Ричард Райт - Долгий сон
— Да ты, друг, больной!
Как-то утром возле школы Рыбий Пуп увидел, что навстречу ему, весь встрепанный, с блестящими глазами, идет Тони.
— Пуп, я как раз тебя дожидаюсь, — загадочно сказал он.
— Да? А чего?
— Ляжешь, парень, — раззадоривал его Тони.
Рыбий Пуп схватил его за плечо и повернул к себе лицом. По лицу хранителя тайны блуждала таинственная улыбка.
— Ладно тянуть резину! — возмутился Рыбий Пуп. — Начал, так договаривай.
— Ты потише на поворотах, — осадил его Тони. — Скажу, не боись. Зик-то у нас — взял да и попробовал.
— Чего?
— А то ты не знаешь, — отмахнулся Тони.
— Откуда мне знать, интересно, — сказал Рыбий Пуп, догадываясь, что речь идет о женщинах, но страшась ошибиться и тем поставить себя в смешное положение.
— Зик переспал с женщиной…
Рыбий Пуп разинул рот, и тут же оба прыснули, ухватясь за животы.
— С кем это?
— Ох, не спрашивай…
— Ну и катись тогда, — сердито бросил Рыбий Пуп и сделал вид, что хочет идти дальше.
— С-стой, куда ты. — У Тони от смеха прыгали губы. — Побожись сперва, что ни слова, ни одной живой душе!
— Ей-богу не скажу.
— С Лорой Грин.
— Ой-ой! — Рыбий Пуп был ошеломлен. — Она ж поет в церковном хоре.
— Ну и что, подумаешь! Если в хоре, так уж не женщина?
— И ведь она старше Зика.
— На восемь лет старше.
— А муж где был?
— Муж в ночную работает, на почте…
Оба опять согнулись в три погибели от смеха.
— Ма-ама родная… Тони, и как это у них вышло?
— В общем, так… — Тони басовито откашлялся, купаясь в лучах чужой славы. — Зик говорит, позвонила она и зовет потолковать насчет работы для церковной общины. Завела к себе в спальню и вроде как на серьезе начинает разговор. Причем Зик говорит, он сам почуял, к чему идет, но все ж не было особой уверенности. Во-первых, она знакома с его родителями, потом — живет совсем рядом, дома за четыре от них. Короче, вдруг ни с того ни с сего как она кинется его целовать…
— Брось ты! — захлебнулся Рыбий Пуп.
— …он опомниться не успел, а уж она все поскидала, в чем была, и гасит свет, — продолжал Тони. — До того все быстро разыгралось, Зик говорит, у него прямо голова пошла кругом. Я, между прочим, верю, Пуп, что он не врет, — он после сразу ко мне пришел и его аж трясло всего…
— Много он ей за это дал?
— Он ей? Ни шиша. Еще она ему приплатила!
— Надо же! — сказал Рыбий Пуп. — Перетрухал небось Зик?
— Кто его знает. Но не в себе был, это точно, когда я его видел.
— А что при этом чувствуешь, не сказал он?
— Силища, говорит, прямо жуть.
Приятели едва удержались на ногах от нового приступа смеха.
— Черт-те что, — уже без улыбки вздохнул Рыбий Пуп.
Из школы послышался звонок на уроки.
— Это, брат, женщины нам звонят, пора, — многозначительно сказал Рыбий Пуп.
У Тони широко раскрылись глаза — он понял.
— Глядите, хвост распустил.
Все уроки Рыбий Пуп просидел, думая о Лоре Грин, пытаясь представить себе ощущения, которые испытал с нею Зик, и опасности, которым он ради них подвергался. И вечером, когда компания собралась в раструбе мутно-желтого света под газовым фонарем на углу улицы, внимание всех было, конечно, приковано к Зику. Присмирев от сознания, что Зик соприкоснулся с самым сокровенным в жизни, приятели не сразу отважились подступиться к нему с расспросами.
— Зик, тут разное врут про Лору Грин, — с напускным равнодушием сказал наконец, ухмыляясь, Рыбий Пуп. — Не скажешь, правду врут или так брешут?
Кто-то фыркнул, кто-то тихо заржал. Зик посмотрел на него с сожалением, обвел обидным, насмешливым взглядом Тони и Сэма и громко, нарочито захохотал.
— Вот черт, — протянул он. — В городе столько добра, само в руки просится, а эти пни знай себе дрыхнут.
— Зик, — вкрадчиво заговорил Сэм, — ну сознайся, что заливаешь про Лору Грин…
— Нет, по-моему, он верно говорит, — вступился за Зика Тони.
— А ты как полагаешь, Пуп? — с небрежной улыбкой спросил Зик.
— Пес ты, Зик, но похоже, что правда.
Зик хранил все то же отсутствующее выражение лица. Тони промолчал. Сэм пожал плечами, но не сдержался:
— Сказки рассказывает Зик!
— Вот щенята слепые, прости Господи. — Зик презрительно сплюнул. — Вас ждут женщины, а вы тут стоите, треплетесь попусту. Ну да, черт возьми. Ну, употребил я Лору Грин. А после этого, если хотите знать, употребил еще двух!
Его друзья, точно громом пораженные, молча хлопали глазами. Зик увидел их разинутые рты и покатился со смеху.
— Загнул, дураку ясно! — убежденно сказал Сэм.
— Врешь ты, брат, как сивый мерин, — поддержал его Рыбий Пуп.
— Голову нам морочишь, — укоризненно сказал Тони.
— Не верите, дело ваше. — Зик повел плечом. — А я сейчас только прогулялся в лесочек с Бетти Рокси. Эх, перепало мне от этой девочки.
— Во заврался, как только язык не отсохнет, — сказал Сэм.
— Бетти Рокси? — воскликнул Тони.
— Честно, Зик? — Рыбий Пуп растерялся, не в силах охватить происходящее.
Никогда еще Зик не приписывал себе столь сокрушительных побед, и непонятно было, стоит ли принимать на веру такую похвальбу. Хотя, с другой стороны, оно бы и недурно, если б его слова обернулись правдой. Ведь раз может Зик, значит, могут и они — только так ли все это, вот в чем загвоздка.
— А вторая кто? — Сэм, видно, не терял надежды подловить приятеля.
— Тилли Адамс, — не задумываясь, самодовольной скороговоркой отозвался Зик.
— Во-о дает, — полуехидно-полусмешливо пропел Рыбий Пуп.
— Может, с Лорой у тебя и было чего, — уступил Сэм. — Но уж другие две — свистишь, Зик.
— Точно свистит, чтоб я сдох, — сказал Тони.
— Слушай, Зик, — пустился в рассуждения Рыбий Пуп. — Бетти себя пальцем тронуть не позволит. Она же пуще смерти боится, как бы не заполучить ребенка. Сама мне говорила. От этой никто ничего не добьется.
— Знаем, — лениво и с чувством собственного превосходства процедил Зик. — Но мы от этого зла нашли лекарство.
— То есть как это? — спросил Тони.
— Слушать будете, расскажу. — Зик оглядел лица приятелей и подавил смех. — Не больно-то их трудно уговорить. Просто надо знать, с какой стороны подсыпаться, ясно? Ну вот, значит… Часа четыре назад, в закусочной — на «Птичьем дворе» у Франклина — предложил я Бетти прогуляться, и она мне, конечное дело, выдала эту отговорку, что не желает заиметь ребенка. Дурочку, говорит, нашел. Даже, говорит, обидно слушать. Я с тобой, Зик, теперь ухо буду ой-ой как держать востро. Я своей маме не собираюсь ребеночка приносить в подоле.
