Наташа Драгнич - Каждый день, каждый час
— Она беременна.
— Быстро. Длинная история, я полагаю.
Дора осушила бокал, закрыла глаза и рассмеялась.
— Ее зовут...
— Я не хочу знать!
— Мы долгое время были вместе. Я еще был студентом. В Загребе. Потом мы расстались. Прошлым летом я вернулся домой, она ждала меня здесь. Ничего серьезного. Наша связь ни к чему не обязывала.
— Я вижу.
— У меня были и другие женщины. Она ничего не говорила, даже если догадывалась.
Лука не мог смотреть на Дору. Он боялся встретить ее взгляд. Он представлял, как она встает и уходит — и всё будет кончено.
Потом у меня была выставка в Париже. Там была ты. Конец истории. Есть только ты. С тех пор, как я знаю тебя.
— Но она беременна!
— Да, от меня.
— Ты уверен?
Лука молчал. Что он должен был ответить?
— Как это могло случиться?
— Ты знаешь.
— Неужели вы не предохранялись?
— Она говорила, что принимает таблетки.
— А ты?
— Я не принимал. — Шутки были неуместны. — Я пользовался презервативами. Как правило.
Дора ударила кулаком по столу:
— Тогда как это могло случиться?!
— Не знаю.
Лука и правда не знал.
— Это несправедливо.
— Да, я понимаю.
— Что значит, ты понимаешь?!
— Я же сказал, что все очень сложно.
— Что в этом сложного?! Пока все просто и ясно. Дора подалась вперед. Черты ее лица исказились.
— Есть предыстория... — Лука говорил медленно и тихо.
— Я понимаю, но это не причина...
— Она была...
— Как ее зовут?
Лука неуверенно посмотрел на нее.
— Я хочу знать, как ее зовут.
— Но ты только что...
— Я не хочу иметь дело с призраками, если я... — Дора вновь откинулась на спинку стула и сделала пару дых тельных упражнений. Лука знал их. — Как ее зовут? Она говорила очень тихо, но Луку это не успокаивало, Скорее наоборот.
— Клара.
— Клара?
— Да, Клара.
Долгое молчание. Казалось, за столом они сидели втроем. Словно все было сказано и прояснено. Занавес.
— Пойдем к утесу.
С каждым шагом все вокруг становилось более знакомым, ясным и любимым. Море, галька, дом, выкрашенный желтой краской, узкая тропинка к маяку. Казалось, ничего не изменилось. Дора чуть не плакала. Воспоминания. Они остановились позади маяка. Они смотрели на море. Всё казалось таким возможным. Чайки пронзительно кричали над головой. Легкий ветерок играл Дориными локонами.
— Неужели я и правда приехала только пару часов назад? — Дора словно разговаривала сама с собой.
— Скорее вообще никогда не уезжала.
Лука обнял ее и поцеловал. Они долго стояли на вершине.
— Пойдем дальше.
Они шли в сторону утеса, согреваемые вечерним солнцем. Навстречу им попались две влюбленные парочки, которым не было до них никакого дела.
— Это где-то здесь. — Дора взволнованно посмотрела в пропасть.
— Да, еще несколько шагов, идем.
Лука потянул ее за собой, а около душистого куста дрока начал спускаться вниз. Он шел по узкой тропинке, а Дора за ним. Голова кружилась от воспоминаний, которые, словно ударами, подталкивают их в спины. Шажок, еще пара шажков, и они на месте. Дора и Лука присели на корточки около тайного входа в туннель. Посмотрели друг ин друга.
— Мы слишком большие. — Дора не могла поверить.
— Ерунда, давай попробуем. Конечно, будет не так легко, как пятнадцать лет назад. — Лука рассмеялся.
— Тогда иди первым.
— С удовольствием, любимая, ты всегда была маленькой трусихой.
— Я? Неправда! Я не...
Лука закрыл ее рот поцелуем, и она перестала спорить и волноваться.
— Ты совсем не изменилась. Я люблю тебя.
— Ты не должен этого говорить.
— Но это правда.
— Возможно, это не важно. Возможно, есть куда более важная правда. Должен быть целый список...
— Скоро стемнеет, давай попробуем пройти.
Дора пропустила его вперед и последовала за ним. Вслепую. Хотя знала, что на него нельзя положиться. Ей было все равно.
С огромным трудом они, смеясь, выбрались из туннеля и поднялись на ноги. Перед ними возвышался их утес. Окутанный воспоминаниями, образами, мыслями и временем, которые они провели здесь вместе. Им пришлось крепко уцепиться друг за друга, чтобы не свалиться со скользкого просоленного камня. Это было захватывающе и удивительно.
— Давай посмотрим на облака. Спорим, я снова тебя обыграю?
Дора и Лука лежали на утесе и рассматривали небо, на котором к счастью еще оставались облака.
— Смотри! Младенец!
Лука ничего не ответил. Он пытался рассмотреть облако, но перед глазами всё расплывалось.
— Мне жаль, я не хотела...
— Не обращай внимания.
Они молчали. Дора пыталась нащупать руку Луки:
— Почему ты должен был на ней жениться?
— Потому что я не смог снова так поступить с ней. Исключено.
— Я не понимаю.
— Она уже была от меня беременна. Я не хотел ребенка, она сделала аборт, а я ее бросил. Одного раза вполне достаточно.
Дора села, а затем, склонившись к Луке, нежно скользнула рукой по его лицу:
— Это ужасно. Мне очень жаль.
— В первый раз я повел себя как настоящая свинья. Я жестоко с ней обошелся. Мне она очень нравилась, но, когда она сказала, что беременна, да еще в присутствии Аны и отца, у меня сдали нервы, мне буквально не хватало воздуха, вся моя жизнь противилась этому. Это было неправильно, совершенно неправильно. Я ничего не сказал, но все было ясно, и она сделала то, чего я хотел, не заставляя меня просить об этом. Она так страдала и любила меня, что сделала всё, как я хотел. Но я не смог вынести этого ужаса и просто бросил ее. Ушел, не сказав ни слова, Наступил просто отвратительно. Мне было очень стыдно, Ни и не мог поступить иначе, потому что чувствовал, что мин жизнь далеко отсюда.
Дора обняла его. Она баюкала его и знала, что он никому об этом не рассказывал.
— Все совершают ошибки, за которые потом расплачиваются.
— Да, но кто-то в большей степени, а кто-то в меньшей.
— Ты прав. Бегство — не выход.
Солнце начало заходить. Воздух был полон ароматов, Нежности и соблазнов. Доре казалось, что ей снова шесть лет.
— Ты мог взять на себя ответственность за малыша, но зачем же было жениться? — прошептала Дора.
Для нее эти мгновения были самыми важными в жизни, и она стала очень осторожна и задумчива. У нее даже немного кружилась голова.
— Может быть. Так получилось, мне казалось, что у меня нет другого выбора, что я делаю что-то хорошее. Возвращаю долги.
— Лука, ты виноват только перед собой.
— Понимаешь, у меня было чувство, что я должен что- то сделать, как будто кто-то ждал от меня этого. Нет, никто ничего не говорил, но все за мной наблюдали... Это маленький город, Дора, можно сказать, деревня, где все всё друг про друга знают...
