Галина Врублевская - Карьеристки
К семи вечера все курсанты, кроме Ани, оставшейся на пушной ферме, были в сборе. Пока размещались, прошел еще час. Почти все поселились в номерах на двоих: и платить меньше, и веселее вдвоем. Объединялись девушки с девушкой, парень с парнем по признаку дружеских симпатий. Но Лидия Валерьевна, презрев общественное мнение, ус троилась вместе с Олегом Шишковым, а художница Наташа Гуляева — с молодым адвокатом Мишей Гутиным. Только Вася Мячиков вселился в одноместный номер, сожалея, что не приехала Аня, и взяла отдельный номер Маргарита Андреевна, благо ей и пары не нашлось, да и не хотела она ни с кем из учениц тесного бытового общения.
После ужина в столовой группа отправилась в актовый зал, где завтра им предстояло выступление. А сейчас Маргарита Андреевна проводила с группой последний семинар. Георг, встретивший часом ранее группу, помог всем разместиться, отыскать быстрее их комнаты, а сейчас привычно исполнял роль старосты.
Он называл фамилии и отмечал в списке группы. Маргарита Андреевна смотрела на него с непривычным чувством нежности: каков молодец, такое перенес, чуть сердце не остановилось, а снова так активен, да и выглядел здоровее многих курсантов, замученных на работе в последние дни уходящего года. Георг располнел и даже казался загорелым, хотя ежедневные прогулки совершал на морозце. Глядя на его округлившиеся щеки, Маргарита Андреевна некстати вспомнила о фотожабе в Интернете — там ей пририсовали почти такие же. Настроение от этой мысли ухудшилось, но женщина усилием воли заставила себя не думать о развлечении каких-то молокососов, как назвал их Виктор. И даже посмеялась над собой, что вот какая стала серьезная, не способна оценить юмор молодежи.
Впрочем, отвлекаться сейчас было решительно невозможно, надо было начинать занятие. Участники семинара сидели на первых двух рядах актового зала и ждали ее слов.
Но говорить на последнем занятии о литературных приемах было уже бесполезно. Чему научились за полтора года — тому научились. Дальнейшая судьба каждого выпускника литкурсов зависела от его упорства и таланта. И хотя еще предстояло написать дипломную работу, большинство уже определились и с будущими планами на писательство. И на заданный вопрос руководительницы отвечали, сознавая свои возможности.
Адвокат Миша Гутин, отпустив руку Наташи, сидящей рядом, приподнялся с места и объяснил все с обстоятельностью, присущей его профессии. Сказал, что понял одно: писательство пожирает много времени, ему не удастся совместить его с работой. Он будет, конечно, для себя записывать судебные истории, но оставит их оформление на будущее.
— Вот пойду на пенсию и выпущу сразу многотомник, — пошутил он и сел на место.
Но до пенсии ему было далеко, как и его подружке. Однако Наташа выразила уверенность, что продолжит писать — писательство захватило ее сильнее, чем изобразительное искусство. Маргарита Андреевна похвалила это намерение, предложила, если возникнет необходимость, обращаться к ней за советом:
— У тебя слабоватое место — конфликт и завязка, ты должна больше внимания уделять зачину!
Когда дошла очередь высказаться Лидии Валерьевне, она, подтрунивая над собой, сказала:
— Вот Мишенька говорил, что откладывает писательство до пенсии. А мне уже откладывать некуда: пенсионная книжка в кармане. К тому же из библиотеки меня уволили. Посему продолжу тему исследования своего рода. Только не знаю, как с публикацией, ни один журнал брать не хочет мои «Записки столбовой дворянки».
— Лидия Валерьевна, а вы опишите историю известного рода, какой-либо выдающейся личности, тогда наши рукописи пойдут нарасхват в издательствах!
— Вы извините, Маргарита Андреевна, но почему ваша книга о Куприне остается в рукописи, а не расхвачена издателями?
Маргарита Андреевна ощутила, что кровь хлынула к щекам, но смуглый цвет кожи лишь приобрел оттенок хорошего загара.
— Вы правы, Лидия Валерьевна. Рукопись должна еще быть и хорошо написана, увлекательно и правдоподобно, — косвенно критикуя себя, согласилась преподавательница.
— Ну что вы говорите, Маргарита Андреевна! Хорошо написана! А то мы не знаем, что в издательствах только блатных и печатают! Вот я доберусь до них, всю правду напишу, — это уже начал возмущаться Шитиков, обиженный невниманием и к своим трудам, и к исследованию Лидии Валерьевны, теперь близкой ему женщины.
К спору подключились остальные. Но не было однозначного ответа на вечный вопрос: что такое талант или везение? Ибо везение — это цепочка обстоятельств, выводящая рукопись к читателю. Однако именно дискуссия, завершившая семинар и обучающий цикл, вызвала у всех прилив энергии, снова дала почувствовать себя настоящими писателями. Участники расходились по своим комнатам в приподнятом настроении. Георг, проводив Маргариту Андреевну до двери ее номера, хотел проскользнуть следом, но она остановила его на пороге:
— Георг, извини. Я очень устала, пообщаемся завтра. И тебе надо соблюдать режим, не забывай, что ты перенес инфаркт.
— Маргоша, ну дай хоть зайду, что мы тут в коридоре разговариваем, все на нас оглядываются. Я хочу тебе что-то рассказать, — поклонник на ходу выдумывал предлог, чтобы быть впущенным в комнату, не мог же он просто оттолкнуть женщину и войти.
«Да, теперь не могу. Неловко. Но прежде, в молодые годы… Эх, что вспоминать: много глупостей совершил. Или, напротив, так и надо их брать, на абордаж?!»
Маргарита Андреевна воспользовалась заминкой и, пятясь, ввинтилась в открытую щель, быстро захлопнула дверь, повернув задвижку.
— Иди спать, Гера, спокойной ночи, — пожелала она уже из-за двери.
Георг поплелся к себе в двуместный номер, который делил с другим пациентом. Остальные литераторы разошлись по своим номерам еще раньше.
Быстрее всех погас свет в комнате Миши и Наташи.
Лидия Валерьевна и Олег Шитиков — оба медлительные и основательные долго копошились в своем номере, прежде чем лечь в одну постель, составленную из двух.
В комнате был полумрак, свет уличных фонарей растворял темноту.
— Иди ко мне, моя девочка, — прошептал Олег, откидывая одеяло со своей половины широкой постели.
В эту ночи оба спали как никогда крепко, хотя по отдельности страдали бессонницей.
* * *Шел второй час ночи. Уже заснули в своих комнатах большинство приехавших в санаторий литераторов. Но Маргарите Андреевне не спалось. Она подумала, что зря согласилась на угловую комнату. Сейчас, зимней ночью, две стены были сильно проморожены, едва теплящиеся батареи не могли прогреть их. Приложив руку к стене за кроватью, женщина ощутила прохладность камня. Поскольку все равно не спалось, Маргарита Андреевна выбралась из кровати, оделась, закуталась в одеяло и устроилась с книжкой в кресле под торшером. Так было теплей и уютней, чем в постели. Читала она модный автобиографический роман современного писателя и некоторых из персонажей даже знала лично. Надеялась успокоиться, начать засыпать и снова вернуться в постель, а на деле, увлеченная событиями, описанными в книге, «разгулялась», как когда-то говорила ее бабушка.
