Марианн Кейс - Каникулы Рейчел
Я взяла советы Клер на вооружение. И впоследствии выяснилось, что она была права. Не мешало бы, если бы ей самой кто-то вовремя посоветовал то же самое. Я, например, была уверена, что брак Клер распался исключительно потому, что на высоких каблуках она была одного роста с Джеймсом. Его эго просто не могло этого вынести.
14
Итак, в постель – то есть зевать, потягиваться, тереть глаза, сонно чмокать губами: «М-м-м», надеть тепленькую ночную рубашку, свернуться калачиком под тяжелым уютным одеялом и на двенадцать часов блаженно отдаться восстанавливающему силы, врачующему, сладкому сну.
Какое счастье!
Или, если так вам больше нравится, – какая гадость!
Я ввалилась в спальню, нацелившись немедленно броситься в постель, даже не смывая макияжа (такой вариант возможен в особых случаях, как то: крайняя усталость или опьянение), но меня ожидал сюрприз. Чаки была уже там. Черт! Я совсем забыла о ней.
Она сидела на своей кровати, скрестив изящные лодыжки, и занималась, по крайней мере, на мой неискушенный взгляд, маникюром. Мне никогда не приходилось делать маникюр. Привычка грызть ногти избавляла меня от этой повинности.
– Ой, привет, – несколько нервозно поздоровалась я.
Неужели придется с ней разговаривать?
– При-фет, Рейчел.
Да, разговаривать придется.
– Проходи, садись, – она гостеприимно похлопала ладонью по своей кровати. – Я тебе так сочувствовала сегодня за обедом. Просто сердце разрывалось. Ты ведь сидела рядом с этим отвратительным животным, Джоном Джоуи. Какие омерзительные звуки! Должно быть, дома он ест из одной кормушки со своими свиньями.
Какое облегчение! Будто у меня внутри был тугой узел и теперь его кто-то развязал.
– О да! – выдохнула я, радуясь, что она думает и чувствует то же, что и я. – Никогда в жизни не слышала ничего подо…
Она несколько раз рассеянно кивнула мне, вытянув губы трубочкой и сосредоточенно работая кисточкой. Потом вдруг, ни к селу ни к городу спросила:
– Ты замужем, Рейчел?
– Нет, – ответила я.
Мне как раз удалось на несколько секунд перестать думать о Люке, но ее вопрос мгновенно вернул меня в тот же кошмар. «Я никогда не перестану думать о нем. Конца этому не будет!» – болезненно запульсировало у меня в голове.
– А ты? Замужем? – с трудом выдавила я.
– О господи, да! – Она возвела очи к небу, чтобы показать, сколько страданий это ей доставляет.
Тут я поняла, что сама по себе нисколько ее не интересую. Она завела весь этот разговор только для того, чтобы рассказать о себе.
– Наверно, это мне за мои грехи! – Она изобразила ослепительную улыбку. – Моего мужа зовут Дермот, – она произнесла это как «Дерьмот», вероятно, ей казалось, что так круче.
Я слабо улыбнулась.
– Двадцать пять счастливых лет! – провозгласила Чаки. – Я вышла замуж сразу после школы, – поспешила добавить она. – Невеста-школьница.
Я еще раз вымученно улыбнулась. Она вдруг с остервенением швырнула свою кисточку на пол:
– Не могу, не могу поверить, что это Дерьмот упрятал меня сюда!
Я встревожилась, потому что у нее на глазах показались слезы.
– Не могу поверить в это! Все эти годы я была ему верной женой, и вот награда!
– Ты здесь из-за… э-э… алкоголизма? – вежливо спросила я. Мне вовсе не хотелось, чтобы это прозвучало так, будто я ее в чем-то обвиняю.
– Ради бога! – она замахала руками. – Это я-то – алкоголичка?
Она широко раскрыла свои умело накрашенные глаза.
– Несколько «Бакарди» с кока-колой, чтобы немного расслабиться… Видит бог, я работала на этого человека не покладая рук.
– Но тогда почему Дерьмот поместил тебя сюда? – удивилась я.
Несколько «Бакарди» – это и правда звучит довольно безобидно. И еще, зачем я назвала его «Дерьмот»? Эта моя всегдашняя отвратительная привычка – говорить на языке того, с кем я общаюсь.
– Ах, не спрашивай, Рейчел, – вздохнула Чаки. – Вот скажи, неужели я похожа на алкоголичку?
– Да нет, конечно! – с готовностью откликнулась я. О, как я ее понимала! – А я разве похожа на наркоманку?
– Боюсь, что я в этом не разбираюсь, Рейчел, – в ее голосе слышались брезгливые нотки. – Никогда не вращалась в этих кругах.
– Так вот, я – не наркоманка!
«Глупая корова!» – подумала я. Я была по-настоящему задета. И это после того, как я проявила столько такта, согласившись, что она не алкоголичка!
– Где живет твоя семья? – она снова резко поменяла тему.
– В Блэкроке, – угрюмо ответила я.
– Это по какой дороге?
Я объяснила ей. Она оживилась:
– О, я знаю, где это. Одна из моих подруг жила там. Потом они продали дом и купили чудесный домик в Киллини, с видом на бухту, с пятью ванными комнатами. Она приглашала знаменитого архитектора из Лондона.
– Вот как? – сухо осведомилась я. – И как его зовут? Я разбираюсь в архитектуре.
Разумеется, я ничего в ней не понимала, но она меня достала, и мне хотелось как-нибудь уязвить ее.
– Как же его звали… – рассеянно пробормотала она, – Джефф или что-то в этом роде…
– Никогда о таком не слышала, – мстительно процедила я.
Она и бровью не повела:
– Значит, ты не так уж понимаешь в архитектуре. Так мне и надо за стервозность! Я усвоила урок.
Еще как усвоила! В другой раз буду вдвое стервознее.
А потом она начала рассказывать про свой дом. У нее был какой-то нездоровый интерес к ванным комнатам.
– У нас образцовый дом, не дом, а картинка! – заявила она. – Хотя никакого архитектора из Лондона мы не приглашали. – У нее в глазах блеснул веселый огонек, она словно звала меня посмеяться вместе с ней.
Я улыбнулась. Мне всегда очень хотелось угодить, даже если я терпеть не могла того, кому угождала.
– Мы живем в Монкстауне, – с гордостью сказала Чаки. – Тебя долго не было в Ирландии, так что ты, может быть, не знаешь, что Монкстаун – очень модное место. Там селятся звезды шоу-бизнеса. Крис де Бург живет в нескольких шагах от нас.
Я содрогнулась:
– Поющие брови? Хорошенькое соседство!
Не могла же она и в самом деле радоваться этому факту!
– Ты, наверно, просто не слышала, как он поет, – объяснила я, – это полный отстой…
Взглянув на ее лицо, я сразу дала задний ход. О боже! Боже мой! Какое неудачное начало! Как мы теперь будем общаться? Я искренне надеялась, что она скоро уберется отсюда.
– А-а… ты давно здесь. Чаки? – спросила я.
– Семь дней. Черт!
А потом она заговорила. По-настоящему заговорила. Я-то думала, моя неудачная реплика о Крисе де Бурге положила конец нашему диалогу, а ничего другого я и не желала. Но она вдруг на моих глазах превратилась в этакую вечную батарейку «Дюрасел». Оказалось, вся эта чушь про мужа и ванные комнаты была только разминкой. Она просто выжидала. А теперь, послушная какому-то лишь ей понятному сигналу, ринулась вперед. На полной скорости, не щадя двигателей. Она безжалостно жала на газ, давила на педаль.
