Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви
«Я тебя не боюсь! Позвони прежде, чтобы я тебя встретила. ЖДУ!»
Глава 10. Дом Оржака
Домашний очаг Оржака бурлил. Нас встретила его жена, женщина маленького роста в национальном костюме, расшитым красочными узорами. Сыновья радостно обнимали его и следом пожимали мне руку.
Цветы с духами ей пришлись по вкусу, она пламенно благодарила, заставив меня даже смутиться.
В ограде дома стоял огромного размера мангал, разносящий ароматные запахи жаренного мяса. Суетившиеся у него двое мужчин, радостно окрикнули Оржака. Он ответил тем же.
Мы зашли в дом, разделись и прошли в огромного размера зал, во всю длину которого растянулся стол, накрытый голубого цвета скатертью, усеянную блюдами, вазочками, корзинками, наполненными разной снедью. С нами здоровались мужчины, женщины, в которых я не мог найти отличий, лишь взгляд и рукопожатие одного, электрическим током прошло по мне.
Маленького роста мужичок крепкого телосложения, с не стареющим лицом, отмеченным еле заметными, молодыми морщинами, белоснежные ровные зубы и глаза…
Его глаза – прожекторы! В этом мире нет и не может быть чего-то того, что они бы не видели и не познали. Им тысячи лет! В них заключена вся кладовая человеческих знаний, не тех что скрыты в непонятных словах и терминах, в символах, формулах, цифрах. Они познали основы, принципы, силы, благодаря которым мы живем.
Его глаза мне напомнили глаза Юры, но если Юра обладал каким-то интуитивным видением мира, то эти глаза прошли осмысленный путь познания.
Пожимая мне руку, другую он опустил на мое плечо, хитро улыбаясь, смешным голосом сказал:
– Привет!
– Здравствуйте, – ответил я, пребывая в шокированном состоянии.
Оржак уже исчез из вида, слившись в толпе, таких же как он. Все так же просверливая взглядом, он заботливо усадил меня за стол. Сам обошел его, сев чуть левее. Если бы не Юра, я бы так и просидел вечность, не в силах оторвать взгляда от гипнотизирующих меня его глаз.
– Ну, как ты? – присаживаясь рядом, улыбаясь, спросил он.
– Пока не знаю.
– Тяжеловато одному среди луноликих граждан?
– Напротив, как-то странно, я не чувствую себя здесь мебелью, хотя я ровным счетом ничего не понимаю из того, что тут происходит.
– Могу рассказать сценарий, – улыбнулся он, – сейчас все нажруться в прямом и переносном смысле, потом национальная борьба, песни. Кстати, ты слышал «Ветер с моря дул», помнишь, Натали была такая?
– Конечно, помню.
– Вот ее и еще херову гору песен в Тувинском исполнении, скажу тебе, нужны крепкие нервы, что бы выдержать это.
– Знаешь, – улыбнулся я, – некоторый опыт в прослушивании подобного рода ремейков у меня имеется, в Удмуртии такая же херня.
– Как бы там ни было, я тебе не советую дожидаться пика веселья.
– Да, приму к сведению, тем более мне нужно пораньше уехать.
– Я тебя увезу, мне как раз через гостиницу проезжать.
– Мне не туда.
– А куда?! – удивился он.
– К Оксане.
– Ни хера себе! К Оксане, так к Оксане.
Подошел Оржак, сменивший деловой костюм на национальное платье, темно-синего цвета, расшитого черной тесьмой.
– Устроились? Нормально все? – спрашивал, наклонившись к нам.
– Нормально, – отвечал за нас двоих Юра, – мы апофеоза party дожидаться не будем, посидим чуть-чуть и поедем.
– Ты понятно, а Коляну куда спешить?
– Мне тоже нужно пораньше уехать, – ответил я.
– Юра, – взглянув на него, говорил он, – опять ты ***ню какую-нибудь выдумал?
– Милый Оржак, – улыбнулся Юра, – где ***ня, а где я? Мы с ней никогда не пересекаемся. У Коли ночное рандеву, меня ждет тоже.
– Ты к Оксане? – догадался он.
– К ней, – отвечал я, – от вас ничего не скроешь.
Он радостно улыбался.
– Нормально, нормально, никаких вопросов.
Все тот же мужичок, встав, резал слух, стуча вилкой по хрустальному бокалу.
Гул молниеносно стих, Оржак подбежал к своему месту, рядом с женой. Все послушно встали, включая нас, с рюмками, наполненными домашней настойкой. Он что-то говорил, ставя ударения на слова, не говорящие мне абсолютно ничего, все кроме меня и Юры, понимающе кивали ему в ответ. Мельком взглянув на нас, он что-то сказал, указывая в нашу сторону рукой. Все за столом разразились смехом, рядом стоящий со мной тувинец, смеясь, похлопал меня по плечу. Наконец он закончил не понятную, пламенную тираду, осушив залпом рюмку. Все последовали за ним, громко усаживаясь. Загремели тарелки, ложки, вилки. Дан старт веселью.
– Что он говорил? – спросил я у Юры.
– Мы уважаемые гости и чтобы нас не втягивали в борьбу. Типа мы дрищи.
– Ясно. А кто этот мужик?
– Этот мужик, тот самый отец Оржака, про которого я тебе рассказывал.
– Выглядит молодо! – удивился я.
– Он один из самых мощных тут шаманов, едут к нему со всех уголков земли. У меня такое ощущение, что он живет лет триста. Глаза его видел?
– Да, – отвечал я, жуя вяленную маралятину. – Он меня как будто засасывал в них.
– Ладно, – отрезал Юра, – говорить о нем мне не хочется.
Внесли огромное блюдо, с выложенной на ней горой парящей баранины, усыпанной зеленью. Женщины предлагали желающим мяса.
– Колян, – жуя салат, говорил Юра, – еще по одной накатим?
– Ты за рулем, не влипнешь?
– С двух рюмок, нет, – наливая настойку, ответил он.
– За что пьем?
– За настоящее!
– За него с удовольствием!
Настойка обожгла пищевод, растекаясь теплой волной в желудке.
– Ешь грибы, – предложил он, заботливо пододвинув вазочку, наполненную блестящими груздями. – Колян, ты знаешь, – говорил он, – в жизни, как я считаю, не бывает знакомств лишь в силу обстоятельств. Все и то, что мы встретились, хорошо спланированный сценарий, в котором мы играем отведенные нам ИМ роли, – говоря слово «ИМ», он поднял указательный палец вверх. – Ты в моей жизни, а может я в твоей, или же мы совместно должны совершить какие то действия. Остается только понять, чего он там навыдумывал. Но как бы там ни было, я очень рад нашему знакомству.
– Я тоже. Но, а на счет какого-то сценария, я не согласен.
– Это почему же? – оживился он. – А как же судьба? Ты отрицаешь ее существование?
– В том смысле, о котором говоришь ты, отрицаю. Есть предназначение не для каждого отдельного индивидуума, а в целом для человечества.
– Интересно! – он сильнее развернулся ко мне. – Просвети.
– Можно ли мои мысли назвать просветлением, я сам подобно слепому котенку. И возможно долек от истины, чем кто бы там ни был.
– И все же, прошу! Я весь во внимании.
– Эта мысль интуитивна, но вера в то, что она верна, крепнет во мне все сильнее. И только поэтому я могу говорить о ней вслух.
