Татьяна Корсакова - Слеза ангела
– Лучше, – соврала Света.
– Ну вот, отдыхай, слушай музыку. Если хочешь, подремли, а я пока покараулю.
– Я уже выспалась.
– Тогда просто расслабься, не сиди с кислой миной.
Света откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Велено расслабляться, значит, нужно расслабляться. Веселая песенка сменилась какой-то заунывной балладой. Девушка уже хотела попросить Ивана переключиться на другую волну, когда в лирический мотив вплелись сначала помехи, а потом женский голос. От голоса этого тело покрылось гусиной кожей, а в горле моментально пересохло.
– Ты слышишь? – Света вцепилась в плечо Ивана.
– Помехи, сейчас настрою.
– Подожди! Ты голос слышишь?
– Какой голос? – Иван нахмурился.
Голос был тихий, едва различимый…
– …Здесь холодно… впусти меня… впусти, избранница…
– Что за хрень? – Иван, перегнувшись через спинку сиденья, удивленно посмотрел на Свету.
– Это ее голос, неужели не узнаешь?
– Чей?
– Риткин!
– Корнеева, не говори ерунды! Ритку убили, она в морге.
– Ее нет в морге! Ты забыл?
– Прекрати истерику! – рявкнул Иван. – Всему можно найти объяснение.
– …Ваня, Ванечка, ну хоть ты ее убеди… Она не понимает, а мне холодно…
– Черт! – Иван взъерошил волосы. – Этого не может быть, нас кто-то разыгрывает.
– По радио?!
– Этот голос не похож на Риткин.
– Похож!
– …Избранница, князь хочет тебя видеть… тебя и Слезу ангела… Принеси ему Слезу, и холод уйдет…
– Опять эта Слеза! Что еще за Слеза? – требовательно спросил Иван.
– Я не знаю.
– А кто такой князь?
– Господи, да я вообще ничего не понимаю. Вань, звони капитану, пусть возвращается.
– Хоть одна толковая мысль, – Иван порылся в кармане, достал мобильник, посмотрел на экран и чертыхнулся. – Связи нет.
– Почему?
– Откуда мне знать?! – взвился он. – Нет и все!
– Вань, ты только успокойся, все будет хорошо, – Света погладила его по плечу.
– Я спокоен, я совершенно спокоен. Все можно объяснить с рациональной точки зрения…
– …Мы идем к тебе, избранница…
Свете захотелось завизжать от ужаса. Ее мозг, как ни старался, не находил происходящему рационального объяснения. Сорваться в пучину бреда было легко, один только этот голос из приемника чего стоил…
– Корнеева, кажется, к нам гости, – Иван говорил спокойно, но от этого нарочитого спокойствия кровь в жилах превращалась в лед. – Смотри…
– Куда?
– Там на дороге что-то белое, – чтобы лучше видеть, Иван приник к лобовому стеклу.
Со своего заднего сиденья Света не видела ровным счетом ничего. Поколебавшись секунду, она перебралась на водительское место, всмотрелась в темноту за окном.
– Вань, тебе показалось.
– Ничего не показалось. Вон, смотри!
Да, Иван был прав. На самом краю освещенного фарами пространства стояла девушка: светлое платье, длинные волосы… Разглядеть цвет того и другого Света не могла, но была абсолютно уверена, что платье бирюзовое, а волосы рыжие…
– Ритка… – выдохнула она и торопливо перекрестилась.
– Корнеева, ты же атеистка, – Иван посмотрел на нее с укором.
– Я сомневающаяся, – она прижалась носом к стеклу. – Вань, это точно Ритка…
– Фигня! – Он неожиданно приободрился, расправил и без того широкие плечи. – Просто кто-то хочет, чтобы мы думали, что эта баба – Ритка.
– Кто?!
– А вот мы сейчас и узнаем! – Иван толкнул дверцу.
– В-а-а-ань! – завыла Света. – Не ходи туда! Вдруг это и в самом деле она?!
– Корнеева, я не верю в вампиров, оборотней и восставших мертвецов. Я верю в человеческую подлость и злонамеренность. Вот, смотри, почему она в темноте топчется, а к машине не приближается? Да потому что если она подойдет поближе, то мы ее маскарад сразу раскусим.
– Вань, даже если это не Рита, все равно опасно.
– Спокойно, Корнеева! Гляди, что у меня есть! – Из кармана пиджака он достал пистолет.
– Откуда это у тебя?
– Он газовый. Убить не убьет, но шкуру попортит.
– Вань, а если она там не одна? – Ох, и не хотелось Свете его отпускать, до дрожи в коленках не хотелось, до зубовного скрежета. – Давай дождемся Золотарева. У него, наверное, и оружие настоящее есть.
– Хочешь, чтобы этот мент меня трусом считал?
– Я хочу, чтобы ты остался в машине и не ввязывался ни в какие истории.
– Я уже ввязался в историю, – оборвал ее Иван.
– …Ванечка, я жду тебя, – зашуршало из приемника, и Света взвизгнула.
– Иду, красавица моя, иду! – зло сказал Иван и вышел из машины.
Он хлопнул дверью, и приемник тут же замолчал: ни помех, ни ужасного шепота – гробовая тишина. Света вцепилась в руль, подалась вперед, провожая тревожным взглядом широкую спину Ивана. Он шагал медленно, держа пистолет в вытянутой руке. Дурак! Ну какой же он дурак! Кому нужна эта бравада?!
Иван был уже на самой границе освещенного фарами участка, когда Ритка – или не Ритка – призывно махнула рукой и отступила в темноту.
– Вань! Не ходи за ней! – что есть мочи заорала Света.
Это было какое-то гиблое место, аномальное. Оно смяло и поглотило ее крик, сделав все возможное, чтобы Иван его не услышал. На мгновение молодой человек замер, а потом решительно шагнул в темноту. Света зажмурилась, крепко сжала руль.
Господи, Господи, Господи! Ну, сделай же хоть что-нибудь!
Тишину, напряженную, почти осязаемую, разорвал вопль ужаса. Света могла поклясться чем угодно, что кричит Иван. Вопль захлебнулся на самой высокой ноте, и черный лес вздрогнул от выстрела.
Иван! Что-то случилось с Иваном. Что-то страшное… Она предупреждала, а он не послушался… и сейчас там, в темноте, кто-то кричит и стреляет, а она здесь, заперта в «Опеле», и ничем не может помочь. Или может?..
Рука нашарила ключ зажигания, надо попробовать завести машину…
«Опель» раздраженно чихнул, и… мотор заработал. Слава тебе, господи! А капитан Золотарев считал, что машина заглохла окончательно…
Все, нет времени думать, нужно действовать. «Опель» дернулся и медленно пополз вперед, вспарывая светом фар кромешную темноту. Он полз, а время остановилось. Света вдруг почувствовала себя мухой, застывшей в капле янтаря. Она вроде бы пытается трепыхаться, а вокруг ничего не происходит. Только черный лес и темнота. Ванечка, ну где же ты?..
Темнота вдруг ожила, приобрела форму, объем и цвет. Темнота превратилась в Ритку, уперлась ладонями в лобовое стекло, прижалась к нему бледной щекой, улыбнулась самой жуткой в мире улыбкой…
– Ну что же ты, избранница? Как некрасиво…
Света уже не понимала, откуда доносится этот шуршащий, точно опавшая листва, голос: из приемника или снаружи. Она не могла оторвать взгляда от черного разверстого рта и длинных клыков. Ой, мамочки…
