Барбара Фритти - Секрет, который нам не разгадать
– Ты права. Все могло быть по-другому. – Нед на миг умолк и пристально посмотрел на нее. – Так чего ты хочешь от меня сейчас?
Это был трудный вопрос. Чего же ей хочется? Чтобы у них была нормальная семья. Чтобы была жива Эбби. Чтобы время повернулось вспять. Но все это абсолютно невозможно.
– Я хочу, чтобы ты был счастлив. Я хочу, чтобы ты был жив и здоров, – сказала она. – Если ты отказываешься ехать в Сан-Франциско, что ты намерен делать?
– Можешь за меня не беспокоиться, Лорен. Я не стану для тебя обузой.
– Но я не могу закрыть глаза на состояние твоего здоровья. Ты – мой отец. Я – твоя дочь. Только так и не иначе. Так что давай что-то решать.
– Знаю, что мой разум медленно угасает, – медленно проговорил Нед. – Это меня пугает. Я не всегда понимаю, что делаю. Иногда я оказываюсь в странных местах и не знаю, что привело меня туда.
Лорен ужаснулась этому признанию. Он отмахивался от своей болезни с первого дня, как она приехала к нему.
– Но здесь, в Бухте Ангелов, у меня есть ориентиры, – продолжал Нед. – Я знаю, где нахожусь, и в состоянии найти дорогу домой. Не то что в чужом городе. Там я быстро заблужусь. Мне нужно видеть вокруг себя знакомые вещи.
Лорен видела, что ему страшно, и этот страх передался и ей самой.
– Ну хорошо, пап. Что же нам делать? Может, найти кого-то, кто жил бы вместе с тобой?
– Я не смогу жить с чужим человеком.
– А если кто-то будет лишь приходить каждый день? Убирать в доме, готовить для тебя еду?
– Помощь была бы кстати, но у меня мало денег.
– Я могла бы оплачивать такие услуги.
– У тебя много денег? – усмехнулся Нед.
– Не скажу, что много, но на это хватило бы.
Нед повернул голову и задумчиво посмотрел на дочь.
– Зачем тебе это? Мы ведь только что установили, что я дрянной отец. Я не хочу быть тебе обузой.
– Я тоже не хочу, но так уж получается.
– По крайней мере, ты готова честно это признать.
– Давно пора, тебе не кажется?
– Если хочешь знать, что я действительно думаю… Я думаю, что тебе стоит вернуться сюда, в Бухту Ангелов. После того как пару лет назад Марта удалилась от дел, у нас нет кондитерской. Сэм у себя в кафе печет пироги и печенье. Вот, пожалуй, и все. В наш супермаркет привозят фабричную выпечку бог весть откуда. Бухте Ангелов нужна хорошая пекарня. Ты могла бы открыть ее здесь. Разве не об этом ты когда-то мечтала?
Лорен удивилась этому предложению: похоже, отец и впрямь над этим размышлял. И, главное, он прав. Пекарня действительно когда-то была ее мечтой, но ведь как давно это было!
– Сейчас мне этого не хочется. Моя жизнь изменилась.
– А ты вернись к своей старой мечте.
– Нет.
– Это было бы хорошо для тебя.
– Вряд ли.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, – раздраженно ответила она, чувствуя себя так, будто оказалась на потерявшем управление поезде. Раньше отец не проявлял интереса к ее увлечениям. Неудивительно, что его слова немного ее встревожили.
– Ты подумай на досуге, – продолжал Нед. – Поживи здесь недельку, привыкни к здешней жизни. Глядишь, найдешь что-то интересное.
– Например?
– Например, поймешь, что нет ничего лучше родного дома, – улыбнулся Нед.
