Мишель Жеро - Дразнящий аромат
– Мне не следовало кончать нашу связь так, как это сделал я. И у меня не было никакого права целовать тебя там, на «Талисине». Наверное, я слишком разозлился, вышел из себя и не соображал, что делаю. Прошу простить меня за эту ошибку.
Это спокойное признание и извинение совсем лишили Тессу желания спорить, и ей очень не понравилась собственная слабость. Темный, примитивный инстинкт предостерегал ее от излишней доверчивости к этому коварному хищнику.
– Выпью-ка я пива, – сказала она со вздохом. – Тебе принести?
– Нет, спасибо, мне ничего не нужно.
Тесса прошла на кухню и достала из холодильника банку светлого «миллера». Вернулась в гостиную и плюхнулась на диван.
– Ну что ж, садись и чувствуй себя как дома!
Лукас поколебался, прежде чем остановить свой выбор на стуле напротив дивана, но и тогда опустился лишь на самый краешек сиденья. Тесса заметила глубокие морщины, залегшие на его лице от усталости, и против воли ощутила укол вины.
– Если хочешь, сними свой смокинг. Кстати, чего это ты так вырядился?
Он не последовал ее совету. Вместо этого поднял руку и помассировал затылок.
– Я обедал с Ди.
От неожиданности ей стало трудно дышать. Не то чтобы она сильно переживала из-за этого, но услышать в такой обстановке, что у него с Ди…
Тесса не позволила себе закончить эту мысль.
– Ты всегда был отменным ходоком по бабам! Значит, не угомонился до сих пор? Вероятно, некоторые вещи не меняются и с годами!
Он смерил ее холодным взором и отчеканил:
– Мы собирались обсуждать нас, а не меня.
– «Нас» уже давно не существует, Лукас! Ни сейчас, ни впредь!
Она сорвала крышку с банки, и в комнате повис сильный, густой запах. Снова потянулись минуты долгого, напряженного молчания.
– Ты знаешь, как я узнала о том, что ты уехал? – наконец спросила Тесса.
Лукас отрицательно качнул головой – легкое, едва заметное движение.
– Это было вечером в пятницу. Ты ведь тоже помнишь наши встречи по пятницам, правда? Как ты увозил меня в Траверс-Сити и мы часами занимались любовью?
Их взгляды встретились. Прежде чем вспышка грубого, животного влечения вырвалась на свободу, он успел отвести глаза. И неловко заерзал на стуле.
– Помню.
Точно так же, как и она – слишком хорошо. Прошло немало времени, прежде чем она решилась заговорить, уверенная в том, что голос ее не выдаст.
– В тот вечер ты так и не появился. Часы тянулись бесконечно. Но ты даже не позвонил. Я не знала, что и подумать: вообразила, будто ты попал в аварию и лежишь где-нибудь в канаве, истекая кровью. Наконец я позвонила в вашу контору.
Он замер, не смея поднять глаза от своих стиснутых рук.
– Какая-то тупая тетка сказала мне, что тебя перевели в Майами. – Тесса помолчала и спросила: – Ты давно знал об этом переводе?
– Еще до того, как мы познакомились.
Лукас поднял голову, но Тесса не хотела выдать боль, причиненную ей этим небрежным признанием, и торопливо потупилась.
– Значит, ты решил, что если я не буду уверена, что накрепко привяжу тебя к себе, то не пущу тебя в койку?
Он ничего не ответил.
У Тессы вырвался долгий, прерывистый вздох.
– Для тебя это был просто легкий перепихон, верно? С наивной девятнадцатилетней дурочкой? Господь свидетель, я сама шла к тебе в руки! Все, что от тебя потребовалось, – пара улыбок, и я упала к тебе в постель как перезрелая…
– Тесс, перестань. Ведь не все у нас было так плохо.
– Насколько я помню, в основном у нас с тобою был секс, – без обиняков заявила она, ненавидя себя за эту несдержанность.
Тесса понимала, чего добивается Лукас своими душеспасительными беседами, и тем сильнее ей хотелось задеть его за живое и заставить рычать от боли. Пусть побесится хотя бы немного. Наплевать, что с тех пор прошло десять лет. Она заслужила эту небольшую награду.
– Это был не только секс, и ты это знаешь, – сурово возразил он. – У нас было очень много общего. Ты выросла в семье потомственных моряков, и у меня три поколения предков служили на флоте. Или ты забыла о том, как часами плакалась мне по телефону после очередной разборки со своим стариком?
– С тобой было легко разговаривать. – Тессе снова пришлось отвернуться, чтобы скрыть свои чувства. – Братья всегда поднимали меня на смех, если я при них ударялась в слезы. А ты – нет.
– Вот именно. Потому что я знал, через что тебе пришлось пройти. Мой старик тоже не смирился с выбранной мной карьерой. Тесса, посмотри на меня.
Она несмело подняла глаза, разрываясь между решением по-прежнему оставаться по другую сторону баррикад и желанием забыть наконец о старых обидах.
– Ты тоже была моей палочкой-выручалочкой. Когда мне приходилось туго, я мог позвонить тебе, и мы долго болтали обо всем на свете. Я делился с тобой тем, о чем не посмел бы заговорить с другими офицерами.
И Тесса внезапно вспомнила тревожный звонок в четыре часа утра, после изматывающих поисков пропавшей десятилетней девочки. Береговая охрана работала двое суток, пока не было обнаружено ее тело. Тесса не забыла, как сдавленно и жалко звучал его голос. Лукас рассказал ей все. Как они нашли тело и как моряки поднимали его на борт катера, разговаривая с девочкой, как с живой. «Вот ты где, малышка. Мы сейчас тебя поднимем… отвезем домой, к маме и папе…»
Тогда он признался, что тяжелее всего приходится тогда, когда гибнут дети.
Неожиданно ее глаза наполнились слезами. Тесса снова почувствовала, что, несмотря на желание относиться к Лукасу как к заурядному бессердечному ублюдку, сделать это было не так-то просто. А впредь будет еще труднее.
Она отвернулась. Ее взгляд задержался на полке, забитой беспорядочным скопищем любовных романов, мистических триллеров и исторических книг. Кое-где были воткнуты семейные фото, среди них целая пачка фотографий Мэтта, начиная с самых первых снимков и кончая теми, что были сделаны незадолго до смерти.
Умом она понимала, что глупо чувствовать себя предательницей из-за того, что здесь находится Лукас. И все же не могла отделаться от чувства вины перед братом.
– Тесса, ты помнишь ночи на Траверс-Бей? – спросил Лукас. – Когда мы лежали, завернувшись в купальные полотенца, и любовались звездами? И болтали ночи напролет?
Она кивнула, вспомнив кое-что посерьезнее простых разговоров, но не смея об этом говорить: его губы на своей коже, его пальцы между ног, трепет, пробегавший по ее телу от холода и от восторга…
– Мы могли провести на берегу целый день, бродя среди дюн, – продолжал он тем же доверительным, вкрадчивым тоном.
Горячий песок этих дюн вначале набивался между пальцами ног, а потом попадал во все карманы и складки. Тесса покраснела, вспомнив о том, как Лукас помогал ей избавиться от песка – заодно с одеждой – и как от возбуждения ей становилось трудно дышать.
