Хирург Коновалов (СИ) - Волкова Дарья

Ладно, толку строить гипотезы. Мы живем здесь и сейчас. И возможности иметь точный план на какой-то более-мене приличный срок времени, у нас, как говорил один известный литературный персонаж, нет. Внезапно смертен, вот в чем фокус.

Все, к черту метафизику. Беру телефон, набираю сообщение Инне

Вадим Коновалов: Соскучился жутко. Давай, я тебя сегодня с работы украду?

Ответ не приходит сразу. Зато после короткого стука почти без паузы открывается дверь кабинета. Это Катя.

– Вадим Эдуардович, барышня уже лягли и просют!

Гашу экран. Плановая.

Когда выхожу из операционной, меня ждет ответ:

Инна Ласточкина: Я сегодня не могу.

Поскольку все операцию Колян только и делал, что бесил меня, я тоже не в самом лучшем настроении. Надо ноги размять.

Вадим Коновалов: Минут через десять зайду.

Ты же недовольна, когда я захожу к тебе без предупреждения, Ласточка. И, кстати, тему того, почему мы должны скрывать наши отношения, мы так и не обсудили.

Телефон отображает входящий от Инны. Как мы умеем быстро, когда нам надо.

– Да?

– Привет. Слушай, по поводу встречи. У меня релиз на носу.

– Чего?

– Мы апдейтим систему, так что я сейчас и в ближайшие дни допоздна на работе.

Я худо-бедно складываю ее слова в некое подобие картинки. Ох уж эти обновления. По мне, так лучшее – враг хорошего. Но работа есть работа, тут ничего не попишешь.

– Ну, тогда до субботы.

– А на субботу у нас как раз выкат обновлений.

Да твою же мать!

– Почему именно в субботу?!

– Ну не в понедельник же? А если что-то пойдет не так? Мы всегда так делаем.

Пытаюсь справиться с раздражением. Это же работа. Но у меня никогда раньше работа женщину не забирала!

– Воскресенье тоже занято?

– Если в субботу все пойдет по плану, то нет.

Так, надеюсь у вас хорошо проработанный план!

– Тогда я тебя в субботу после всего заберу.

– Вадим… Это неудобно.

– Кому неудобно?

Я глотаю все остальное – что напою, накормлю, на массажный стол положу. Я умею уговаривать. Сейчас не хочу. Дай мне знак, черт возьми, что тебе на меня не совсем по хрен!

Слышу из трубки вздох.

– Ладно. Хорошо.

– Во сколько освободишься в субботу?

– Не знаю. Как пойдет. Пять-шесть-семь вечера.

– Буду ждать твоего звонка или сообщения.

Засовываю телефон в карман. Кто бы знал, что ласточки такие сложные в содержании.

***

К семи вечера субботы я понимаю, что дома больше не могу находиться. Инна на все мои сообщения отделывается короткими: «Работаем». Ладно. Работай. Но пока я доеду до клиники, может, она уже закончится, твоя долбанная работа.

Это оказывается правильным решением. Потому что как только я паркую машину, раздается звонок от Инны.

– Мы закончили.

Мы – это кто, интересно? Вспоминаю ее томного мачо заместителя. Дошел, кстати, до ортопедов, дисциплинированный. Ладно, главное, что закончили.

– Жду тебя на парковке, прямо напротив входа.

Мне кажется, я Инну удивил. Отвечает после паузы.

– Хорошо. Выхожу.

В субботу вечером служебная парковка почти пустая. Я выхожу из машины, опираюсь на капот, стою прямо напротив входа. Под камерами, да. Что ты там говорила про «не афишировать», Ласточка? Давай устроим шоу для Альфа.

Стеклянные двери открываются, выходит Инна. И все мысли по поводу шоу вылетают у меня из головы. Она выглядит уставшей. Она и в самом деле устала. Спускается медленно, то и дело поправляя плечевой ремень сумки с ноутбуком. Ну, вот какая необходимость так себя загонять?!

Впрочем, я сам из операционной иногда выползаю. Но это же… Другое? Нет?

Я делаю пару шагов к Инне, пытаюсь взять у нее сумку, но она не отдает.

– Он слим. В смысле, не тяжелый.

Ой, садись уже! Открываю пассажирскую дверь и подпихиваю Инну к машине.

– Поехали. Суп стынет.

Ну да, я умею. Чего там уметь? Правда, не стал уточнять, что в роли супа у меня по определению холодный свекольник.

