательно как-нибудь загляните ко мне на ужин, может быть, встретите неустрашимого Рональда. Блестящий специалист, но безбожный заика. Ха-ха-ха! Доброго вечера, Маттео.
— Доброго вечера, сэр.
— Алло?
— Энтони, это я. Не ожидала тебя застать.
— В расписании тура вроде сказано, что сегодня выходной.
— Да, сказано. Выходной в Болонье.
— Да.
— Привет.
— Привет.
— Как там Болонья?
— Вроде ничего. Я в основном отдыхаю. Потренировался чуть-чуть, восстанавливаю голеностоп.
— Как он?
— Лучше. Но еще побаливает. Когда наступаешь. А ты где?
— Как где? Все там же, в Венеции.
— С той графиней?
— Да.
— Я звонил по тому номеру, но меня никак не могли понять. Твердили «пронто?», «пронто?».
— Ой, это Аннунциата. Она по-английски не понимает. Спасибо, что попытался.
— Все еще расследуешь свою тайну? Про чуму? Или что там?
Вот и поэкспериментируем.
— Да, Энтони, тут невероятно интересно.
Я последовала совету Люси. Начала с самой Люси, рассказала про Лео, про мою комнату, про Анджелику, потом про фреску, про чердак, про одежду, про монахинь, про парк и профессоре. Поймала себя на том, что Маттео в моем изложении нигде не фигурирует. Я говорила и говорила в повисшее на другом конце провода молчание. А он там, наверное, лежит на кровати, закрыв глаза, и постепенно задремывает.
— Энтони?
— Да?
— Интересно же, правда?
— Наверное. Наверняка. Кажется, родня матери откуда-то из тех мест, около Венеции.
— Я не знала.
— Кажется. Ты в Рим собираешься?
— Наверное. Думаю, да. Сколько там осталось, две недели?
— У тебя же есть расписание тура.
Молчание.
— Хочешь, чтобы я приехала?
— Конечно, хочу. Ты ведь сказала, что приедешь.
Зачем, интересно, тебе надо, чтобы я приехала? Потому что ты меня любишь и хочешь сделать счастливой?
— Тогда приеду.
— Хорошо. На тебе хоть взгляд отдохнет.
— Хорошо.
— Слушай, Нел, я рад, что тебе там нравится. Вижу, что интересно, а в туре ты скучаешь. Мы вроде договорились, — он рассмеялся, — но давай не будем создавать из этого проблему, ладно? Борис говорит, тебе это на пользу, и он наверняка прав. Так что веселись, а потом встретимся и поедем домой, хорошо?
