Цыганка против пикапера (СИ) - Арсеньева Аселина

Верхняя часть пуховика падает, свисая на пол с моих ног. Многочисленный тонкие золотые браслеты на освобождённых от резинки пуховика запястьях, негромко позвякивают. Скинуть слишком тёплый пуховик с колен даже не пытаюсь, так как тогда придётся сгонять девушку, а она до сих пор за меня мёртвой хваткой держится, словно за спасительную соломинку.

Даю ей стакан воды, который только что принесла Арина.

— Арина, нам ещё сока, — Арина некоторое время растерянно смотрит на меня, даже растерянно сглатывает. Наверное, потому, что в офисе с девушками на руках я замечен ещё не был, а тут до сих пор держу на руках держащую меня за грудки, довольно необычную девушку. Для меня офис сугубо рабочее место.

— Какого?! — отмирает Арина. — Вам чая… — добавляет она запнувшись.

— Какого нам сока? — ласково спрашиваю у Моди, не обращая внимания на оговорку Арины.

— А какой есть? — хлюпает она носом оживившись, и с такой надеждой смотрит на Арину, будто ребёнок на мать перед ларьком с мороженым, в надежде получить сразу и всё!

— Любой, — Арина сдерживает улыбку. Похоже, и её реакции Модины забавляют.

— Тогда мне манговый и ещё компоту хочу вашего столовского. А ещё давай тогда виноградного и этого, как его там… грейпфрутового, — отцепляет одну руку от моей рубашки и хватается за свой v-образный ворот распашной блузки, проветривая там в аккурат под моим взглядом, — жарко у вас что-то уж слишком… вот и пить много хочется, — поясняет она вдруг смутившейся Арине.

Моди на удивление молчаливо выпивает несколько стаканов разного сока подряд. Арина стоит рядом, чтобы подлить. Замечаю, что девушке неловко, и жестом даю понять, что теперь справлюсь сам.

Стоило Арине выйти, Моди оторвалась от стакана томатного сока и просверлила взглядом закрывшуюся за Ариной дверь. И ничего, что для этого ей на сто восемьдесят градусов на мне провернуться пришлось.

— Бедняжка… — вздыхает она.

— Кто?

— Ну не я же, — вновь с заметным удивлением во взгляде вздыхает Моди. — Хотя и я, наверное, тоже…

— Расскажешь? — спрашиваю, участливо заглянув ей в глаза.

— Угу. Тебе расскажу…

— Тебе удобно сидеть.? Может быть, в кресло пересядешь? — предлагаю, так как хоть Моди и импульсивна и, как наивный ребёнок, действует без задней мысли, но я всё-таки мужчина, и её непоседливые ёрзания у меня на руках вместе с открывающимся мне сверху видом на декольте, несколько выбивают нужные мысли из головы.

— Не хочу, так уютней и… доверительнее, что ли.

— Не сомневаюсь, — мысленно хмыкаю на недогадливость, временами пугающей своей внимательностью к мелочам и интуицией, цыганки. — Тогда бери ещё сок и начинай.

— Не-а… такое только под водку пойдёт, а я непьющая. Так уж лучше вообще без стакана.

Теребит краешек моего воротника.

Всем видом показываю, что готов слушать.

— Меня в институт не приняли, — набрав в грудь воздуха, всхлипывает она после недолгого молчания.

— И ты так расстроилась? Причину указали? — кивает. — Никто не мешает попытаться ещё раз, с учётом всех требований.

— Не-а, ты не понимаешь… — Моди словно задохнулась воздухом, но, выровняв дыхание, продолжила. — Даже на порог не пустили!

— То есть?

— Там охранники эти, сначала с порога выпроводить пытались, но ты же меня знаешь? Я и до начальства дойти могу!

— Та-а-ак, — ободряюще сжимаю её ладонь, чтобы продолжала, а сам даже представлять не хочу эту сцену позора.

— Ну…, большое начальство ко мне не вышло, а вышел какой-то мужик, на погонах с краюшку две малюсенькие звёздочки. Видать, какой-то препод у них. В общем, как гаркнул командным голосом, чтобы не ошивалась рядом, я аж там же на месте и подскочила. А вокруг зеваки все смеются, подтрунивают. И охранники эти… Все вокруг забаву нашли, твердили, что мне такой там не место, чтобы убиралась, и чтоб ноги моей там не было. И даже никто слушать не желал, что я поступать, как все, хотела.

