Барбара Вуд - Колыбельная для двоих
— Мне нужно бежать, Мария. Но я заскочу к тебе после обеда.
Доктор Вэйд закрыл за всеми дверь, перекинувшись парой фраз с Мак-Фарлендами и отцом Криспином. Затем он повернулся к Марии и подошел к ее кровати. Она улыбнулась ему. Хотя доктор Вэйд не был в ее понимании красавцем, в его поведении, в его выражении лица было что-то привлекательное. И сегодня он, высокий и стройный, в идеально сидевшем на нем костюме, был невероятно хорош.
— Ну, Мария Анна Мак-Фарленд, вот мы снова и встретились. — Он сел на стул, на котором до него сидел отец Криспин, и, поставив локти на колени, наклонился вперед.
— Как здесь с тобой обращаются?
— Хорошо.
— А как руки? — Отложив в сторону четки, он взял ее левую руку, повернул ее и проверил повязку. То же самое он проделал и с правой рукой.
— Должен сказать, ты сильно волновалась, когда делала это, Мария. Эти бритвы с двойным лезвием очень опасны, если пользоваться ими неаккуратно. Радуйся, что ты не перерезала себе сухожилия.
Он откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на свою пациентку. Почему-то она казалась сейчас гораздо меньше, чем раньше.
— Хочешь рассказать мне об этом? — тихо спросил он.
Мария пожала плечами.
— Не знаю.
— Ты знаешь, почему сделала это?
Она отвела взгляд.
— Думаю, да.
— Давай поговорим об этом.
Она откинула голову на подушку и взглянула на доктора Вэйда своими сапфировыми глазами.
— Папы не было дома. А Майк…
— Майк — это твой молодой человек?
— Мы встречаемся. Мы хотели пожениться. Но он мне не поверил. Как и все остальные.
— А что значит — папы не было дома?
Мария поднесла к глазам правую руку и начала изучать белую повязку.
— Думаю, мне очень хотелось, чтобы он был дома, а его не было.
— Твоя мама сказала, что она была дома.
— Да…
— Но ты хотела поговорить с отцом?
— Да.
— Разве ты не знала, что он на работе? То есть я хочу спросить, почему ты решила, что он должен быть дома?
Она опустила руку.
— Потому что вчера он не был на работе. Он ходил… искать…
Джонас Вэйд нахмурился.
— Искать что, Мария?
— Человека, который бы сделал мне аборт, — прошептала она.
— О-о… — Доктор Вэйд посмотрел на свои ногти. — Понятно.
— Поэтому я решила сделать это.
— Ты не пробовала позвонить кому-нибудь, попросить о помощи?
— Мне не нужна была помощь. После того, как вы сказали моей матери, что я жду ребенка, все вокруг меня стали несчастными. Все, абсолютно все, расстроенны. Даже отец Криспин. Он, конечно, этого не сказал, но я знаю, что это так. Все несчастны из-за меня, из-за этой вещи, что растет внутри меня. Поэтому я решила, что все будут счастливы, если я покончу с собой и этой вещью внутри меня.
— Мария, самоубийство — это не решение проблемы. Ты достаточно благоразумна, чтобы знать, что, покончи ты с собой, твои родители бы сошли с ума от горя.
— Ну, я не знаю…
— Конечно, ты знаешь это. Может быть, ты хотела наказать их? Тебе когда-нибудь приходило это в голову?
Ее глаза вспыхнули огнем, зрачки расширились.
— Они это заслужили, разве нет? Не верить мне, когда я говорю правду, называть меня лгуньей, обвинять Майка, говорить об абортах и позоре! Это ужасно! С чего это они вдруг стали сторонниками абортов?
— Должен заметить, ты чертовски зла из-за всего этого.
— Я не сделала ничего дурного, доктор Вэйд, а со мной все обращаются как с преступницей. Что ж, если я им не нужна, прекрасно! Я могу с легкостью избавить их от моего присутствия!
— Мария, — повелительным тоном сказал доктор Вэйд, — а ты говорила об этом родителям? Они знают, что ты чувствуешь?
— Нет.
— Почему?
— Потому.
— Это не ответ.
— Потому что им на меня наплевать.
— А мне, по-твоему, не наплевать?
Она резко повернулась к нему, глаза яростно сверкнули.
— Нет, не наплевать! И вы это сами знаете. Позавчера, когда мои родители приехали к вам в кабинет, чтобы забрать меня домой, вы сказали, что не считаете, что я лгу.
— Да, Мария, но это не означало, что я поверил тебе. Это не одно и то же. Я лишь предположил, что ты сама веришь в то, что говоришь. Я не сказал, что ты говоришь правду.
— Это не имеет значения, доктор Вэйд. Важно то, что вы не считали, что я лгу, когда я говорила, что я девственница. Вы не думали, что я сделала что-то нехорошее.
Доктор Вэйд с трудом скрывал свою тревогу. Он внимательно изучал лицо девушки: его темные глаза слегка прищурились, лоб изрезали глубокие морщины. И снова он увидел в ней признаки того, что через несколько лет она расцветет и превратится в настоящую красавицу. А сейчас она, маленькая и беспомощная, с надеждой смотрела на него своими немыслимо голубыми глазами. Джонас подумал о том, что он узнал во время посещения библиотеки и обеда с Берни. На секунду он задумался, рассказать ли девушке о своих находках, но потом быстро отказался от этой идеи, посчитав ее преждевременной. Он подождет по крайней мере до тех пор, пока не поговорит с эмбриологом, которого ему порекомендовал Берни.
— Доктор Вэйд, — сказала Мария тихо, — если вы считаете, что я верю в то, что никогда не была в постели с мужчиной, вы верите, что я говорю правду?
— Порой наше сознание может вытворять весьма странные вещи, Мария. Может быть, ты сделала что-то, но забыла об этом.
Она решительно замотала головой.
— Доктор Вэйд, я девственница.
Отец Криспин и Мак-Фарленды сидели на пластмассовых стульях в конце коридора и пили из пластиковых стаканчиков горький кофе.
— Спасибо, что подождали, — сказал доктор Вэйд, — это не займет много времени. Отец Криспин, очень признателен вам за участие.
Он повел их за угол мимо поста медсестры в ординаторскую, и они все расселись в маленькой комнате.
— Мистер Мак-Фарленд, вам с супругой придется принять важное решение. Мы с отцом Криспином можем вам только посоветовать, решение же принимать вам.
Тед, держа руку Люссиль, грустно кивнул.
Джонас Вэйд продолжил:
— Когда человек предпринимает попытку самоубийства, особенно когда этот человек несовершеннолетний, я обязан сообщать о происшествии в полицию. Это делается не для того, чтобы привлечь жертву к какой-либо судебной ответственности, а для того, чтобы защитить ее. В случае с несовершеннолетними они переходят под опеку суда и изолируются из среды, которая довела их до попытки самоубийства.
Тед подался вперед, пытаясь что-то сказать, но доктор Вэйд поднял вверх руку.
— Пожалуйста, сначала выслушайте меня. Случай случаю рознь. Обстоятельства, среда обитания ребенка бывают разными. Как правило, жертве идет на пользу вмешательство властей. Например, когда ребенка изолируют из неблагополучной семьи.
