Мелани Милберн - Война сердец
Но Джованна Саббатини всегда любила своего мужа. Она любила его, несмотря на страдания из-за смерти дочери. Она любила его, несмотря на измены. Она любила Джанкарло до конца его жизни, когда он навсегда закрыл глаза, лежа в ее объятиях.
Джорджио не был уверен, что Мейя испытывает к нему подобные чувства. Он считал, что она его не любит. В самом начале она была ослеплена его богатством и образом жизни. После первого года супружеской жизни Мейя перестала говорить ему о любви, что более или менее доказывало неискренность ее чувств.
Джорджио было стыдно признаться в том, что он не был в нее влюблен, когда попросил выйти за него замуж. Брак с Мейей был ему выгоден.
Лишь недавно он стал подолгу задумываться о своих чувствах к Мейе. Его отношение к ней менялось подобно временам года: оно становилось то холодным, то горячим, то теплым. Разочарования, которые они пережили вместе, заставили Джорджио замкнуться в себе. Он страшился неукротимых всплесков эмоций Мейи, которые она время от времени демонстрировала. Они начали ссориться, и в конце концов она ушла от него. Но Джорджио не сомневался, что, если бы не требование семьи произвести на свет наследника и не ожидания окружающих, он и Мейя отлично ладили бы друг с другом, причем не только в постели. Близость между ними была просто замечательной; он постоянно восхищался ее телом и тем, какие острые ощущения они испытывают вдвоем. Однако их связывал не просто секс, а нечто большее. Мейя оказывала ему замечательную поддержку на протяжении всего периода мучительной болезни деда. Долгими часами она сидела у постели Сальваторе и читала ему. На вилле она следила за тем, чтобы все было в порядке, и Джорджио, возвращаясь домой после тяжелого дня, имел возможность отдохнуть. Мейя незаметно и старательно поддерживала его, предлагая утешение, когда требовалось, однако не забывала о своей вновь обретенной независимости и не позволяла Джорджио доминировать над ней, как прежде…
Голос Мейи прервал его размышления:
— Как ты считаешь, мы должны узнать пол ребенка на следующем УЗИ?
— А ты сама хочешь узнать или предпочтешь сюрприз? — спросил Джорджио.
— Не хватит ли нам сюрпризов? — поинтересовалась она, насмешливо посмотрев на него.
Он улыбнулся и, наклонившись, нежно поцеловал ее в лоб.
— Ты постоянно удивляешь меня, — сказал Джорджио и провел губами по ее щеке.
Мейя облизнула губы, ее глаза сверкнули от предвкушения и страстного желания. Он медленно-медленно опустил голову, припал к ее губам и услышал тихий стон.
«Никто не умеет целоваться так хорошо, как Джорджио», — подумала Мейя. Не то чтобы она часто целовалась с мужчинами до замужества, однако понимала, чем целомудренный поцелуй отличается от откровенного. Джорджио целовал ее неистово, решительно и страстно, отчего по ее телу пробегала чувственная дрожь.
Когда он припал к ее груди, Мейя выгнулась и почувствовала, как напряглись соски. Она стонала и извивалась под ним, но он продолжал дразнить ее неторопливыми ласками, держа в своей власти.
Когда Мейя решила, что больше не в силах выдерживать сладострастную пытку, Джорджио перевернул жену на живот и вошел в нее.
Слушая его постанывания, Мейя задалась вопросом: было ли ему так же хорошо с какой-нибудь другой женщиной? Однако гадать тут бесполезно. Придется выбрать подходящий момент и спросить его об этом напрямую.
Глава 13
Когда Мейя на следующее утро открыла глаза, Джорджио рядом с ней не оказалось. В этом не было ничего необычного, поскольку он всегда просыпался рано, однако интуиция подсказала ей, что происходит нечто неладное.
Мейя отбросила простыни, накинула банный халат и тихо пошла в сторону лестницы. Она услышала, как он разговаривает по телефону в своем кабинете. В принципе, в этом тоже не было ничего необычного, даже в столь ранний час, потому что сеть отелей располагалась в странах с различными часовыми поясами. Однако ее удивило то, что Джорджио преднамеренно говорил приглушенным голосом и явно очень сердился.
Он беседовал по-английски и, несомненно, с женщиной.
Чем дольше Мейя слушала телефонный разговор, тем сильнее сжималось ее сердце. Хрупкие надежды на счастье мучительно умирали.
— Я предупреждал тебя, чтобы ты никогда не звонила мне на этот номер. — Джорджио был разъярен. — Наше общение, как ты это называешь, давным-давно завершилось. У меня сейчас другие приоритеты.
Собеседница на другом конце провода, должно быть, что-то ответила, ибо мгновение Джорджио молчал, а затем продолжил суровым тоном:
— Я намерен отрицать каждое из твоих заявлений. У тебя нет доказательств. Любой человек поймет, что для тебя это просто легкий способ добывания денег.
Мейя не выдержала и отправилась в кухню, отчаянно желая выпить воды, чтобы смочить внезапно пересохшее горло.
Именно там она увидела утреннюю газету.
На первой полосе красовался яркий заголовок: «Миллиардер и владелец международной сети отелей Джорджио Саббатини. Каков он? Эксклюзивное интервью дает его любовница — известная модель».
Рука Мейи задрожала, когда она перевернула страницу и увидела фотографию Джорджио и той самой модели, рекламирующей нижнее белье. Ее звали Талеша Бартон. На снимке она и Джорджио были запечатлены в уютной обстановке в ночном клубе. Талеша была полной противоположностью Мейи: полноватая, высокая, темноволосая, с экзотическими чертами лица, большими миндалевидными глазами и чувственными губами.
Эксклюзивное интервью пестрело дерзкими интимными деталями. Модель поведала о том, как встретила расстроенного Джорджио Саббатини и провела с ним бурную ночь в некой квартире.
«Джорджио — удивительный любовник, — утверждала красотка. — Он может заниматься сексом всю ночь без перерыва. Это был лучший секс в моей жизни».
Мейя ощутила прилив тошноты, с трудом сглотнула и сложила газету, дрожа всем телом от гнева, отчаяния и неописуемой боли.
Джорджио вошел в кухню в тот самый момент, когда она отвернулась от стула, на котором лежала газета.
— Мейя!
Молодая женщина бросила ему газету. Она распалась на отдельные страницы и приземлилась у его ног.
— Сволочь, — процедила Мейя сквозь зубы. — Ты обманывал меня. Ты спал с ней.
Джорджио мрачно нахмурился.
— Стой, подожди минуту, — сказал он, переступая через газетные страницы. — Неужели ты считаешь, что написанная здесь чепуха является правдой?
Мейя была близка к истерике. Ощущение боли и предательства была настолько острым, что грозилось вырваться наружу. Она чувствовала себя раздавленной вероломством Джорджио. Кроме того, подробности его измены стали достоянием общественности. Как она теперь будет смотреть в глаза людям? Все вокруг будут поглядывать на нее и перешептываться, называя ее наивной дурочкой, поскольку она полагает, что Джорджио не вернется к прежней жизни плейбоя при первой же возможности. Сколько еще ей с этим мириться? Настанет ли время, когда она освободится от этой пытки?
