Галина Врублевская - Карьеристки
— Seaman? — повторил по-английски президент фонда, до того объяснявшийся на ломаном русском. — Я тоже мориак.
Так вопрос с кандидатурой был решен в пользу Георга.
— Я как новичок в казино: только вошел в зал — написал одну книжку и тотчас банк сорвал, — не в силах скрыть радость, говорил всем Георг. — Получил сразу все: и поездку, и любимую женщину.
А Маргарита спорила с ним:
— Это мне приз за годы одиночества: солнце, теплое море и любимый мужчина.
* * *Маргарита и Георг сидели в шезлонгах на террасе своего сдвоенною номера, нависавшей над морем. Это был их первый день пребывания на острове. Нещадное солнце светило ярко, но этот свет растворялся в морском воздухе. Внизу виднелись лоскутки парусов многочисленных яхт, неслышно скользящих по заливу.
Георг был в полосатых шортах. Маргарита не захотела разоблачаться до купальника и сидела в розовом сарафане с тонкими бретелями. На голове ее была соломенная шляпа с большими полями.
— А работать мы когда начнем? — спросила Маргарита. — Сегодня еще ни строчки не написали.
— Разве мы работать сюда приехали? — подмигнув, возразил Георг и придвинул свой шезлонг ближе к Маргарите. — Работать будем зимой в промозглом Питере, а здесь надо жить! Я все никак не могу поверить, что случай или божья милость закинули нас в этот райский уголок! А если бы Виктор Игоревич не отказался от поездки?
— Тогда отказалась бы я, — просто сказала Маргарита.
— Не верю! Ты сейчас так говоришь. А на выпускном вечере, помнишь, заявила, что для тебя главное — творчество, что я для тебя ничего не значу.
— Про творчество говорила, да. Но остальное — твоя болезненная фантазия. Я тогда приехала домой, в пустую квартиру — Анечка уже съехала к Васе, и так стало тоскливо. Я поняла, что и творчество мое погаснет, если тебя не будет рядом, ведь у нас и гены общие, и духовное родство.
— Общая аллея, — подхватил Георг.
— Аллель, — поправила Маргарита.
— Тогда давай писать один роман вдвоем, станем соавторами!
— Станем! — улыбнулась Маргарита.