Инна не реагирует на моли слова, устраивается на переднем пассажирском, прижимая к груди сумку с ноутбуком. Да, укатали Ласточку апдейты. Затевать сейчас разговор о том, почему же все-таки мы должны вести себя как спецагенты на задании, чтобы никто не догадался, что между нами что-то есть, сейчас вообще негуманно. А мы за гуманизм.

– Как все прошло?

– Нормально.

– Устала?

– Да.

Односложные ответы говорят сами за себя. И я больше ни о чем не спрашиваю. Но Инна сама дает мне дополнительные объяснения.

– Просто обновление очень масштабное. Много… Много надо было сделать.

Киваю. В целом понятно, хоть и без деталей. А еще понятно, что секс мне сегодня не светит. Будет попахивать некрофилией. Но это не расстраивает. Главное, что Ласточка под боком.

К тому моменту, когда мы подъехали к дому, Инна уже минут пятнадцать как спала. Вот же ушатали мне девоньку. У нее там полтора десятка бездельников, наверное, а спит в машине в субботу почему-то Инна.

Аккуратно касаюсь ее колена, наблюдаю, как вздрагивают ее ресницы.

– Ой… Я заснула? Извини.

Возится, отстегивая ремень. Я, пользуясь случаем, все-таки отбираю у нее сумку с ноутбуком.

– Не бойся, не уроню твою прелесть. Как вариант – могу взять на ручки тебя. Вместе с ноутбуком.

– Не надо, – после паузы вздыхает Инна. – Сама дойду.

Ласточки, сука, самостоятельные.

***

– Ты есть хочешь?

– М-м-м-м… Извини, но, наверное, нет. Суп же можно будет потом разогреть?

– Свекольник едят холодным.

Инна бросает на меня укоризненный взгляд. Игнорирую.

– Может чаю? Вина? Лимонада?

Она качает головой.

– Чего тогда?

Вздыхает виновато.

– Спать.

Ну, я так и предполагал. Подпихиваю ее в сторону спальни.

– Вперед.

– Нет, погоди, – бормочет. – Надо же сначала в душ. Я сейчас… Дай мне что-нибудь, Вадим, футболку, полотенце. Лучше бы я домой поехала, правда.

– Иди уже так спать!

Потому что глаза у Инны так до конца и не открылись, по-моему, спит на ходу.

– Нет, – упирается. – Я пойду в душ.

Сам иду в спальню, возвращаюсь с полотенцем и футболкой.

– Изнутри не запирайся. Вдруг ты прямо в ванной уснешь.

– Не усну.

Не уснула. Очень скоро из ванной прошлепали ее босые ноги. И я пошлепал вслед за ней.

Инна основательно укуталась в одеяло. В спальне прохладно, на полную катушку работает кондиционер. Из-под одеяла торчит только кончик нос и темноволосая макушка. Сажусь рядом на кровать, провожу по одеялу рукой.

– Я буквально полчасика еще посплю, – бормочет Инна. – Разбуди меня.

– Обязательно, – я добираюсь до шеи, потом до головы. Нет у Инны косы до попы, зато волосы у нее мягкие. И гладить ее по голове – такой кайф. Видимо, для нее тоже. Потому что Инна вырубается мгновенно. А я какое-то время еще сижу и смотрю на нее, спящую. А потом иду проверять, как у меня получился свекольник.

***

Долгий, без перерыва, целительный сон творит чудеса. Вчера я была выжата как лимон. А сейчас довольно потягиваюсь, потихоньку выбираясь из-под одеяла. У Вадима в спальне шторы блэкаут, но вчера, похоже, он забыл их задернуть. И сейчас вся его белая спальня освещена лучами яркого утреннего солнца.

И Вадим тоже освещен этими лучами. Я сажусь на кровати, обнимаю себя руками за колени. И смотрю на Вадима. Я впервые вижу его спящим. Если не считать тот раз, на турбазе, когда он спал, сидя за столом и положив голову на руки. Сейчас же совсем другое.

Он всегда вставал раньше, когда я оставалась на ночь у него. Но сегодня… Я поворачиваюсь, беру телефон с тумбочки. Семь утра!

В воскресенье в семь утра встают только извращенцы! Вадим, конечно, своеобразный. Но не настолько. Снова возвращаюсь к своим наблюдениям. У меня первая такая возможность разглядывать его, не таясь, без вопросов: «Что ты на меня так смотришь?».

В свете утреннего солнца волосы у него реально золотистые. И черты лица расслабленные, мягкие. А щеки… Нет, не потемневшие. Но они все равно поменяли свой цвет, и я точно знаю, что если сейчас протяну руку и коснусь его щеки, она будет колючей.