Кристин Ханна - Ради любви
— Я думала, мы друзья, — сказала Анджи. — У тебя какие-то неприятности?
— Да.
— Чем я могу помочь?
Лорен разрыдалась:
— Ничем. Слишком поздно.
Анджи подошла к Лорен, обняла ее и подняла со стула. Лорен плакала все громче. Анджи гладила ее по волосам, приговаривая: «Все будет хорошо». Она повторила это не меньше десяти раз.
— Нет, не будет, — несчастным голосом сказала Лорен. — Мама бросила меня. Она уехала с Джейком.
— Ох, дорогая. Она вернется…
— Нет, — тихо произнесла Лорен. Удивительно, как больно было это признавать. Все эти годы Лорен имела возможность убедиться, что мать почти совсем ее не любит, но это все еще причиняло ей боль. — А миссис Мок говорит, что я не могу здесь остаться. Мне не заработать денег, чтобы платить за квартиру. — Она посмотрела в пол, затем медленно подняла взгляд на Анджи. — И даже это не самое плохое.
— Есть что-то еще хуже?
Лорен глубоко вздохнула:
— Я беременна.
Первой реакцией Анджи была зависть, ужалившая ее в самое сердце. Анджи ощутила, как по телу расходится яд.
— Девять недель, — сказала Лорен. Она была такая несчастная и такая юная.
Анджи отбросила свои эмоции. Еще будет время подумать, почему мир порой бывает так несправедлив, — ночью, когда она особенно явственно ощущает свое одиночество. Она быстро шагнула назад и села на кофейный столик. Ей нужно было создать дистанцию между ними.
Боль Лорен была осязаема. Рыжие волосы спутались, в карих глазах застыла печаль. Она, как никто, нуждалась в материнской заботе…
Нет. Анджи вздохнула:
— Ты сказала маме?
— Она потому и уехала. Она говорит, что вырастила «одну ошибку» и не собирается снова заниматься этим. Я пыталась сделать аборт. Но не смогла.
— Ты должна была прийти ко мне, Лорен.
— Как я могла прийти к вам в таком виде? Я знала, что это причинит вам боль. — Глаза Лорен медленно наполнились слезами. — Я не знаю, что делать. Дэвид говорит, что откажется от Стэнфорда и женится на мне, но он возненавидит меня. Мне этого не вынести. Мне просто страшно. Я не знаю, что делать, а теперь еще мне придется искать новое место для жилья.
— Все в порядке, Лорен. Сделай глубокий вдох и успокойся. — Анджи смотрела на нее. — Вы с Дэвидом собираетесь оставить ребенка у себя?
— Откуда я знаю? — Она опустила голову. Теперь она плакала почти неслышно. — Это моя беда. Я сама виновата. Может быть, миссис Мок разрешит мне пожить здесь еще некоторое время.
Анджи зажмурилась, чувствуя, как у нее самой выступают на глазах слезы. Она вспомнила Лорен в «Помоги ближнему»… на парковке у магазина… вот она обнимает Анджи в благодарность за такую ерунду, как одолженное платье и немножко косметики.
Лорен была одна в этом мире. Она добрая, ответственная девочка, она будет поступать правильно или изо всех сил пытаться это сделать, но как может семнадцатилетняя девочка найти верный путь в этом страшном мире?
«Будь осторожна с этой девочкой, Анджела».
Это был хороший совет, и Анджи пугало, что она не следует ему. Она с таким трудом избавилась от всепоглощающего желания иметь ребенка, разве она может позволить себе снова впасть в одержимость? Сумеет ли она быть рядом с другой беременной женщиной?
Но как она может отвергнуть Лорен в такой момент?
— Вот что я тебе скажу, — медленно проговорила Анджи, в сущности, ничего другого она не могла сказать. — Почему бы тебе не переехать жить ко мне?
Лорен, ахнув, подняла взгляд:
— Вы не можете этого хотеть.
— Я этого хочу.
— Вы передумаете. Вы увидите, как я становлюсь все толще, и…
— Ты доверяешь хоть кому-нибудь?
Лорен не ответила, но ответ читался в ее глазах.
— Доверься мне. Поедем вместе со мной в коттедж, на какое-то время, пока ты не разберешься, что делать дальше. Тебе нужна забота.
— Я буду убирать ваш дом и стирать. Еще я умею готовить…
— Тебе не нужно убирать мой дом, — улыбнулась Анджи. Хотя страх не исчез, ей вдруг стало легче. Возможно, она никогда не станет матерью, но это не значит, что она не может вести себя как мать. — Только появляйся на работе и продолжай учиться. Хорошо?
Лорен бросилась в объятия Анджи:
— Хорошо.
Лорен сложила в чемодан одежду, косметику, кое-какие мелочи, и комната сразу приобрела нежилой вид. Последней она забрала фотографию: они вдвоем с матерью. Годами Лорен пыталась вспомнить тот момент, когда была сделана эта фотография, но у нее ничего не получалось.
Спустившись по лестнице, она остановилась у дверей квартиры миссис Мок:
— Вот ключи.
— Куда ты поедешь?
Лорен подвела миссис Мок к окну. Анджи стояла рядом со своим автомобилем.
— Это Анджи Малоун. Я буду жить у нее.
— Я ее помню.
— Мебель вы можете продать в счет погашения долга?
— Ладно. — Миссис Мок грустно улыбнулась. — Мне жаль, Лорен. Если бы я чем-нибудь могла тебе помочь… Тебе не повезло. Твоя мать в самом деле не подарок.
Лорен отдала управляющей листок бумаги.
— Вот, — сказала она тихо. — Когда моя мама вернется домой, ей захочется узнать, где я.
В своем голосе она услышала прежнюю тоску по материнской любви, крик на краю пропасти, с этим ничего нельзя было поделать. Но сейчас было уже не так больно.
— Ты хорошая девочка. Желаю тебе всего самого лучшего.
— Может быть, я как-нибудь зайду.
— Лучше не надо, Лорен. Если ты уезжаешь из этой части города, то и не возвращайся. Но я буду здесь, если вдруг понадоблюсь тебе.
Миссис Мок улыбнулась в последний раз и попрощалась.
Пока они ехали по городу и вдоль побережья, Лорен смотрела в окно, не говоря ни слова. Время от времени она косилась на Анджи, которая что-то мурлыкала, подпевая радио. Возможно, она тоже не знала, что сказать.
Лорен закрыла глаза. Она попробовала представить Анджи в роли своей матери. Анджи никогда не дала бы пощечину своей беременной дочери и не сбежала бы от нее или…
— Приехали. Вот он, дом, милый дом.
Глаза Лорен широко раскрылись. Может быть, она на минуту заснула. Все это, безусловно, было похоже на сон.
Анджи говорила, пока они поднимались по лестнице:
— …очень сильный водяной напор. Смотри, чтобы тебя не смыло, когда принимаешь душ. — Она остановилась, обернулась. — Вот твоя комната. В детстве мы с сестрами спали здесь. — Она открыла дверь в конце коридора.
Это была большая красивая комната под скатом крыши. На обоях — розовые бутоны и виноград. Тот же узор на покрывалах двухъярусных кроватей. В углу маленький дубовый письменный стол, слева от него три больших окна с видом на океан.
