Джудит Гулд - До конца времен
– За последние несколько недель сад совершенно преобразился.
– Что же в этом странного? – усмехнулась Леони.
– Пожалуй, ничего, – рассудил Сэм. – Признаться, я не думал, что ты так рьяно возьмешься за дело.
Отставив кружку, Леони удивленно посмотрела на него:
– Это еще почему?
Некоторое время Сэм обдумывал ответ.
– Откровенно говоря, мне и в голову не приходило, что состоятельная белоручка-горожанка будет ползать по саду, рассыпая удобрения. Я думал, для грязной работы ты кого-нибудь наймешь.
Леони улыбнулась.
– Знаешь, поначалу я и вправду хотела кого-нибудь нанять, но потом поняла, что эта работа мне по душе. – Она отпила кофе. – И кроме того, так мне удастся сэкономить с десяток баксов и привести сад в такой вид, какой нужен мне. Кстати, мое, как ты выразился, «состояние» – из тех, что мгновенно иссякают, если швырять его налево и направо.
Сэм озадаченно нахмурился.
– Я не хотел обидеть тебя, – пробормотал он, – просто мне казалось…
Леони вскинула руку.
– Ничего страшного не произошло, Сэм, – заявила она. – Забудем об этом. Я вовсе не богатая разведенная особа, за какую меня все принимают. А теперь давай посмотрим, каковы наши успехи, – предложила она, испытывая мучительную неловкость от разговора о своем финансовом положении. Эту запретную тему она могла обсуждать только с Мосси. Хотя Леони очень нравился Сэм Николсон – обаятельный архитектор, их отношения еще оставались сугубо официальными.
– Удачная мысль, – заметил Сэм, отставляя кружку. – Вчера вечером мы толком ничего не успели. Надо поспешить, пока не приехали рабочие. – В глубине души Сэм был разочарован: по какой-то причине Леони старательно держала дистанцию.
Они прошли к южной стене дома, где холмы свежей земли и щебня отмечали место установки нового резервуара для воды и трубопровода.
– Если бы они сразу заровняли землю и убрали за собой мусор, – удрученно начала Леони, – я посеяла бы здесь траву, и к осени она могла бы уже вырасти…
– Дело в том, – объяснил Сэм, – что тебе так или иначе пришлось бы ждать, когда земля осядет. А если бы ты поторопилась с травой, затем понадобилось бы выравнивать участок и сеять ее заново. И труд, и семена пропали бы зря.
– Ладно, так уж и быть, подожду, – со вздохом смирения откликнулась Леони. – Просто эти кучи земли меня раздражают, – объяснила она.
– Ждать осталось недолго, – утешил ее Сэм. – Поначалу любая строительная площадка выглядит как Армагеддон, а потом в один прекрасный день все вдруг становится на свои места.
Леони окинула дом взглядом. Сгнившие доски обшивки уже были заменены новыми, как и все деревянные детали отделки. Ставни сняли с окон и отправили в починку. Кровля была частично разобрана. Сегодня предстояло разобрать ее полностью: Сэм решил заменить старый шифер новым. Леони выбрала шифер темно-зеленого, почти черного цвета – в тон краске для ставней. В этом оттенке присутствовал синеватый и черный отлив. Большинство застекленных дверей и окон предстояло починить, а некоторые рамы заменить полностью, поэтому сейчас на фасаде дома там и тут зияли пустые оконные и дверные проемы.
– Дом похож на старое лоскутное одеяло, – заметила Леони.
– Точно, – рассмеялся Сэм, – или на сумку из разных лоскутков.
Леони указала на громадный мусорный контейнер, занявший центр лужайки.
– Как быстро он наполняется! – посетовала она. – Уму непостижимо, сколько в этом доме мусора!
– Да, – кивнул Сэм, – но его осталось наполнить и опустошить всего пару раз. Перепланировка в основном завершена.
Они подошли к еще одной куче щебня и земли – в том месте, где проложили новые электрические, телефонные и телевизионные кабели. Этот уродливый бугор тоже предстояло терпеть до конца лета. Возле боковой стены дома был воздвигнут монументальный новый распределительный щит со всеми современными приспособлениями и новым электрическим счетчиком.
– Еще одно бельмо на глазу, – усмехнулся Сэм.
– Ничего, привыкну, – отозвалась Леони.
К дому уже начинали съезжаться рабочие, под шинами хрустел гравий. Заметив Леони и Сэма, члены бригады громко здоровались, махали руками или сигналили. Леони уже успела убедиться, что бригаду составляют на редкость сговорчивые и дружелюбные люди. Все они глубоко уважали Сэма.
Поначалу Леони изумил дух товарищества, царящий в бригаде, но вскоре она поняла, что это в основном заслуга Сэма. Ему удавалось каким-то чудом оставаться своим среди рабочих, воздерживаться от начальственных или покровительственных замашек. Но еще больше удивило Леони другое обстоятельство: когда кому-нибудь требовалась помощь, когда в бригаде недоставало рабочих рук, когда стопорилась работа, Сэм Николсон без колебаний приходил на выручку, помогал разрешить затруднения или тотчас брался за дело.
За последние несколько недель Леони не раз видела его руки перепачканными. Сэм не принадлежал к числу кабинетных архитекторов, которые появляются на строительной площадке лишь изредка, чтобы проверить, как продвигается работа, или раскритиковать ее. По необходимости Сэм и критиковал, и составлял указания, но за их исполнением он следил лично, общался с рабочими, таскал, копал, пилил, заколачивал – словом, не чурался никакого дела.
Неудивительно, что от Сэма Леони ждала совсем иного поведения. Имея за плечами опыт ремонта дома в Саутгемптоне, она ожидала встретить знаменитого архитектора, оценивающего свой труд в целое состояние. В конце концов, Сэм женат на местной богатой наследнице, живет в огромном поместье с собственной конюшней, окончил Йель. Узнав обо всем этом, Леони рассудила, что Сэм окажется замкнутым, даже высокомерным снобом, чурающимся грязной повседневной работы. Обнаружив, что Сэм не боится испачкать руки и не проявляет ни тени снобизма, Леони искренне обрадовалась. Судя по всему, Сэм не считал физический труд недостойным члена Лиги плюща.
– Хочешь осмотреть дом внутри? – спросил Сэм.
– Да, если мы никому не помешаем, – кивнула Леони.
– Пока еще нет.
Они поднялись на террасу, где потрескавшиеся каменные плиты пола уже были заменены новыми. В кухне Сэм остановился и огляделся.
– Кажется, ты собираешься в Саутгемптон? – осведомился он.
– Да. А в чем дело?
– За время твоего отъезда мы привели бы в порядок кухню, чтобы по приезде ты могла пользоваться ею. Так когда ты уезжаешь?
– Недели через три-четыре, – нерешительно ответила Леони. – Точно не знаю.
– Извести меня заранее, ладно? – попросил Сэм.
– Разумеется, – отозвалась Леони. – По-моему, это идеальный выход.
– Сначала мы снимем настенные шкафы и линолеум, – объяснил Сэм, – но плита и холодильник останутся в твоем распоряжении. Раковиной мы займемся в последнюю очередь. Не возражаешь?
