Кэтрин Николсон - Шелк
Жанна заставила себя отойти от окна, ополоснула лицо холодной водой из ведерка и принялась за сандвич с сыром. На зубах хрустела штукатурка. В доме воцарилась долгожданная тишина. Значит, Марлон и Джерри тоже закончили свой рабочий день. Уже стемнело, пора зажечь свечи. А потом – поскорее в постель, чтобы завтра снова встать на рассвете.
Жанна мельком глянула на коробки, аккуратно поставленные друг на друга и обернутые полиэтиленом. Там хранилась одежда Джули. Из подвала ее пришлось вынести. Конечно, коробки мешали, но Жанну это нисколько не раздражало. Напротив, она чувствовала себя не такой одинокой.
Особенно сейчас. Ибо, по правде говоря, по ночам ей было не по себе, не то что раньше. В подвале, отгороженном от мира решетками, рядом с горящим камином Жанна чувствовала себя в безопасности. Здесь, наверху, ее одолевал страх. Уличный фонарь отбрасывал на стены длинные тени, и все время раздавались какие-то странные звуки, куда более громкие, чем в подвале. Скрипели деревянные половицы, дребезжали оконные рамы. Иногда, проснувшись посреди ночи, Жанна с трудом убеждала себя, что в доме, кроме нее, никого нет. Удивительно, как темнота и одиночество влияют на психику!
Жанна решительно задула свечу: не хватало еще, чтобы дом сгорел, – после стольких-то трудов; и улеглась в постель. И зачем было переодеваться? Все, начиная от ночной рубашки и заканчивая простынями, стало жестким, пропитавшись штукатуркой. Даже волосы и те казались сухими и ломкими. «Ну и пусть, – подумала Жанна. – Никто меня не видит, кроме рабочих, а у них самих вид не лучше».
Опять этот скрип. Жанна вздрогнула, не в силах внимать доводам разума. Бешено бьющееся сердце подсказывало, что в доме кто-то есть. Здесь, рядом. Но кто? Привидения? Воры? Убийцы? Нет, уж скорее – жук-древоточец, объяснила она самой себе и спрятала голову под одеяло.
Прислушиваясь к шорохам – реальным и воображаемым, Жанна то погружалась в дремоту, то снова просыпалась. Наконец наступил рассвет, и это придало ей храбрости. Даже не потрудившись одеться, она прихватила тяжелый Деревянный молоток и отправилась на второй этаж. Надо раз и навсегда выяснить, в чем дело. Невозможно дольше выносить такое напряжение.
Жанна в недоумении оглядывалась по сторонам. Никого. Пусто. У нее до сих пор не доходили руки до этих комнат, сначала нужно было полностью привести в порядок первый этаж. Единственное, что она сделала на втором, – вставила стекла, чтобы в окна не залетали голуби.
Голуби? А это мысль. Выйдя на лестничную площадку, Жанна с сомнением посмотрела на потолок. Шум явно шел откуда-то сверху. Может, с чердака? Она уже пыталась однажды открыть люк, но ничего не получилось. Пришлось отложить и эту проблему на потом: ведь чердак – не самое главное. Но сейчас… сейчас Жанна боялась даже подумать о том, что там, в темноте, бьется и мечется попавшая в ловушку птица.
И снова раздался скрип. В предрассветной тишине он прозвучал, как выстрел. На чердаке кто-то ходил. Ни птица, ни мышь, ни кошка, разгуливающая по черепичной крыше, не могли произвести такого шума.
На мгновение она окаменела от неожиданности. Страх сменился слепящей вспышкой ярости, испугавшей ее еще больше. Впервые в жизни Жанна испытывала подобные эмоции. Она срослась со своим домом и воспринимала это вторжение как насилие. Проникнуть сюда – пара пустяков. Оконные рамы сгнили, шпингалеты выпали. Забраться в дом мог бы и ребенок. Все открыто и доступно – проходите! Хоть бы этот наглец не разбил остатки драгоценного стекла восемнадцатого века.
Опять шаги. У Жанны так стучало сердце, что она едва могла дышать. Люк. Он наверняка сделан из тонких, как бумага, досок. Уж кто-кто, а Жанна знала свой дом! Один удар молотка – и люк откроется. Но хватит ли у нее смелости? Может, разумнее вызвать полицию? Она прикусила губу. Нет, это бессмысленно. Пока они пришлют кого-то, этот человек уйдет, и нераскрытая тайна не даст ей покоя.
Надо выяснить все сейчас же, сию минуту. Стараясь ступать медленно и бесшумно, морщась при каждом скрипе половиц, она подтащила к люку пустой ящик, тихонько взобралась на шаткое деревянное сооружение и замахнулась, соразмеряя расстояние. В ее распоряжении одна-единственная попытка. И Жанна изо всех сил обрушила молоток на дверцу люка.
Из открывшегося с оглушительным шумом люка хлынули потоки света, ослепив ее на мгновение. Странно, ведь на чердаках обычно бывает темно. Прищурив глаза, она смотрела вверх. На фоне солнечных лучей четко прорисовывались темные контуры фигуры. Жанна вгляделась. Это человек, но мужчина или женщина – понять трудно. Глаза привыкли к свету – и сомнения отпали сами собой: это был мужчина. Жанна покраснела, как рак, ибо он был совершенно голым, если не считать гривы черных волос на голове. Хоть урок анатомии проводи.
У Жанны зашумело в голове, и вот тут-то, наверное, она чересчур резко отклонилась назад, потому что ящик стал угрожающе раскачиваться под ногами. Жанна попыталась ухватиться за край люка, но было уже поздно. Воздвигнутое ею хрупкое сооружение рухнуло, молоток с грохотом выпал из руки.
– С вами все в порядке?
Жанна, вся дрожащая и в синяках, одернула ночную рубашку, дабы предстать перед незнакомцем в пристойном виде, и с трудом поднялась на ноги. В люке появилась лохматая голова.
– Вы выскочили как черт из коробочки!
Жанна бросила на него взгляд, полный ненависти. В какую глупую ситуацию она попала! Шею чуть не вывихнула, а главное – уронила собственное достоинство. А ему хоть бы хны!
– Кто вы такой, черт возьми?
Ответом ей было оскорбительное молчание. Черноволосая голова просто-напросто скрылась из виду.
– Что вы делаете? – крикнула Жанна. В голосе ее звучали одновременно гнев и отчаяние.
Голова возникла снова. Незнакомец как раз натягивал на себя темно-синюю рыбацкую фуфайку.
– Одеваюсь, разумеется, – ответил он с легкой укоризной. – Я спущусь через минуту. А может, вы подниметесь сюда?
– Естественно, нет. – Жанна поплотнее запахнула ворот ночной рубашки. Теперь, немного поостыв, она почувствовала, что оказалась в весьма дурацком положении. К тому же ей было очень холодно. – Ладно. Я буду ждать вас внизу, в гостиной, через пять минут.
Не помня себя от ярости, Жанна спустилась по лестнице, подобрав на ходу молоток. К счастью, он не повредил перил, а просто врезался в стену. Дрожащими руками Жанна судорожно пыталась натянуть на себя одежду. Горло перехватил спазм, лицо горело, зубы стучали, как в лихорадке. Она была вне себя от гнева. Дом, этот маленький дом. Она-то думала, что он действительно принадлежит ей. Чего же стоят все эти документы и мозоли, набитые на руках? Сколько времени незнакомец слонялся здесь без ее ведома? Жанна вздрогнула. Он должен появиться с минуты на минуту.
