Пейдж Тун - В погоне за Дейзи
Луиш останавливается переговорить с Саймоном, а Уилл идет прямо ко мне.
— Что будешь делать вечером? — интересуется он.
— Поеду к бабушке.
— Где она живет?
— В пятнадцати минутах езды.
— Подвезти?
— Нет-нет! — Не желаю навязываться.
— Мне не сложно. Все равно отгонять «астон мартин» обратно в гостиницу.
Тот самый голубенький автомобиль, на котором он сегодня носился по горным дорогам.
Колеблюсь. Я хочу, чтобы Уилл меня отвез!
— Такси подъедет через полчаса, — печально говорю я.
— Из Лукки?
— Думаю, да.
— Отмени, — предлагает он.
А ведь я могла бы.
— Давай, — настаивает он. — Вот, возьми мой мобильник.
Он протягивает мне модный айфон, но я вытаскиваю свой дешевенький сотовый.
— Не надо, у меня есть. Ты хорошо подумал?
— Ага.
Я набираю номер. Из-за нервного возбуждения меня слегка трясет, и я беспокоюсь, что Уилл поймет это по моему голосу.
— Готово? — уточняет он, как только я отключаюсь.
— Да. Ты точно уверен? — в очередной раз допытываюсь я. — Представители бренда не будут возражать, что ты пользуешься их машиной в личных целях?
— Нет. Я все равно подумываю купить одну из их малышек, так что пусть считают это расширенным тест-драйвом.
— Уилл, ты едешь? — зовет Саймон.
Все остальные уже расселись по автомобилям, и только Холли все еще стоит снаружи с печальным выражением лица, вероятно, из-за того, что мы разделяемся.
— Я собираюсь подбросить Дейзи, — кивает Уилл в мою сторону.
Холли озорно выпячивает губы. Мы слышим рев мотора спортивного авто, и спустя секунду из-за угла показывается Луиш на ярко-зеленом «ламборгини». Открывает окно, и Саймон идет перекинуться с ним парой слов.
— Поехали, — говорит Уилл.
Мы подходим к светло-голубому «астон мартину», Уилл открывает машину и распахивает передо мной пассажирскую дверь. Когда он ее захлопывает, ловлю на себе озадаченный взгляд Луиша. Он что-то говорит Саймону, и тот оборачивается в нашу сторону, прежде чем ответить. Уилл забирается на водительское место и захлопывает дверь, и тут Луиш с пробуксовкой срывается с места и мчится в направлении горной дороги, обдав нас облаком пыли.
— Как мило с его стороны, — язвит Уилл, когда пыль окутывает машину. — Кому-то придется с утра ее отполировать.
Он медленно выкатывается на дорогу, сигналя остальным на прощание. Холли со смехом качает головой, наблюдая за таким поворотом событий, а Уилл вроде ничего и не замечает, так что я успокаиваюсь. Спустя минуту он увеличивает скорость, и маневры быстроходного автомобиля по серпантину вынуждают меня вцепиться в подлокотник.
— Слишком быстро? — интересуется Уилл, когда я с шумом втягиваю воздух во время одного особенно крутого поворота.
— Нет, — вру я сквозь стиснутые зубы. Немного погодя привыкаю к скорости и потихоньку расслабляюсь. — Хорошая машина?
— Очень, — отвечает Уилл, с улыбкой косясь на меня.
— Следи за дорогой!
Он хмыкает.
— Какую машину ты водишь в Штатах?
— Вообще-то, никакую, — признаюсь я.
— Я думал, в Америке без руля никуда.
— Если бы могла, водила бы одну из таких. — Я подаюсь вперед и провожу пальцем по приборной панели.
— Нравится?
— Классный цвет.
— Типично девчачий ответ.
— Ну, еще у нее шикарный внешний вид, — быстро добавляю я. — И мотор звучит суперски.
Уилл хохочет и смотрит на меня.
— Дорога!
Я лихорадочно указываю вперед, и он вновь сосредотачивается на езде.
— Я бы дал тебе прокатиться, но боюсь, ты его разобьешь.
— Ну, спасибо на добром слове, — саркастически отвечаю я. — Здесь направо.
Наконец мы въезжаем на дорожку прямо перед бабушкиным домом. Уилл высовывается в окно.
— Мило, — комментирует он, оглядывая здание.
— Вид отсюда просто потрясающий, — сообщаю я.
Входная дверь открывается, и выходит бабушка.
— Хочешь зайти, выпить чего-нибудь? — предлагаю я.
Он отстегивает ремень.
— С удовольствием.
Уилл вылезает из машины, и я веду его навстречу широко улыбающейся бабушке.
— Бабушка, это Уилл, — говорю я по-английски.
Вчера вечером я рассказывала ей о нем, правда, умолчала о своих чувствах. И сейчас она приветствует его как старого друга и провожает нас на кухню. Дедушка с бабушкой жили в этом доме на протяжении многих десятилетий, а пять лет назад дедушка умер от сердечного приступа в возрасте восьмидесяти семи лет. Для них двоих дом был достаточно просторным, но в данный момент, когда нас в кухне трое, у меня начинается приступ клаустрофобии.
— Что будете пить? — спрашивает бабушка по-итальянски.
— Может, возьмем по стаканчику воды с мятой и выйдем на террасу? — предлагаю я и перевожу для Уилла. — Ты не замерзнешь?
— Я нет, а ты?
Он как бы мимоходом проводит по моей руке.
— Возможно, — соглашаюсь я, хотя мои мурашки не имеют никакого отношения к погоде. — Пожалуй, пойду переоденусь.
— Хорошо.
Оставляю его с бабушкой в надежде, что она не станет чересчур усердствовать с английским, и направляюсь в свою комнатушку. Вытаскиваю темно-зеленый джемпер из дорожной сумки, все еще втиснутой на нижнюю полку шкафа — у меня не было ни времени, ни желания разобрать вещи — и меняю черные форменные брюки на джинсы. Волосы весь день были стянуты в высокий пучок, и кожа на голове уже начала болеть, поэтому вынимаю шпильки и позволяю волнистым локонам рассыпаться по спине. В Америке я выпрямляла их утюжком, но теперь редко к нему прибегаю.
Возвращаюсь на кухню и обнаруживаю, что там никого нет. Бабушка с Уиллом уже вышли наружу. Нахожу их в огороде, где бабушка показывает гостю свой маленький загон с козами.
— Потом она заставит тебя их подоить.
Уилл вздрагивает от звука моего голоса.
— Пойду приготовлю напитки, — говорит бабушка по-итальянски и спешно удаляется.
— Тебе помочь? — кричу я вслед.
— Нет-нет, — уверяет она.
Поворачиваюсь и натыкаюсь на пристальный взгляд Уилла. Он быстро отводит глаза и складывает руки на груди.
— Хочешь на террасу? — спрашиваю я.
— Конечно.
Он жестом предлагает мне показывать дорогу, и я иду, отчетливо ощущая его присутствие за спиной. Добравшись до террасы, вдыхаю кристально чистый воздух и всматриваюсь в горы.
— Разве здесь не красиво?
— М-м-м, — тихо мычит Уилл.
— Вот вы где, детки.
Оборачиваюсь и вижу бабушку, выходящую на террасу. Она пристраивает маленький поднос на массивную каменную ограду и дает нам по стаканчику воды с мятой. Мы садимся на каменную скамейку. Я оказываюсь в центре.
