Елена Веснина - Уроки жизни
— Ясно. Ты решил проверить ее любовь. Это мы уже проходили.
— А мы — нет, — с вызовом ответил Алеша.
— Послушай меня, Алешка, не испытывай судьбу! Сгоряча можно все потерять, — посоветовал Буравин.
— Виктор Гаврилович, я вас очень прошу, отправьте меня в море! — настаивал на своем Алеша.
Буравин вздохнул:
— Я понимаю, что спорить с тобой сейчас бесполезно. Ох, молодежь, не слушаете вы старших, не учитесь на чужих ошибках. Все норовите своих насовершать! Ладно, иди, оформляй документы.
Алеша просиял:
— Спасибо, Виктор Гаврилович, я знал, что вы меня поймете!
— Я тебя не понял, — признался Буравин. — Но готов поддержать без понимания. С матерью хоть попрощаешься?
— Прямо сейчас побегу! — пообещал Алеша.
— Сначала документы, — улыбнулся Буравин.
* * *Катя с Таисией завтракали. Таисия подкладывала дочери кусочки получше и слушала ее рассказ.
— Мама, я никак не ожидала от Кости такого. Он вступился за меня перед папой, да так решительно, смело! — восторгалась Катя. — Это, говорит, моя жена, и я отвечаю за нее, а не вы!
— Так прямо и сказал? — переспросила Таисия. — Удивительно. На Костю это не похоже.
— Почему не похоже? — обиделась Катя.
— Потому что он всегда с такой покорностью сносил твои капризы…
— Это нисколько не умаляет его достоинств! Наоборот! Рыцари духа всегда уступали слабым женщинам! — заговорила Катя высоким слогом.
— Ух ты, — восхитилась Таисия. — Ты назвала Костю — рыцарем духа? Или с тобой что-то… Гормональные изменения, наверное. Или он изменился.
— И то, и другое, мама. И Костя изменился. И я стала другой. Я его люблю.
— Ну слава Богу. Ты его любишь. Он тебя любит. А я рада, что у моего внука будет отец! — подвела итог Таисия.
Катя подумала и сказала:
— Ты знаешь, мама… Мне как-то расхотелось его обманывать. Я думаю, что Косте надо рассказать всю правду про ребенка!
— Ты бы не торопилась, Катюша, со своей откровенностью, — посоветовала Таисия. — Подумай, зачем вам сейчас, когда только-только формируются ваши отношения, такие признания!
— Да, я понимаю, о чем ты говоришь, мама… Но не сейчас, так позже. Я ему все обязательно расскажу, потому что семью на обмане не построишь!
Таисия понимала Катины сомнения:
— Может быть, ты и права. Но и правду, дочка, нужно уметь говорить. Вовремя, чтобы она не была как снег на голову.
— Но как готовить к правде человека? Как? — спросила Катя.
— Постепенно. Сначала ты должна стать для Кости необходимой, незаменимой… А потом… Потом ты сама почувствуешь момент, когда возможно будет признаться ему в каких-то ошибках прошлого.
— Да-а, — протянула Катя, — сложная ситуация. С одной стороны, ребенок не может быть ошибкой, и то, что он есть, — это правильно. А с другой…
— В жизни, дочка, не так, как в школьных учебниках, — единственный правильный ответ, записанный в конце книги. Посмотрел — и подогнал. В жизни все неоднозначно. По большому счету, конечно, твоя беременность — это огромная радость, удача. А с точки зрения отношений с Костей — это сложная информация, которую надо суметь преподнести.
— Хорошо, мама, я подумаю, как и когда это можно сделать.
Мать и дочь, действительно, были как единое целое, так хорошо они понимали друг друга.
* * *Алеша, как и обещал Буравину, отправился к маме попрощаться. Полина обрадовалась и даже поцеловала сына.
— Какой ты молодец, что зашел, — сказала она.
— Я ненадолго. На пять минут. Поговорить.
— Я слушаю тебя, сын!
— Знаешь, мама, я долго думал о том, как и почему усложнились наши отношения в последнее время…
— Наверное, я в этом виновата, сынок, — грустно призналась Полина.
— Нет. Это я был неправ. Я слишком резко, слишком строго судил тебя. А я не имею на это права. Так не должно быть.
— Ну что ты!.. Ты правильно все сказал. Я долго думала после твоего ухода. Знаешь, сын… Любовные страсти действительно должны быть на втором месте. А на первом — наши родительские обязательства. А я… я забыла об этом.
Алеша обнял мать: "
— Нет, ты самая прекрасная мама на свете.
— Да уж. Ты так говоришь, потому что не "с —кем сравнить. Другой-то мамы у тебя нет, — улыбнулась Полина.
— Другой мамы у меня и не может быть. Ты моя единственная, а потому самая правильная мама на свете! Прости меня, ладно?
— Я счастлива, что ты готов и можешь меня понять. Только… ты так извиняешься, как будто прощаешься. Что за интонации, Лешка? — Полина понимала, что все это неспроста.
— Я на самом деле пришел к тебе попрощаться, мама, — признался Алеша. — Я ухожу в рейс, на «Верещагино».
Полина изменилась в лице:
— Какой рейс? Алеша… ты с ума сошел… Ты же еще совсем слаб… Ты жениться собрался… мы так не договаривались. Какой рейс, Алеша, какой рейс?
— Рейс долгий.
— Ну я покажу твоему отцу! — погрозила Полина Самойлову. — Нашел чем загрузить сына! Долгим рейсом!
— Отец здесь ни при чем. Я иду в рейс на судне Буравина.
— Тебя Виктор отправил? Ничего не понимаю! Как это произошло? Как он позволил…
— А что особенного? Я здоров как бык, я люблю море. А тут — отличный шанс.
Полине все это не нравилось:
— Нет, это невозможно, это неправильно. Я тебе не разрешаю!
— Мама, значит, мне придется идти в рейс без твоего разрешения. Извини, но я все решил, — твердо сказал Алеша.
Полина поняла, что надо смириться.
— А Маша-то хоть знает? — спросила она.
— Не знает. И ты ей, пожалуйста, не говори…
— Не говорить? Но почему?
— Это мое дело. И моя к тебе просьба.
Полина не собиралась выполнять эту просьбу. Только Алеша ушел, она тут же позвонила Маше.
— Здравствуйте, Полина Константиновна. Что-то случилось с Алешей? — заволновалась Маша.
— Да, Маша, случилось. QH уходит в рейс.
— Уходит в рейс? Кто?
— Алеша, Алешка уходит в рейс! — почти кричала Полина.
— Ничего не понимаю… — растерялась Маша.
— Машенька, я сама ничего не могу понять!..
— Когда? — прошептала Маша.
— Сейчас, на «Верещагине». С минуты на минуту. Останови его, Машенька! — взмолилась Полина.
Маша опустила трубку и задумалась.
— Бабушка, Алеша в рейс уходит! — сообщила она Зинаиде.
— Очень хорошо, значит, выздоровел парень, — спокойно отреагировала Зинаида.
Маша вдруг вышла из оцепенения:
— Я должна бежать!
— Куда тебе бежать, зачем? Подожди! — остановила ее Зинаида.
— Но мы с ним не попрощались! Я должна проводить его!
— Проводить — это можно. Это хорошо, — согласилась Зинаида.
Но последних слов Маша уже не слышала, потому что летела к Алеше.
