Барбара Брэдфорд - Помни
Высоко над головой небо вновь играло цветами: розовато-лиловый и аметистовый сменял ультрамарин, спускались густые сумерки. В саду воцарилась тишина, лишь шелестели листья в рощице да вода нежно плескалась о края бассейна. Воздух был чист, прохладен и сладок от запаха жимолости и жасмина, росших вдоль старой каменной ограды.
Кли глубоко вздохнул и взглянул на Ники.
— Что может быть лучше, чем быть вдвоем в таком прекрасном уголке.
— Ничего. Здесь просто рай, — промурлыкала Ники. — Выходные удались на славу, Кли. Я восхищаюсь каждым мгновением. День был прекрасен и заканчивается замечательно.
— Он еще не кончился, — заметил Кли, украдкой взглянув на нее. — Впереди целый вечер… — Он бросил взгляд на часы. — Половина десятого всего-навсего. Можем колобродить допоздна. Если ты помнишь, ни тебе, ни мне завтра утром не надо никуда бежать.
— И слава богу, — ответила Ники с легким смехом. — По правде говоря, это так здорово — чуть-чуть побездельничать. Впервые за два с половиной года, должна признаться. Спасибо, что пригласил меня, спасибо, что приехал сам. Все было ну просто… просто замечательно, Кли. Ты такой заботливый, такой добрый. Словом, ты настоящий друг.
Она прикоснулась к его руке, покоившейся на краю бассейна. Он взял ее ладонь и крепко сжал. Прежде чем Кли смог сообразить, что делает, он привлек Ники к себе и поцеловал в губы.
Мгновенное сопротивление — и робкий ответ. Тело ее обмякло, губы стали мягкими и податливыми. Вдруг Ники резко отпрянула и пристально посмотрела на Кли.
Ее лицо стало незнакомым, непонятным; его выражение сбивало с толку. Снова взяв ее за руку, Кли пробормотал:
— Постой, Ник. Не уходи. Ты стала очень дорога мне, с самого Пекина. Все перевернулось. Ну как тебе объяснить?
Она молча высвободила руку и поплыла на противоположную сторону бассейна.
Кли последовал за ней и, выбравшись из воды, направился к шезлонгам под деревьями. Ники была уже там.
Она стояла, глядя в сторону, и дрожала на легком ветерке.
Кли взял с шезлонга большое пляжное полотенце и укутал ее.
— Ты замерзла.
Она резко повернулась к нему, но не произнесла ни слова.
Так они и стояли без движения, глядя друг на друга, глаза в глаза, и ни один не решался нарушить молчание.
Кли казалось, что взгляд ее ярко-голубых глаз пронзал его, в глубине души он уже сдался, но отвести глаза не мог. О Господи, как он жаждал ее. Ему хотелось обнять ее и любить, любить, любить. И еще Кли понял, что хочет обладать ею без остатка и так же безраздельно принадлежать ей. Но он и пальцем пошевелить не мог, не то что обнять ее — его словно парализовало, дыхание остановилось.
Ники первой нарушила молчание.
— Кли… Кли… — она тут же запнулась.
Потом ему еще долго будет вспоминаться ее голос, то, как она произнесла его имя в то мгновение. Этот голос сказал ему все. В нем звенело ожидание.
— Ник, дорогая, — глухо выдавил он и то ли ринулся к ней, то ли она упала к нему в руки.
Объятие его было неистовым. Он грудью чувствовал биение ее сердца, созвучное с его собственным. На его поцелуй, жадный, страстный, она ответила со всем пылом, ее мягкие губы раскрылись, и их языки встретились, замерли, коснулись друг друга снова.
Ее руки перебирали волосы у него на затылке, потом скользнули на плечи и дальше вниз по спине. Прикосновения ее пальцев, нежных и гибких, привели его в исступление. Он гладил ее по спине, все сильнее вжимая в себя, заставляя ее тело слиться с его телом.
Ники льнула к Кли, переполняемая желанием не меньше, чем он. Голова кружилась, ноги подкашивались, всю ее сотрясала дрожь. Кли был вне себя. Наклонившись к впадинке у шеи Ники, он нежно поцеловал ее, стянул полотенце с ее плеч и стал покрывать их нежными поцелуями.
Он отпустил ее, сжал ее лицо ладонями и заглянул в глаза. Даже в сумерках от него не скрылся ее взгляд, полный томления. Кли знал, что Ники чувствует то же, что и он, и оттого возбудился еще сильнее.
Взяв Ники за руку, он осторожно усадил в шезлонг и сам присел на краешек. Склонившись над ней, он поглотил ее губы своими, все время теребя полотенце и купальник. Застежка наконец не выдержала, и он чуть-чуть только потянул лифчик на себя. Груди ее вырвались на свободу. Поймав их в ладони, он поцеловал сначала одну, потом другую.
— Кли.
Он замер.
— Ники?
— Я боюсь, — прошептала она чуть слышно.
— Меня?
— Н-нет.
— Себя? — Он старался говорить как можно мягче. Кончики его пальцев нежно коснулись ее щеки.
— Я… я… я… боюсь этого… У меня так давно ни с кем ничего не было, — прошептала она.
— Все будет хорошо. — Кли обнял ее. — Поверь мне, — сказал он, касаясь губами ее волос. — Поверь.
Кли встал и протянул ей руки, помогая подняться. Она вопросительно взглянула на него.
— Туда, — сказал он и кивнул в сторону рощицы.
Кли расстелил полотенца на траве, они выскользнули из купальных костюмов и легли рядом под сенью деревьев.
Ники трепетала, переполненная желанием, но к страсти примешивался страх — боязнь разочаровать его, не оправдать его ожиданий. Ей захотелось сбросить напряжение, и она предприняла отчаянную попытку совладать со своим натянутым как струна телом. Повернув голову, Ники взглянула на Кли и коснулась рукой его лица, глядя ему в глаза.
Кли улыбнулся, успокаивая ее. Его улыбка была такой же неловкой, мальчишеской, как и в тот раз, когда они встретились впервые в баре отеля «Коммодор» в Западном Бейруте. Улыбка эта, давно ставшая привычной, проникла сейчас в самое ее сердце. Жгучее чувство к Кли накатило волной. Странная мысль поразила ее. Неужто и вправду он неравнодушен к ней вот уже два года, а она об этом даже не подозревала? Неужели он — причина тому, что все это время она всерьез не посмотрела ни на одного мужчину?
Опершись на локоть, Кли склонился над ней, лаская ее груди. Приблизившись губами к одной, он поцеловал сосок, мгновенно набухший от его прикосновения. Затем он поцеловал другой. Ники издала тихий грудной стон и нежно обняла его, ее пальцы пробежали по его лопаткам и замерли на пояснице.
Кли поднял голову и страстно поцеловал ее в губы, не переставая ласкать ее грудь. Наконец руки его коснулись ее упругого живота и бедер, стали гладить шелковистую кожу, пока Ники не освободилась от напряжения.
Ее тело стало мягким, податливым и с готовностью отвечало на каждое прикосновение. Он подвинулся, приник, целуя, к ее животу, в то время как пальцы его, легкие и ласковые, продолжали гладить ее, исследовать и изучать, пока она не раскрылась под его руками и губами, как бутон распускается навстречу солнцу. Ее запах дурманил его, он весь был во власти яростного желания. Потребовалось все его самообладание, чтобы остановить себя.