* * *Шейн вырос в двухэтажном доме в конце тупика в одном из старых кварталов Бухты Ангелов. В семье было пятеро детей, а если прибавить к ним многочисленных домашних питомцев, то нетрудно предположить, что этот дом никогда не знал тишины. Сегодняшний вечер не был исключением. Остановив мотоцикл на тротуаре, Шейн увидел, что в гостиной уже полно людей. Мать явно постаралась с размахом отпраздновать день рождения отца, которому сегодня стукнуло шестьдесят пять лет.
С трудом верилось, что его отец и Нед Джемисон почти ровесники: состояние их здоровья отличалось как небо и земля. Джон Мюррей был бодр, крепок, носил на себе несколько фунтов лишнего веса, отличался прекрасным аппетитом, заразительным смехом и неиссякаемой энергией. Этакое ходячее воплощение жизнелюбия. В детстве Шейн был очень близок с отцом, однако в конце школы все изменилось.
Не успел Шейн слезть с мотоцикла, как рядом с домом остановилась машина его сестры Кары. Она с театральным стоном выбралась наружу. Кстати, причиной тому был не столько ее огромный живот, сколько немалых размеров коробка у нее в руках.
Шейн подошел к ней и взял коробку.
– Что это? Пытаешься затмить меня?
– Ну, это несложно! Гляжу, ты пришел с пустыми руками.
– Тогда пусть это будет наш общий подарок, – усмехнулся Шейн.
– Не возражаю, если ты раскошелишься на сорок долларов.
– Ты купила подарок за восемьдесят долларов? Какая щедрость! Что это, если не секрет?
– Новый радиоприемник. Да и не восемьдесят, а сто двадцать. Мы с Ди купили его в складчину, но я с радостью возьму у тебя деньги и скажу, что ты был третьим. И еще я рада тебя видеть. Я не думала, что ты приедешь.
– Как можно! Это ведь день рождения нашего старика, – ответил Шейн.
– Но последние двенадцать ты пропустил. Что ты стоишь здесь и не заходишь? Боишься, что тебе станут задавать вопросы про Эбби и Лорен?
– И это тоже.
Кара задумчиво посмотрела на брата.
– Что у тебя не так с родителями? Ты всегда сама вежливость, но я чувствую, что на самом деле вы все какие-то скованные. Сначала я думала, что это потому, что тебя долго не было и ты отвык от дома. Но ведь ты в городе уже несколько недель.
– Все в порядке, – заверил ее Шейн. – Обо мне не беспокойся.
Кара посмотрела на дом.
– Мне тоже туда не особенно хочется. Завтра подруги устраивают вечеринку в честь моего будущего ребенка. Так что придется увидеть одни и те же лица дважды. Дело даже не в вопросах, а в том, как на меня будут смотреть – сочувственно, с жалостью, думая про себя: «Бедняжка, она делает вид, что все хорошо». – С этими словами Кара снова повернулась к брату. – Я знаю, люди именно так и думают. Я же не дура.
– Никто этого не говорит.
– Нет, именно так и говорят у меня за спиной. Но они еще посмотрят… они еще увидят, как Колин проснется. – Кара вздохнула. – Знаешь, чем раньше мы войдем внутрь, тем быстрее сможем уйти.
С этим словами Кара расправила плечи и зашагала к дому.
Друзья и родственники приветствовали их объятиями и поцелуями. Шейн выскользнул из них по возможности быстро. Поставив подарок на столик, он отправился в кухню, где был устроен бар. Там он щедро плеснул себе виски «Джек Дэниэльс» и одним глотком осушил стакан. Нет, он, конечно, рад вернуться в родной город, но приход в родительский дом – совершенно другое дело. Каждый раз, входя в его двери, он получал очередную порцию неприятных воспоминаний.
Он по-прежнему помнил тот день, когда его жизнь переменилась раз и навсегда. Ему тогда было пятнадцать. Он рано вернулся домой после игры в американский футбол. Виной тому была травма – вывихнул коленный сустав. Проковыляв в кухню, чтобы взять льда для компресса, он невольно подслушал малоприятный разговор.
