Линн Смитерс - Потери и обретения. Книга первая
Несмотря на заверения подруги о своем счастливом состоянии, от внимания Холли не ускользнуло, что тот свет, которым лучились глаза Джоанны в Париже, потух, словно свеча под ледяным порывом ветра. Холли ничего не предпринимала в течение пяти месяцев, надеясь, что Джоанна сама придет поговорить с ней по душам. Теперь, благодаря своей необычайной способности разбираться в людях, она поняла, что перемены в подруге произошли не случайно, а были хорошо продуманы и безукоризненно выполнены. Джоанна не учла только одного, размышляла Холли, и никакие выверты ей не помогут: ведь, где бы она ни появилась, все вокруг мгновенно озаряется ее талантом, чувством собственного достоинства, естественной красотой лица и души. Она бы оставила Джоанну в покое с ее секретами, но Холли никогда бы не достигла тех высот в искусстве покорять мужчин, если б не обладала упорным характером.
- Говоришь, что ты счастлива. Ну а если так, то почему бы не допустить, что Колин мог бы тебе приглянуться?
Не желая обсуждать интимную сторону своей жизни даже с лучшей подругой, Джоанна решила сменить тему.
- Не хочешь взглянуть на то, что у меня получилось?
Она вручила Холли свои эскизы. Новый вариант действительно был великолепен. И пока продюсер ахала и охала над воздушным творением из переливающегося белого тюля и кружев, все ее мысли о сводничестве были мгновенно забыты.
Убедив Милдред, что работу по созданию модных отделов Поля Бертье во всех универсальных магазинах «Сэвидж» она должна взять на себя - в конце концов, кто лучше нее знаком с гением модельера? - Памела целиком погрузилась в решение поставленной задачи, колеся по всем Соединенным Штатам. Работа отнимала у нее почти все время, тем не менее она регулярно наезжала во Флориду.
День благодарения они с Редклиффом провели в обществе Милдред. Памеле по-прежнему не доставляло удовольствия присутствие в доме Берты, правда, теперь оно не пугало ее, поскольку она ознакомилась с завещанием тети. Особенно после ее второго визита к Дональду Стрипу, когда она заручилась обещанием адвоката поставить ее в известность в случае, если Милдред решит изменить свое завещание.
На следующий день после праздников они вернулись в Майами в квартиру Редклиффа. И в его постель, где набросились друг на друга со страстью, которая нисколько не уменьшилась с момента их первой незабываемой встречи. Прошло два дня, а они все еще не покидали поле боя.
- Я уже говорила тебе, какой ты необыкновенный? - мурлыкала удовлетворенная Памела. Голова ее покоилась на его влажной от пота груди, пальцы играли с его волосами, длинные ноги переплелись с его ногами.
- Может, как-нибудь и упоминала, - сонно пробормотал Редклифф. После двух дней неистового и почти непрерывного секса он почувствовал, что наконец насытился. - Так, между прочим. - Для конца ноября день был слишком теплым, и кондиционер оказался очень кстати. Когда прохладный ветерок осушил их взмокшие тела, он натянул простыню. - Но такие слова всегда приятно слышать.
- Я никогда не встречала такого мужчину, как ты.
Редклифф улыбнулся, ленивый и довольный.
- А я - такой женщины, как ты. - Он говорил правду. С первого момента, как он увидел Памелу, он желал ее, и желание это не ослабевало, а становилось все сильнее с каждым разом, когда они бывали вместе, вот как сейчас.
Хотя Редклифф и не любил признаваться в собственных слабостях, все же он отдавал себе отчет: может так случиться, что он незаметно для себя перейдет черту и его примитивное влечение к Памеле перерастет в привязанность. Как других мужчин влечет бутылка или карточная игра, так его властно влекло на сексуальный зов этой страстной сирены.
Работа в «Сэвидж» разлучала их, они порой не виделись днями и даже неделями. Но каждый раз, когда не удавалось справиться с желанием, а это случалось постоянно, один из них снимал телефонную трубку и звал другого, через несколько часов они встречались в постели, доводя друг друга до безумия.
Вообще- то Памела была слабостью Редклиффа, от которой он мог бы отказаться. Единственное, что удерживало его от этого шага, это то, что привязанность была обоюдной. Действительно, хотя специально он не подсчитывал, но мимо его внимания не прошло, что Памела была инициатором большинства этих украденных у работы встреч.
- Лайни Джонсон снова спрашивала у меня, когда мы собираемся устроить оглашение, - сообщила Памела. Он вспомнил эту блюстительницу общественных нравов, которая сопровождала Максвелла Стоуна на праздничном приеме у Милдред.
- Оглашение? - Тело Редклиффа отдыхало, мысли бродили вокруг несколько раздражавшей его проблемы, связанной с постройкой автомобильной стоянки под зданием нового магазина «Сэвидж» в Аризоне.
- Стыдно: ходим влюбленными, как подростки.
Редклифф с удивлением посмотрел на нее. Он еще ни разу не замечал, чтобы Памела придавала хоть малейшее значение чьему-то мнению.
- Ну, сказать «ходим влюбленными» было бы большой на тяжкой, - возразил он, - поскольку мы почти не бываем вместе на публике.
Зачем это ей нужно? - размышлял он. Разве только из-за служебных обязанностей. Ей необходимо положение для развития и обеспечения общественно-деловых контактов. Хотя ему претило любое событие, ради которого нужно было влезать в смокинг, он должен был признать, что кутюрье и ювелирная торговля неизбежно выиграют от такого соблюдения приличий.
- Нам трудно бывать вместе, - вздохнула Памела. - Дела так надолго разлучают нас, что, когда мы будем вместе, я не захочу ни с кем тебя делить.
Это чувство было Редклиффу хорошо знакомо.
- Но это не значит, что публике неизвестно о том, что мы потенциальный объект внимания со стороны светских хроникеров.
К черту хроникеров, хотелось сказать ему.
Вместо этого он спросил:
- Ты действительно стыдишься нашего романа?
- Хочешь знать правду?
Он всегда был искренен с Памелой, ему и в голову не приходило, что она может быть с ним неоткровенной.
- Разумеется.
Она посмотрела на него из-под опущенных ресниц.
- Да, меня это действительно смущает, когда я слышу, как люди шепчутся между собой, будто я тебе не так уж и дорога, раз ты не хочешь узаконить наши отношения.
- Узаконить? Полагаю, ты говоришь о браке?
- Да.
Редклифф редко задумывался над своей жизнью, он был слишком занят работой, но не исключал возможности, что когда-нибудь женится. Правда, брачный союз, по его представлению, должен был основываться на взаимном уважении, доверии и общности устремлений. Он помнил, с какой любовью относились друг к другу его родители, и предполагал, что такая же близость в мыслях и душах свяжет и его с женой.