Нет, ну я-то… Мне ж палец в рот не клади… Я же у того охранника вырвалась, да и всё тому с двумя звёздочками и высказала!

— И что ты сказала?

— Что поступать пришла, и что я умнее всех их, вместе взятых… И вообще, любого преступника вычислить могу! Мне даже учиться не надо, ей-богу! А пришла туда только потому, что знаю, что без корочек на работу в следователи не берут.

Моди распалилась, с обидой рассказывая, что её словам даже не внимали. Им заранее было всё равно, что она скажет. От обиды она решила доказать, что действительно годится на следователя, но сделала ещё хуже. Кому понравится, когда при всех тебя ходоком назовут и про бесплодие расскажут. На этом фоне больная печень охранника, которую она посоветовала подлечить и притормозить с алкоголем, казалась уже мелочью.

Модина рассказывала мне свою историю, периодически всхлипывая и взглядом ища поддержки.

— В общем, выставили меня с позором, и даже никто не посмотрел, как я стрелять умею или чего там ещё милицейские должны уметь? — задумывается. — А! Ну, бегаю я ещё быстро! Любого преступника догоню, а они…

— Не сомневаюсь, — ну вот как ей такой сказать, что она неправа?

— Лёва, ну зачем они так? Я же учиться хочу… Лёва, а чего ты так смотришь? Ты же на моей стороне?

— Разумеется, на твоей, — успокаиваю девушку.

Ну, что тут ответишь? В её понимании, в универ сходить, — это как в гости на пирожки зайти. Всё должны разжевать, объяснить, а потом принять.

— Степан где? — вспоминаю того, кто уже давно должен был объяснить Модине, что к чему, и не допустить подобной истерики. Девушка же неплохая, сообразительная. К тому же редкой доброты и отзывчивости. Ну да, эксцентричности и непосредственности ей не занимать, но не объяснить девушке элементарных вещей, чтобы она могла избежать негатива, — жестоко. Если бы Степан с ней поговорил, помог, она бы не пошла туда вот так, чтобы выставить себя при всех идиоткой.

Его молчание лишь утвердило девушку в ошибочных предположениях.

Мы все знали, что Моди собирается поступать. Когда собирались все вместе, она не раз об этом говорила. Я и подумать не мог, что Степан ей ничего не объяснит. У него была возможность не только с ней поговорить, но и нанять для девушки репетиторов из нужного вуза, если уж самому возиться не хотелось, в чём я неожиданно удивлён. Они бы Моди и порядок поступления объяснили и уровень знаний оценили, да самое элементарное, — по форме одежды посоветовали. Я видел паспорт Моди. Записана как русская, с русской фамилией, — Антипова. С фотографии смотрит красавица, совсем без косметики, в строгой белой блузке и тёмном пиджаке.

— Лёв, ты чего задумал? Зачем тебе Судьбинушка? — тонко чувствует мой настрой Моди.

— Поговорить.

— Ты это брось! Лучше скажи, по твоим меркам они там справедливо со мной?!

— Несправедливо.

— Вот и я о том! — благодарно смотрит на меня.

— А тот мужчина в погонах, ничего тебе не сказал о сроках поступления?

— Сказал?! — возмущённо фыркает. — Да он вообще говорить не умеет! Только командовать. Заявил, что я не вовремя и не по адресу. Ещё и народ похихикал, что вокзал на другом конце города. Нашлись, судьи…

— То, что ты не вовремя он прав. А то…

— Это почему ещё я не вовремя?! — зацепилась она, прервав меня на полуслове.

— Никогда не интересовался этой темой, но насколько я слышал, там чуть ли не в феврале нужно подавать заявление, а потом, если не ошибаюсь, какие-то психологические тесты на профпригодность до вступительных экзаменов проходить. Думаю, тебя на профпригодность по внешнему виду отсеяли.

— Вот сволочь! — восклицает она.

— А вот то, что ты не по адресу, я бы с ним поспорил. Уверен, что он глубоко ошибся, дав оценку лишь по твоему внешнему виду.

— А что не так с видом-то? Ну, цыганка я… И что это ему обо мне путного сказало?! Он, вообще, на морду не русский, хоть и при форме! Я ж не придираюсь! К тому же я ж издалека приехала, могли бы и посмотреть, чисто по-человечески. Потом бы их бумажки заполнила… — надувает щёки.